Двое из ста двадцати [Jack D.A.W] (fb2) читать онлайн

Всю ночь Нолту не спалось. Предстоящая операция ничуть не пугала его, но в душе таилось какое-то смутное ощущение тревоги. «Выкинь эту глупость из головы и попробуй заснуть» – в очередной раз посоветовал он сам себе. Повернувшись на другой бок, Нолт опять начал повторять состав стандартных боеприпасов вооружения «Прометея». Но этот испытанный способ в этот раз почему-то не работал. Перевернувшись на спину, Нолт уставился в потолок, рассматривая плоские световые панели, источавшие голубоватый «ночной» свет. Странно, что их отряд так быстро и неожиданно перевели на эту базу. Нолт никогда о ней не слышал. Ходили слухи, что база построена полгода назад, но многие, в том числе и Нолт, сомневались.

База располагалась в самом сердце одной из крупных скалистых гряд, разбросанных по всей поверхности Морала – небольшой планеты, вращавшейся в компании двух газовых гигантов вокруг звезды под названием Фактис. Заштатная система, заштатная планета. Наверное, мало кто подозревал о ее существовании. Полезными ископаемыми Морал, (судя по справочнику) не обладал, разнообразием форм жизни (развитая флора и довольно примитивная фауна) не отличался. Формально планета принадлежала Гилурианской Федерации, фактически же, гилурианцы ограничились только исследованием (довольно поверхностным, судя по справочнику) и установкой стандартного маяка.

Разглядывая потолок и стены с потускневшей и кое-где потертой облицовкой, Нолт понимал, что это сооружение уже было на планете. За полгода можно было переоснастить базу, но не высечь ее в сплошной скале. И пусть Нолт не сомневался в мощи Аквиллийского Союза и Инженерного Корпуса Легиона, скорее всего база существовала здесь со времен Великой Войны.

Этот героический период в истории человечества всегда интересовал Нолта. Корпорации стремились к все большей власти, вмешивались в политику, боролись друг с другом чужими руками, сталкивая между собой государства. Отношения между членами Содружества становились все более и более напряженными, пока накопившиеся противоречия не достигли критической массы, вызвав цепную реакцию распада, имя которой – война. После того, как Норланы, пожелавшие подчинить себе все миры, были повержены, практически все Содружество и сопредельные территории лежали в руинах. Пятьдесят лет опустошительной войны и долгие двести лет восстановления. Во время войны был создан Легион – сила, вобравшая в себя армии четверти Содружества, а затем и Аквиллийский Союз – новое, куда более сплоченное объединение.

Тяжелые раны, нанесенные этой войной, были заметны до сих пор. Если у Нолта когда-нибудь будут внуки, то и они успеют состариться, прежде чем разрушенные миры станут такими же, как прежде, а уцелевшие вернут себе былое величие. Но человечество не собиралось сдаваться. Несмотря на тяжкие испытания, выпавшие на его долю, оно восстало из пепла, покинув прежние миры, и обрело новый дом среди звезд. Вместе с прежней жизнью человечества сгорели и его недостатки: безграничная власть корпораций, равнодушная покорность большинства и колоссальное социальное неравенство. Нолт наизусть помнил отрывок из школьного учебника истории, прекрасные, поэтически звучащие слова: «…Избавившись от корпоративного гнета, сбросивший ярмо консьюмеризма, эгоизма и разобщенности, мощным взмахом крыльев, Орел вознес человечество над пепелищем материнского мира…»

Отголоски войны еще долгое время витали в окрестностях Союза. Не так давно, всего лишь двадцать лет назад, от остатков Норланов и их союзников был освобожден Ахернар, и только десять лет назад эта система и близлежащие сектора стали безопасны.

Во время учебы в Академии Легиона Нолт, когда проходил курс истории, подготовил по этому периоду большую работу, удостоенную высокой оценки. Помнится, преподаватель, профессор Тихонов сказал ему тогда: «У вас определенно есть способности к научной деятельности, Робертс. Я ничуть ни умаляю ваших талантов как пилота, но если бы в нашем мире было больше ученых, чем солдат, кто знает, может нам бы и удалось избежать Великой Войны. И мне кажется, что сейчас нам больше нужны историки, чем военные. Люди должны знать, какие были совершены ошибки, чтобы их можно было избежать в будущем. Подумайте над этим, Робертс».

Тогда Нолт ответил на слова профессора полным достоинства кивком, свойственным каждому первокурснику, которого похвалил преподаватель. Но позднее, с каждой лекцией, с каждым новым разделом учебника, Нолт все больше задумывался над словами старого профессора. Ведь еще, казалось бы, совсем недавно, школьником, он мечтал стать археологом, как его дед.

В тот памятный ненастный вечер, когда Нолт с родителями гостил у деда, взрослые расположились на закрытой веранде. Ветер немилосердно хлестал большой дом на берегу озера, гнал по небу рваные облака. У самой воды беспокойно взмахивал ветвями старый тавр. Временами принимался идти дождь и по стеклам быстро скатывались капли, не в силах удержаться на гидрофобной поверхности. Иногда сквозь тучи проглядывал Синистер, маленький, красноватый и зловещий, словно чей-то недобрый глаз. Нолту быстро наскучило сидеть со взрослыми и он отправился бродить по дому. Было здорово шагать по его коридорам, подниматься по старым, скрипучим лестницам, открывать тяжелые тавровые двери и ждать, когда светильники под потолком и на стенах заметят твое присутствие и разгорятся мягким, желтоватым светом.

Пройдя длинную комнату с тяжелыми шторами на окнах, за которыми бесновалась буря, Нолт остановился перед высокими двустворчатыми дверьми. По обе стороны от них, словно охраняя вход, стояли две могучие фигуры. РА-45b, тяжелая десантная силовая броня. Приблизившись, Нолт не без волнения прикоснулся к прохладной поверхности грудного щитка брони, изготовленного из сверхпрочного сплава с длинным и сложным названием. Несмотря на свой солидный возраст (двести с лишним лет), доспехи выглядели как новые. Казалось, что вот-вот они синхронно сделают шаг вперед, вскинут свои верные дезинтеграторы и испепелят незваного гостя на месте. С опаской взглянув на них, Нолт толкнул тяжелые двери и оказался в кабинете деда.

Все те же деревянные панели, высокое и узкое окно, а возле него широкий стол и множество странных приспособлений на нем. В отличие от скрипучей тишины дома, кабинет был наполнен самыми разными звуками – гудением, едва слышным жужжанием, ритмичными пощелкиваниями. Странные штуковины на столе двигались: поднимались, опускались, поворачивались. Нолт подошел ближе, и над столом вспыхнули лампы, осветив странную картину. На столе, прочно зажатое в замысловатых креплениях, было оружие, чем-то похожее на те дезинтеграторы в руках у доспехов, только гораздо меньше. Вокруг него-то и сновали странные механизмы. Работая миниатюрными щетками и шлифовальными валиками, они, слой за слоем, снимали с оружия грязь и ржавчину. Рыжевато-черная пыль сыпалась на блестящую поверхность стола и тут же исчезала в многочисленных щелях. Брызнув голубоватыми искрами, в воздухе повис экран. На нем возникли схемы, стремительно замелькали какие-то данные. Через равные промежутки времени манипуляторы прятались, и по старому оружию скользил, ослепительно сияя, сканирующий луч. В эти моменты текст начинал быстрее бежать по экрану, а схемы становились все более и более детальными. Манипуляторы работали очень тихо, и Нолт невольно дернулся, когда они с щелчком отделили от оружия изогнутую и плоскую коробочку. Более мелкие манипуляторы заелозили по ней, расчистили с торца щель, скользнули внутрь и извлекли оттуда продолговатый предмет. Распилив коробочку вдоль, манипуляторы достали еще несколько похожих предметов. Нолт с удивлением разглядывал их. Больше всего они напоминали маленькие ракеты, только почерневшие. Нолт протянул руку, намереваясь взять и рассмотреть их поближе, но пальцы уперлись в невидимую преграду. Только сейчас он заметил, что стол накрыт перманентным полем с тонкими прожилками красного – радиационным щитом. Значит это оружие оттуда… Из мертвых миров.

Нолт завороженно уставился на странное оружие. Манипуляторы отодвинулись, вновь вспыхнул сканирующий луч. Затем они начали очищать одно место на поверхности, а луч просвечивал его особенно тщательно. Наконец, на экране появились еще какие-то символы, но, проигнорировав синтезированное изображение, Нолт склонился над столом, разглядывая буквы и цифры, выбитые на металле: «АК-74».

Нолт вздрогнул, когда ему на плечо легла рука. Обернувшись, он увидел отца и деда. Они оба улыбались, но улыбка отца была какой-то ненатуральной, натянутой, во всяком случае, так показалось Нолту.

– Да, в свое время это было легендарное оружие, – дед встал рядом с ним, любуясь работой механизмов. – Примитивное, но легендарное.

– Сколько же ему лет? – спросил Нолт, разглядывая буквы на почерневшем корпусе.

– Не менее четырехсот, – в круг света вступил отец. – Для своего возраста в отличном состоянии. Где вы нашли его? – обратился он к деду.

– В подземных складах, в Дар-Эс-Саламе, – ответил дед. – Там было где-то полторы тысячи единиц.

– Немало, – удивился отец. – По музеям едва ли двадцать наберется.

– Дарэс… А где это? – с интересом спросил Нолт. – Я не слышал про эту планету.

– Это и не планета, – усмехнулся дед. – Был такой город. На Земле, – добавил он, с улыбкой наблюдая, как внук изумленно разинул рот.

– Ты был на Земле!? И ничего не сказал!?

– В этом нет ничего особенного, – дед ласково потрепал Нолта по волосам. – Вот уже двадцать лет мы исследуем Облако Смерти – миры, погибшие во время Великой Войны. И то, что в Облако входит сектор D-15, где находится наша материнская система – общеизвестный факт.

– Но почему ты ничего не рассказал нам? – протянул Нолт. – Ты же звонил нам с раскопок!

– Хотел устроить тебе сюрприз, – улыбнулся дед. – Ну как, он удался?

В ответ Нолт восхищенно кивнул.

– Но почему я ничего не слышал про твою экспедицию? В сети ни слова об этом!

– Потому что мы вернулись только неделю назад, – дед указал в угол кабинета, где громоздились серые контейнеры, обтянутые эластичными амортизирующими лентами. На каждом из них красовалось изображение – две колонны с парой завитков сверху, лежащий на них треугольник крыши, а внутри четыре буквы: «ARCH» – символ Археологического Корпуса, такой же, как на рукаве куртки деда.

– Так что, – продолжил он. – Мы еще даже не успели разобрать находки. В любом случае послезавтра пресс-конференция, тогда все и узнаешь.

– Дедушка, пожалуйста, расскажи сейчас!

– Ну уж нет! – рассмеялся дед. – Я еще не успел подготовить доклад. А пока могу тебе дать одну книгу, – он раскрыл ладонь и над ней возникла светящаяся сфера с изображением книги. На обложке был нарисован стреловидный корабль на фоне туманности. – Это Тобиас Сполл, «След в пыли веков». Задумывалась она как научная, но получились приключения. У Тоби оказался недюжинный талант. Возьмешь?

Нолт, кивнув, протянул свою ладонь. Над нею тоже вспыхнул светящийся шар и, задрожав, от книги отделилась копия и перепрыгнула на ладонь к Нолту.

– Вот так, – дед убрал руку и свечение погасло. – Думаю, тебе будет интересно. А войдя в курс дела, прочитаешь и мои записи.

– А ты разве не будешь тоже писать книгу? – спросил Нолт, разглядывая парящий в воздухе томик.

– Вряд ли, – дед усмехнулся. – Пока что не так много материала, да и не получится у меня написать так же интересно. Если только не возьму старого Тоби в соавторы, – улыбнулся он.

– Нолт! – раздался голос отца, и сын вздрогнул – он уже и забыл о его присутствии. – Идем. Пора пить чай. Мама ждет нас. Пойдем. Не будем мешать дедушке. – Отец говорил короткими, отрывистыми фразами, что было признаком недовольства.

– Все в порядке, Алан, Нолт мне совсем не мешает, – мягко произнес дед.

– И все-таки мы пойдем, – твердо ответил отец.

Приблизившись, он положил руку на плечо сыну и повлек его за собой. Нолт поморщился. После ласкового касания деда отцовская рука показалась ему причальным захватом. Уже у самых дверей отец, видимо желая смягчить свой поспешный уход, холодно осведомился:

– Присоединитесь к нам, мистер Джонс?

– Просто Нэйтан, – дед улыбнулся, словно бы не замечая тяжелый взгляд зятя. – Нет, Алан, благодарю.

На лестнице Нолт обернулся. Из приоткрытой двери кабинета сочился золотистый свет, и темно-коричневый тавр двери в его лучах становился солнечно-янтарным. Лишь фигура у дверей оставалась темной. Свет дотягивался до нее, но, касаясь поверхности, тускнел, обращаясь в неясный сумрак. Светопоглощающее покрытие до сих пор действовало, скрывая броню от прямого света.

– Нолт! – крикнул отец снизу лестницы. – Чего ты застрял?

– Иду! – откликнулся Нолт и затопал вниз по ступенькам, подумав, что если кто-нибудь в силовой броне положит руку на плечо, то запросто переломает кости.

Всю ночь Нолт читал «След в пыли веков» и уже где-то через час ему казалось, что это не Тобиас, а он высаживался на Рониар сквозь бушующие ураганы, своими глазами видел ветшающие дворцы Гелиона, опустевшие мегаполисы Тауруса, бродил среди почерневших стволов некогда цветущего сада Матерей. Через месяц после начала учебного года Нолт, по совету деда, вступил в Общество Юных Историков. Руководил им тот самый Тобиас Сполл.

Нолт совсем забросил уроки истории в школе – он и раньше не любил слушать унылую мисс Нолан, которая за пять минут успевала с головой завалить своих учеников тоннами скучных фактов и бесчисленным множеством дат. Раньше Нолт старался сбежать с урока, особенно если он бывал последним, и шел домой играть с друзьями в «Космодесантников». Но история как-то незаметно оттеснила игру, хотя раньше Нолт не проявлял большого стремления к учебе.

В изложении Сполла история представала удивительным приключенческим романом с кучей действующих лиц и множеством сюжетных линий вместо бесконечных, полных тоски монологов мисс Нолан. Мать радовалась увлечению сына, но советовала не забывать о других предметах. Отец сдержанно хвалил Нолта, хотя было заметно, что увлечение это он не одобряет. Нолта это немного смущало, но бросать историю он не собирался. Однажды вечером отец, выслушивая очередную порцию знаний от сына, вопреки обыкновению, улыбался, шутил и даже задавал вопросы. И уже перед сном кинул Нолту ссылку на страницу пилотажной школы. Она была одной из самых лучших и, кроме того, связана с Академией. После школы обучение можно было продолжить там, но возможно было обучиться и гражданскому пилотированию. Тех, кто потом планировал поступать в Академию и выдерживал вступительное испытание, далее обучали бесплатно. Нолт отлично понимал, к чему клонит отец, но не решался сказать об этом в открытую. Более того, он даже отчасти понимал его. Было бы странно ожидать, что командир 5-й эскадрильи Седьмого Пера Правого Крыла смирится с сугубо гражданской профессией сына. Тут в памяти всплывал еще один эпизод.

Тогда Нолту было лет шесть. Родители вернулись с какого-то официального мероприятия и сейчас сидели в столовой, откуда доносились их голоса, смех и звон посуды. Их темно-синие парадные мундиры лежали на диване в гостиной, соприкасаясь рукавами, словно держась за руки. Они и вправду походили на своих хозяев – широкоплечий отцовский с шестью боевыми наградами за оборону Ахернара и Орлом Легиона на рукаве; узкий и приталенный мундир матери с лаконичной орденской планкой и символом Инженерного корпуса – зубчатым кругляшом, похожим на автоматическую боевую станцию, со смешным и звонким названием «шестеренка». Нолт, которому уже давно нужно было спать, тихонько выбрался из детской, прокрался в гостиную и уселся между мундирами, разглядывая медали. Видел их он уже не в первый раз, но это занятие никогда не надоедало. Парадную форму родители надевали нечасто, только на какие-нибудь торжества или праздники.

Если это был День Пяти, тогда на груди у мундиров золотился прямоугольник с портретами пяти человек, открывших дорогу в космос. В правом нижем углу было изображение женщины с короткой стрижкой, одухотворенно глядящей вдаль – Джудит ван Дайн, пилот-испытатель, совершившая первый полет на корабле с установкой пространственного туннелирования или SPD (Space Tunneling Device). Справа был портрет горбоносого мужчины, строго смотревшего из-под густых бровей – Лукас Фергюссон, конструктор SPD. Он задумчиво теребил свою бородку рукой в виз-перчатке, которой для работы с трехмерными чертежами раньше пользовались все инженеры. Вверху справа застенчиво улыбался молодой человек – Анатолий Скорепкин, талантливый физик-теоретик, основоположник принципа межпространственного туннелирования. Слева от него был мужчина в скафандре без шлема и с флагом из звезд и полос на плече – Нил Армстронг, первый человек, ступивший на другую планету, Луну, спутник Земли. А в центре широко улыбался человек в старинном скафандре с надписью «СССР» на шлеме – Юрий Гагарин, Покоритель Пространства, первый из людей, вышедший за пределы материнской планеты.

В день образования Легиона на мундирах был знак в форме позолоченного щита с орлом, в нижней части которого группа истребителей готовилась дать отпор крейсеру Норланов. В День Союза на груди красовался другой герб – орел на синем фоне. Распахнув крылья, полные звезд, он гордо вскидывал голову, а звезда на его груди горела алым, символизируя Аквиллу – систему-столицу, новый дом человечества. Сверху, на красном прямоугольнике – девиз, «Natus Vinci» – рожденный преодолевать. Под ногами у орла клубилась темная завеса, сквозь которую тускло проглядывали редкие звезды – Облако Смерти, родное «гнездо» людей, покинутое, опустошенное и сожженное дотла пламенем Великой Войны.

Забыв обо всем, Нолт рассматривал награды, таинственно искрящиеся в мягком свете торшера. Услышав шаги, он поднял голову и весь сжался – в дверях стоял отец. Обычно он очень резко реагировал на непослушание, но гром в этот раз не грянул – отец молча смотрел на сына с мечтательной улыбкой, с неприсущей ему и от этого неожиданной теплотой, что Нолт смутился. Все еще улыбаясь, отец кивнул ему, успокаивающе и одобрительно, и тихо удалился. Буквально через секунду в дверях возник Альф. Чопорно шурша роликами по длинному ворсу ковра, домашний бот подкатил к дивану и, не обращая внимания на Нолта, подхватил оба мундира, ловко вдел в них вешалки и торжественно, держа на вытянутой «руке», увез в гардеробную.

Нолт не забыл этот случай, понимая и недовольство отца гражданскими увлечениями и его желание сделать сына пилотом. Как следует все взвесив, Нолт записался в школу, сначала на гражданское пилотирование. Не то, чтобы он мечтал об этом всю жизнь, но кто в своем уме откажется от такой возможности?

Но сначала в школе был теоретический курс, наверное, слегка скучноватый, не читай его Петр Немцев, известный пилот, ветеран Ахернарской кампании. Не менее интересной в его исполнении была и история воздушных и космических полетов, тем более что ключевым словом здесь было «история». Еще поэтому Нолт с большим интересом слушал про самолеты и вертолеты – первые летательные аппараты, еще не способные покинуть атмосферу планеты, про братьев Райт, поставивших человечество на крыло, про то, как стремились в небо люди глубокой древности. И хоть это и было интересно, Нолту уже хотелось самому оторваться от земли.

После теории последовала практика, но совсем не такая, какую ожидали ребята – долгие, изнурительные часы на тренажерах. Симуляция совсем не походила на так любимых Нолтом «Космодесантников», в чем он сразу убедился, с десяток раз упав при взлете. Инструктором была миссис Керрод, опытный пилот, бывшая ученица Немцева, прошедшая с ним сквозь пекло Ахернара. Несмотря на тяжелые испытания, она осталась веселым и жизнерадостным человеком – самым веселым и жизнерадостным из всех, что Нолт встречал в своей жизни. На ее черном лице всегда сияла ослепительная улыбка и, казалось, ничто не может заставить ее угаснуть, можно сказать, она была буквально нашпигована оптимизмом. Некоторые ребята из школы намекали, что это побочный эффект средств реабилитации. Нолт же в это не верил, да и сама шутка не казалась ему удачной.

Как бы то ни было, миссис Керрод свое дело знала – к концу месяца вся группа уверенно пилотировала в симуляции. Программа обучения также была хорошо продумана – когда Нолт почувствовал, что его буквально тошнит от «Флай Сима 950» и его джойстиков управления, пропитанных потом множества ладоней, на следующем занятии было объявлено о распределении группы по инструкторам и начале настоящих полетов.

В тот день, когда все пришли на урок, на местах учеников сидели семеро. Ребята уже кое-что слышали об инструкторах и теперь могли познакомиться с ними лично. Два мрачноватых полковника, Томас Мэйсон и Олег Брок – инструктора строгие, но хорошие; нервный, субтильный мужчина с подвижным, вечно недовольным лицом – майор Пэйсер – инструктор отличный, но сущий зверь. Никто из учеников не спешил к нему подходить, и он сердито косился на соседний стол, за которым сидела миниатюрная блондинка с потрясающей длины ресницами – Натали Беккер, «мисс Академия» этого года, в боевых действиях не участвовала, но все же была одним из лучших инструкторов. После получения диплома пилота осталась преподавать, поддавшись на уговоры ректора. В пилотажном костюме, выгодно подчеркивающим ее формы, мисс Беккер смотрелась просто прекрасно и сейчас, премило склонив головку набок, разглядывала свиту из двух десятков глупо улыбающихся мальчишек, столпившихся у ее стола.

Женская часть группы окружила Герхарда Кёгеля – наверное, самого лихого офицера ВКС Легиона. Ему не раз устраивали разносы за неуемную тягу к экстриму, нарушения дисциплины, гонки на боевых кораблях по городу, пьянство и азартные игры, амурные похождения во время боевого дежурства и много еще за что. От полного и окончательного увольнения Кёгеля спасало только его мастерство. Несмотря на свои, по его словам, «маленькие слабости», он был признанным асом, но в действующей армии от него предпочли избавиться, сбыв талантливого, но беспутного пилота в Академию, чему Кёгель не особенно огорчился – времени для развлечений оставалось больше, чем на службе.

Последними были уже знакомые миссис Керрод и сам Немцев. Разумеется, Нолту хотелось попасть именно к нему, но вокруг прославленного пилота уже собралась целая толпа, так что не осталось никаких шансов. Нолт приблизился к миссис Керрод и она встретила его неизменной улыбкой. У нее набралось не слишком много учеников, тем не менее Нолт знал, что это не значит, что она плохой инструктор. И он не ошибся. Миссис Керрод оказалась отличным педагогом, пусть и не таким известным, как некоторые ее коллеги. Нолт надолго запомнил первый день, когда сел за штурвал «Бродяги».

Это были непередаваемые ощущения – чувствовать, как аппарат слушается каждого твоего движения и все это не мечты, не игра и даже не реалистичная симуляция – все это происходит на самом деле. Нолт быстро подружился с «Бродягой», скоростным и маневренным кораблем, бывшим истребителем №1 в ВКС Легиона, ныне снятым с вооружения. «Сняв» военную форму, кораблик стал любимым семейным средством передвижения жителей Союза. Гражданских моделей все еще было очень мало и выпускавший «Бродягу» концерн не раз грозился запустить пассажирскую версию, но по сей день так этого и не сделал. Мелкие фирмы и просто мастерские занимались неофициальной переделкой, и надежные машины продолжали служить людям уже в мирных целях. Время от времени поднимался вопрос о запрете подобных модификаций, мол, некоторые криминальные элементы без проблем могут заново установить демонтированное вооружение. И хотя такие случаи бывали, процесс уже было не остановить.

Весной Нолт с отличием закончил пилотажную школу. Он радовался своему успеху и гордился им, его хвалили родители, поздравляли друзья, но вновь возникло неприятное чувство раздвоенности – разум советовал не выдумывать, поступать в Академию и не портить отношения с отцом, а душа рвалась прочь, навстречу приключениям. Нолт имел не один разговор с родителями на эту тему, каждый раз ощущал неуверенность, не мог решить кто прав – отец или он сам. Пилотирование нравилось ему не меньше, чем история, и в то же Нолту очень хотелось отправиться в экспедицию. Его навыки очень бы там пригодились, тем более, что многие археологи сами были неплохими пилотами. Но донести это до отца Нолту никак не удавалось. Тот считал, что пилоту не пристало копаться в пустых мирах. Он не раз спрашивал сына, что тому ближе: рыться в пыли мертвых планет или охранять покой граждан Союза. Нолт и правда не мог решить, что больше ему по душе. И то, и другое было для него одинаково интересно. Видя неуверенность сына, отец твердил об уважаемой профессии пилота, о гордом звании Орла Легиона, немалой доле приключений, высоком жаловании в конце концов. Наконец в их последнем разговоре отец сказал:

– Решайся, сынок! Я не буду тебя заставлять, но, надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Надеюсь, ты поймешь, что лучше делать историю, а не изучать ее. Думаю, к моему возвращению ты сообщишь мне свое решение.

В его голосе отчетливо звучала усталость и несвойственное ему смирение. Смущенный этим, Нолт понял, что окончательно запутался. С одной стороны он понимал, что отец не посоветует ему плохого и, может, он знает лучше? Но с другой стороны что-то претило ему в карьере военного, что-то сопротивлялось, что-то, чего он сам не мог понять и не знал, что скажет отцу в следующий раз. Но с отцом они больше не встретились – он пропал.

Со своим подразделением отец отправился в дальний сектор Малого скопления, располагавшегося между Союзом и Облаком Смерти. В секторе раньше гнездились остатки Вестгорнов, бывших союзников Норланов, контрабандисты и прочие отбросы. Не так давно сектор был полностью зачищен и оснащен пространственными радарами дальнего обнаружения на случай, если кто-то снова решит там обосноваться. Часть радаров еще не была откалибрована и могла лишь детектировать движение объектов заданных размеров, но не могла определить их природу.

Однажды с радаров поступил сигнал, что в секторе появились неопознанные объекты. Отца и его людей, в свое время ликвидировавших там базу Вестгорнов, а значит знавших этот сектор как свои пять пальцев, отправили на разведку. Когда они прибыли на место, стало ясно, что тревога была ложная. В секторе оказался лишь не отмеченный на картах рой астероидов. На всякий случай обследовав близлежащие системы и ничего не обнаружив, отряд сообщил, что возвращается на базу. Больше вестей от них не поступало. Когда вышли все мыслимые и немыслимые сроки возвращения, поисковые партии прочесали все сектора Большого и Малого скопления, но не нашли ничего. В секторе, где находились отец и его отряд, были найдены только следы работы внутрисистемных двигателей. Анализ показал, что это выхлоп двигателей именно «Звездных Рыцарей». Значит, они действительно побывали здесь, но ничего, что могло бы заставить исчезнуть без следа элитный отряд, так и не нашли. В злополучном секторе был создан постоянный гарнизон, организовано регулярное патрулирование, увеличено количество радаров, которые теперь работали исправно, но за все прошедшие годы больше ничего необычного там не случилось. Гражданские корабли теперь спокойно летали в этой области без сопровождения, и вскоре начала свои разработки компания «Кистоун Минералз».

Прошел не один год, и Нолт уже давно закончил Академию, став полноправным членом 15-го звена четвертого Пера Левого Крыла. Он выполнил волю отца, став военным пилотом. Но даже сейчас Нолта иногда охватывало сомнение. Поступил бы он так, если бы отец был рядом? Выполнил бы его волю, не будь она последней? Был ли это его выбор?

*                  *                  *

Вот уж ночь воспоминаний! Нолт хмыкнул и перевернулся на другой бок. Для разнообразия надо попробовать заснуть. Итак, стандартный боеприпас «Прометея» состоит из…

В этот момент мерзко заверещал сигнал подъема. Нолт приподнял голову и посмотрел на часы, надеясь, что он все-таки заснул и это всего лишь сон, но нет – они показывали 5:00, а это означало, что пора вставать. Откинув одеяло и потянувшись, Нолт спрыгнул на пол. Джек Фэрроу, спавший на нижней койке, уже застегивал свой комбинезон. Усмехнувшись, Нолт покачал головой, открыл ящик под койкой и достал свой костюм. Еще в Академии, Джек поражал всех своей скоростью одевания. Неважно, была ли учебная, боевая тревога, когда все только вскакивали с коек, Джек уже бежал к выходу. В обычные дни, он, одевшись, терпеливо ждал Нолта. Четыре с половиной секунды – таков был рекорд Джека. Нолт помнил, что ребята поначалу не верили ему, думая, что Джек спит не раздеваясь. Но он с улыбкой вручил им секундомер и предложил проверить на деле. На их глазах Джек разделся и лег, и, по сигналу, через несколько мгновений был готов.

– С добрым утром, Нолт! – Джек подпрыгивал на месте, изгибался, взмахивал руками. Это походило на утреннюю зарядку, хотя вряд ли она была нужна – ежедневные, продуманные до мелочей нагрузки не давали заржаветь ни одному солдату Легиона, так что упражнения Джека были скорее чем-то вроде ритуала. – Ведь это прекрасное пробуждение, не правда ли?

– Да уж! – отозвался Нолт, зевая во весь рот. – Прекраснее некуда!

– Не зевать, ребята! – гаркнул динамик на стене. – Сбор в центральном зале. И поживее, у нас мало времени!

Нолт судорожно сжал челюсти, подавляя зевок. Глядя на него, Джек расхохотался:

– А старик-то не промах! Считай, что выговор заработал!

Нолт с подозрением оглядел потолок, словно ожидая увидеть там камеры, и погрозил кулаком Джеку, от чего тот развеселился еще пуще.

Вместе с остальными пилотами они покинули дорминторий для младшего командного состава и двинулись по широкому коридору. Не обращая внимания на дружеские подколки Джека, Нолт коснулся рукой потускневшей стенной панели. На ладони осталась черно-серая пыль. Похоже, базу и впрямь расконсервировали недавно, раз не успели закончить уборку. Коридор повернул направо, и сразу за поворотом Нолт увидел уборочного бота. Неуклюже двигая своим приземистым, чемоданообразным корпусом, бот елозил вокруг большого застарелого пятна темного цвета, тщетно пытаясь его оттереть. Судя по радужному блеску, когда-то здесь пролили смазку.

Бот был очень старый. Краска с боков и по углам совсем облупилась, он двигался старческими, натужными рывками, еле вращались щетки, а моющий раствор брызгал куда угодно, но только не на пятно. На верхней крышке, единственной яркой деталью на монотонно-серой поверхности, сияли красные буквы «М. Е. С». Эту марку уборщиков Нолт знал – похожий, только серебристого цвета, бот стоял в дедовом ангаре. «Master Eco Cleaner» перестали выпускать полтораста лет назад, и Нолт впервые видел его работающим. Проходя мимо, он не удержался и постучал пальцем по крышке, услышав басовито-гулкий, с легким дребезжанием, звук корпуса, разболтавшегося от постоянных вибраций. Нолту всегда нравились эти маленькие трудяги, невоспетые герои, каждый день наводящие чистоту в жилищах людей.

За следующим поворотом был вход в центральный зал. Пройдя через широкий дверной проем, Джек и Нолт оказались в левой части большого зала, амфитеатром спускавшегося к полукругу со столом и нависающим сверху громадным экраном. В зал постепенно стекались пилоты истребителей, десантных кораблей и командиры истребительных и десантных групп. Царящий в зале шум, какой обычно бывает при большом скоплении людей, мгновенно смолк, как только в центр зала вышел человек. Вопреки ожиданиям, это был не горластый и вспыльчивый генерал Парсонс, назначенный главой базы. Это был Командующий КС Легиона, адмирал Эндрю Липгарт собственной персоной. У него был колючий, пронизывающий насквозь взгляд и абсолютно лысый череп, сейчас довольно эффектно подсвеченный голубоватым отсветом большого экрана. Нолт служил в Легионе уже пятый год, но по-прежнему мало знал о Командующем. На вид ему было лет восемьдесят-девяносто, но точный возраст никто не знал: говорили, что к началу Ахернарской кампании он уже был немолод. Ходили слухи, что Командующий происходит из рода потомственных военных и приходится не то внуком, не то правнуком герою Великой Войны, адмиралу Чарльзу Липгарту. Как бы то ни было, Эндрю Липгарт не оказался в Генеральном Штабе, который уже много лет состоял из отпрысков прославленных родов военных. Вместо этого, он с головой окунулся в горнило Ахернара, не раз сам вел солдат в бой, был много раз ранен. Из-за бесчисленных процедур регенерации, он в конце-концов лишился волос, но не скрывал этого, правда неожиданно густые и кустистые брови скорее всего были ненастоящими. Учитывая огромный боевой опыт, этот человек по праву занимал должность Командующего.

– Итак, ребята, работенка вам предстоит несложная, – начал он. – Вестгорны появились на этой планете недавно, но успели устроиться основательно. К сожалению, во время Великой Войны многие данные были утрачены, и мы знаем только, что они заняли одну из прежних баз Легиона, но доскональной информации о ее оснащении у нас нет. База расположена на побережье и, надо сказать, очень удачно для врага. С одной стороны она прикрыта скальным массивом, с другой – мощными заградительными орудиями. Набор, согласно разведке, стандартный, характерный для «планетарок» того времени – шестнадцать плазмометов, с десяток излучателей и не менее двух буст-гаубиц. Истребителей немного, около двух десятков единиц; скорее всего это наши же «Бродяги», возможно несколько тяжелых «Демолюшнов» – их уже не выпускают лет восемьдесят, так что вряд ли они в хорошем состоянии.

– Но, – Липгарт поднял руку, сдерживая смех в зале. – Не вздумайте расслабляться! Вестгорны – прирожденные воины, в их руках любое, даже самое безобидное устройство может стать машиной смерти, не говоря уже о военной технике, пусть и старой.

– Также мы отработаем действия десанта, – Липгарт посмотрел на сидящих в зале пилотов десантных кораблей, среди которых были Нолт и Джек. – Вместе с истребителями к базе Вестгорнов отправится и десантная группа. Высадка десанта не планируется, вы просто отработаете действия и опробуете новую технику в боевых условиях. Отсеки будут заполнены габаритным грузом, имитирующим десантную группу. Нам необходимо узнать, как поведут себя новые корабли под полной загрузкой и в боевых условиях.

– Часть истребителей, – Липгарт взглянул на других пилотов, – будет прикрывать десант, другая будет основной ударной силой. Сначала противнику будет предложено сдаться, так что без приказа огонь не открывать!

Это что-то новенькое! Нолт и Джек удивленно переглянулись. Никогда еще на их памяти преступникам, контрабандистам, террористам, особенно Вестгорнам не предлагали сложить оружие. Их всегда уничтожали, как бешеных животных, не щадя даже собственные, захваченные врагом объекты.

– Повторяю! – Липгарт повысил голос. – Без приказа ни в коем случае огонь не открывать! На этом все. Вылет в 7:30. Вопросы есть?

Липгарт окинул зал взглядом и намеревался еще что-то добавить, как из второго ряда донеслось: «При таком расположении объекта одной штурмовой группы будет недостаточно. Вести ее туда без десанта просто бессмысленно».

По залу прокатился шелест голосов. Спорить со своим командиром – последнее дело, а уж с самим Командующим… Эндрю Липгарт нахмурился и медленно повернулся в сторону говорившего, выставив вперед свой массивный подбородок, словно намереваясь стукнуть им наглеца по темечку. Его пронизывающий взгляд остановился на Джоне Планкере, молодом лейтенанте, командире звена десантных машин, небрежно сидящем в кресле. Неспешным движением руки, от которого у Нолта все сжалось внутри, Липгарт считал информацию с жетона Планкера. В полной тишине, он, не торопясь, поднес ладонь к глазам и стал просматривать досье пилота. Планкер сидел совершенно спокойно, словно бы ничего не произошло, вместо него в кресле ерзал Нолт. Он знал Джона, как талантливого пилота и отличного командира. Джон был уравновешенным, никогда не шел на конфликт и никогда бы не позволил себе обсуждать приказы старших по званию. Наконец, после томительной минуты, Липгарт опустил руку и посмотрел на Джона.

– Что это значит, боец? – спросил он. – Тебе не нравится мой план?

– Никак нет, сэр – Планкер был само спокойствие. – Просто мне кажется, что наших сил будет недостаточно для того, чтобы вывести из строя базу.

– Недостаточно? – Липгарт, казалось, был искренне удивлен. – Вы будете на военной технике, оснащенной новейшим оборудованием, против техники безнадежно устаревшей, против толком необученных солдат, неужели тебе этого мало?

– Мы не знаем точного количества единиц техники противника, а при таком расположении базы…

– Я не понял, Планкер, ты обсуждаешь приказы? – перебил его Липгарт. – Или пока сидел здесь, разработал план лучше?

По рядам пробежал сдержанный смех и, смутившись, Планкер не нашелся, что ответить.

– Запомните, джентльмены. Уничтожение сырьевых баз противника – залог победы в любой войне.

Джек хмыкнул, Нолт улыбнулся уголком рта. Это было любимое выражение Командующего.

– Эта операция разработана лично мной, если ты, Планкер или кто-нибудь еще сомневается в компетентности автора. В любом случае, после операции ты поведаешь свои умные мысли генералу Парсонсу. У меня все. Все свободны – веско произнес Липгарт и величественно удалился, задрав гладко выбритый подбородок, похожий на носовой обтекатель «Бродяги».

Пилоты тоже начали покидать зал. Нолт застыл в кресле, напряженно думая. Что это, черт возьми, значит? Почему здесь Липгарт? Какая муха укусила Джона, что он осмелился спорить с Командующим? Джек мягко похлопал его по плечу, и Нолт в задумчивости последовал за ним. Они с Джеком встали у дверей, пропуская пилотов истребителей. Мимо прошел Джон, и Нолт взглянул на него. На лице Планкера не было и тени сожаления от сказанного, только безмерная усталость и глухая тоска, скорее подходящая старику-ветерану, а не молодому пилоту.

– Да-а, выдал Джонни сегодня… – Джек словно читал мысли Нолта. – Чую, пахнет серьезным взысканием. Что на него нашло, как думаешь?

Нолт неопределенно пожал плечами, хотя уже начинал догадываться. Но мысль ускользала от внутреннего взора, будто неисправный прицел, никак не желающий наводиться на цель.

– Нолт! Ноооолт!

Он недоуменно взглянул на Джека.

– Вернись в реальный мир! – весело посоветовал ему друг. – А то у тебя вид закоренелого виртуальщика. Уже и про завтрак забыл?

Нолт принужденно улыбнулся и повернул назад. Из столовой как раз выходили крепкие ребята. Двигаясь почти что строевым шагом, они проходили мимо, не глядя по сторонам. Они показались Нолту смутно знакомыми. Все как один крепкие, все ростом 190 см. Едва взглянув на их нашивки, Нолт моментально узнал их. «Опустошающие Дьяволы»! Ни у кого в Легионе не было такой эмблемы: скрещенные буквы «D», между ними проглядывает красное, ухмыляющееся лицо, а ниже надпись: «Devastating Devils». Этих ребят Нолт знал неплохо, точнее их командиров. Прислонившись к стене, они с Джеком стали ждать. Позади, замыкая строй «Дьяволов», шли двое. Увидев их, Нолт не смог удержаться от улыбки. Медведи всегда забавляли и удивляли его своей схожестью и несхожестью одновременно. Впереди шагал высокий, под два метра, парень с очень светлыми, почти белыми волосами. Изрядная мускулатура бугрилась под летным костюмом, отзываясь на каждый шаг – Паси Амикайнена не зря прозвали Белым Медведем. Следом шел Дуглас Брайс по прозвищу Гризли, здоровенный, черный, ничуть не уступавший Паси по габаритам. Раскрыв правую ладонь, он увлеченно шевелил над ней пальцем, с головой уйдя в свой «смарт». Нолт окликнул их, и вскоре четверо друзей обменивались рукопожатиями.

– Не ожидал увидеть вас здесь, ребятки, – проговорил Нолт, с улыбкой разглядывая Медведей. – Операция же – чистая «воздушка». Все равно вас выдернули?

– Не без этого! – проворчал Дуглас. – На днях отпуск обещали, мы думали все, по берлогам, а позавчера, раз – и приказ о переброске. Не успели мы до своих медведиц добраться!

Все рассмеялись.

– Так что вот! – Дуглас продемонстрировал ладонь с плавающим над ней экраном. – Поди, теперь Сташе объясни, что наше путешествие откладывается.

– Кстати, как супружница? – поинтересовался Джек.

– Сердита. Ведь уже и билеты взяли!

– А куда, если не секрет? – все, что касалось путешествий, интересовало Нолта с самого детства.

– Пантарос. Сейчас как раз сезон миграции рыб.

– Ну да-а… – сочувственно протянул Нолт.

Он хорошо помнил поездку туда с родителями. Безбрежный теплый океан, покрывающий всю планету, и множество островов, разбросанных по его глади, размером то с крупный город, то не больше поля для хантербола. Раз в полгода местные морские животные, для простоты прозванные рыбами, хоть и не имели к ним никакого отношения, покидали океан и устремлялись на острова. Выпрыгивая из воды, они раскрывали отросшие к тому времени широкие кожистые крылья и летели к ближайшей земле. На островах рыбы совершали в воздухе брачный танец, а после, отложив яйца, возвращались в океан. Миграция начиналась с наступлением ночи, и рыбы, чтобы не потерять друг друга в темноте, начинали ярко светиться. Голубые, бирюзовые, оранжевые, рубиновые… Каждый косяк отличался хотя бы одним оттенком, и сочетание цветов никогда не повторялось. Было бы обидно пропустить такое зрелище.

– Не расстраивайся, Дуг! – Джек похлопал Брайса по плечу. – Посмотрите еще на рыбешку.

– Мне-то что. У Паси, вон, дела поинтересней были. Эй, Паси! Покажи парням!

– Да ладно, ерунда! – отмахнулся Паси.

– Покажи-покажи!Есть же, чем похвастаться!

– Хорошо, – Амикайнен раскрыл ладонь, и над ней возникло изображение улыбающейся круглолицой девушки с парой младенцев на руках. Один, изумленно округлил глаза, а другой смеется, показывая беззубые десны.

– Ух ты, двойня! – удивился Нолт. – Что ж, поздравляю!

– Вот это крепыши! – Джек склонился над фото. – Медвежата! И как у вас так получилось? – он хитро взглянул на Паси.

Тот в ответ только смущенно порозовел, а остальные вновь рассмеялись. В этот момент Нолту почудилось, буквально на секунду, что в глазах смеющегося Дуга на мгновение, как и у Джона, проглянула глухая тоска, а смех показался преувеличенно веселым. Нолт решительно отмел эти мысли – если уж у тебя мрачное настроение, не стоит проецировать его на других.

– Ну, как брифинг? – спросил Паси, пряча фотографию.

– «Запомните, джентльмены. Уничтожение сырьевых баз противника – залог победы в любой войне!» – состроив серьезную гримасу, процитировал Джек.

– Ну да, ну да, – покивал Паси. – Чего, кстати, сюда сам Липгарт явился, не знаете? Неужто Парсонсу не доверяет?

– Личный контроль? – Нолт пожал плечами. – Проверка? Не знаю. Мало ли что ему в голову взбрело? На то он и Командующий.

– А кстати, заметили, он какой-то странный сегодня? – Паси склонился к ним и понизил голос. – И брифинг сам провел, и речи странные толкал.

– А вы откуда знаете? – удивился Джек. – У вас тоже был брифинг? Так сегодня же без десанта операция!

Дуг, было снова погрузившийся в «cмарт», встрепенулся и бросил быстрый взгляд на Паси, отчего тот смешался и замолк.

– Ладно, ребят, нам идти надо, – Дуг белозубо улыбнулся Джеку и Нолту. – Пока, парни, – он торопливо потянул за локоть Паси.

– Пока!

– Счастливо!

Дуг повлек Паси вглубь базы, что-то быстро шепча ему в ухо.

– И это Липгарт у них странный? – озадаченно произнес Нолт, глядя Медведям вслед. – Что вообще происходит?

– Вот уж не знаю, – Джек покачал головой. – Ладно, идем есть.

Даже в столовой Нолт никак не мог избавиться от мрачных мыслей. Встряхнув головой, он отогнал их, подошел к окошку раздачи и, получив порцию завтрака и специальный напиток, сел за стол. Но дурные предчувствия все не покидали его. Задумавшись, Нолт подхватил со стола вилку и принялся вертеть ее в руках. Как всегда это закончилось плохо: вилка, вырвавшись из пальцев, со звоном прокатилась по столу и упала бы на пол, не поймай ее проходящий мимо Джек. Поставив свой поднос и сев рядом, он, прищурившись, посмотрел на Нолта и спросил: «Что ты сегодня как в воду опущенный?». И, не дожидаясь ответа, прибавил: «Наконец-то сегодня обкатаем «Анатиды» в боевой». Нолт рассеяно кивнул и вновь зашарил по столу в поисках какого-нибудь предмета.

– Слушай, – Джек отодвинул нож подальше от Нолта. – Ты сегодня какой-то сам не свой. Неужели тебя так волнует операция? По-моему она уже не первая. Липгарт верно сказал – работенка в этот раз простая – обкатка техники плюс акция устрашения.

Джек ловко нарезал плитку рациона и кусок за куском отправлял ее в рот.

– Все будет о`кей, я уверен. Не сомневайся.

– Да, наверное ты прав, – тихо ответил Нолт.

Он пытался разломить рацион вилкой, но все никак не получалось. Глядя на старания друга, Джек только вздохнул и молча вернул ему нож. Нолт кивнул и набил рот кусками рациона. Оглядевшись, он заметил, что пилоты уже начали покидать столовую. Нолт быстро доел остатки завтрака, запив их специальным напитком. Бесцветная жидкость скользнула внутрь, смывая остатки еды и оставляя горькое послевкусие. Нолт поморщился. Перед боевой операцией всем пилотам выдавали этот коктейль. В Легионе его прозвали «Коктейлем Молотова» в честь старинного рецепта зажигательной смеси. Витамины, стимуляторы, мемоусилители и много чего еще было в этом напитке. Но на вкус он был… в общем, его создатели, видимо, заботились в первую очередь о нужном эффекте, вкусовые же качества тут вообще не брались в расчет.

– Нам пора, – произнес, поднимаясь, Нолт. – Скоро вылет.

Джек, уже давно закончивший трапезу, кивнул и, взяв подносы, они направились к выходу. Поставив поднос в приемную нишу, Нолт уже шагнул в дверной проем, как вдруг получил чувствительный удар в спину, от которого чуть не упал. Оборачиваясь, он услышал противный, но вместе с тем отлично знакомый голос:

– Что Нолти, со страху подгибаются колени?

Как и ожидалось, это был Джеральд Стьюппер, порядочная скотина, и небольшая компания ему подобных. Сейчас они стояли у него за спиной, криво ухмыляясь. Про Стьюппера Нолт знал немного. Приказом Легиона, этот тип год назад был переведен в пилоты десантных кораблей. До этого он водил грузовые суда, и Нолт не очень понимал причину перевода, но приказ есть приказ. К сожалению, Стьюппер попал к Нолту в ученики. Вынужденный подчиняться младшему по возрасту, он сразу же невзлюбил Нолта. С грехом пополам пройдя годичный курс, он стал пилотом десантных кораблей, благодаря если не знаниям, то большому упрямству. И, глядя на Стьюппера, крупного, на голову выше Нолта, с синевато-серым пятном родимого пятна вокруг правого глаза, так похожего на синяк, и сплошь покрытого татуировками, он только диву давался, как такого откровенного бандита взяли в Легион. В подразделениях частных компаний и всевозможных охранных фирмах такие люди – не редкость, но они всего лишь наемники и зачастую имеют темное прошлое. Видимо права была мать – Легион уже не тот, что раньше.

Нолт уже хотел сказать в ответ что-нибудь едкое, но его опередил Джек. Подойдя вплотную, он сказал, глядя Стьюпперу в глаза:

– Посмотрим, как будешь вести себя ты, Джерри, когда окажешься под плазменным дождём.

– Посмотрите-ка, а вот и сам великий Джеки, защитник слабых и спаситель мира! – воскликнул Стьюппер в притворном восторге, прижав руки к груди. – Вот они, господа, вот они, наши герои! Вот они, те самые двое из ста двадцати!

Прихвостни Стьюппера угодливо захихикали, а Нолт только скривился. Он терпеть не мог это дурацкое прозвище, приклеившееся к ним после окончания Академии. Учеба в ней была не из легких, и множество курсантов, пусть даже успешно преодолевших вступительное испытание, в течение семи лет постепенно отсеивались. Из полутора тысяч до выпуска обычно добирались едва ли сто-двести человек, только самые умелые и талантливые. Хотя, глядя на компанию Стьюппера, почти полностью состоявшую из внуков и правнуков военных династий, Нолт в этом сильно сомневался.

В тот год дипломы получили всего сто двадцать человек, из них с отличием только два – у Нолта и Джека. И пусть Нолт и был сыном военного, ему не за что было краснеть – все экзамены он сдал сам, без чей-либо помощи. Если бы отец и был рядом, он вряд ли бы стал помогать. Джек напротив, происходил из семьи искусствоведа и учителя музыки, но с детства проявлял склонность к точным наукам и военному делу, что и определило его судьбу. В чем-то Джек даже превосходил Нолта – с его феноменальной памятью и фантастической реакцией никто не мог сравниться. Джеку тоже не нравилось их прозвище, тем более, что его часто использовали как насмешку.

Смерив Стьюппера презрительным взглядом, Джек хотел пройти, но Джеральд преградил ему дорогу.

– Что, уже уходишь? – нагло осведомился он.

– Да, тороплюсь, ведь скоро вылет, если ты не слышал, – спокойно ответил Джек.

– Неужто? – притворно удивился Джеральд и вместе со своей компанией начал теснить Джека и Нолта обратно к дверям столовой.

Остальные пилоты, молча и с интересом стали собираться вокруг. «Еще не хватало, чтобы здесь началась драка!» – промелькнуло в голове у Нолта. Отстранив Джека, он вышел вперед:

– Прибереги свое остроумие для Вестгорнов. Они уж точно оценят твой потрясный юмор.

– Меня на всех хватит! – ухмыльнулся Стьюппер. – А ты что, уже рвешься в бой, Нолти? Не терпится воссоединиться с папочкой?

Это было уже слишком. Стиснув зубы до скрипа, Нолт шагнул к Стьюпперу, тут же забыв, что сам хотел избежать драки. Джек схватил его за локоть:

– Похоже, твое остроумие уже иссякло, Джерри! – ехидно заметил он. – Не пора ли менять фамилию на Стьюпид?¹

Стьюппер набычился и сделал шаг к Джеку, но тут раздался знакомый резкий голос: «Что здесь происходит?». Кольцо пилотов раздалось в стороны, пропуская Липгарта. Его плотно сжатые губы, прищуренные глаза и начинающая краснеть лысина яснее ясного говорили о том, что он зол. Из-за спины у Командующего корчил страшные рожи генерал Парсонс. Судя по его жестам, он страстно желал задушить, расплющить, а потом разорвать на мелкие кусочки всех присутствующих. Липгарт буквально просканировал виновных взглядом и, не поворачивая головы, произнес сквозь зубы:

– Приказываю всем немедленно разойтись.

С каким-то даже облегчением пилоты начали расходиться. Проводя их взглядом, Липгарт уставился Джеральда, Джека и Нолта.

– С вами троими я поговорю после операции, – сказал он и резко развернувшись, двинулся прочь. Оставшись один, Парсонс хищно оскалился:

– Вы что тут это все нарочно устроили!? – злобно прошептал он. – Идиоты чертовы! Ничего, вы у меня попляшете! Я немедленно доложу в…

– Генерал!

Парсонс дернулся и обернулся, подобострастно взглянув на стоявшего у лифтов Командующего.

– Что с вами, Парсонс? Я вас жду.

– Одну минутку! – генерал повернулся к пилотам, и Нолт заметил, как быстро изменилось его лицо – от готовности услужить до неприкрытой злобы. – С вами я разберусь потом! – пообещал он и поспешил к Липгарту, буквально просочившись за ним в лифт с гербом Легиона на дверях, только для высшего командного состава.

– Да-да, Нолти, мы поболтаем позже! – усмехаясь, произнес Стьюппер. Похоже, его совсем не напугали перспективы нелегкой беседы с Командующим и угрозы Парсонса. Он явно и откровенно забавлялся. – И с тобой тоже, Джеки – не будешь лезть не в свое дело!

– Идем, – сказал Джек Нолту, который все еще сжимал кулаки, глядя вслед удаляющемуся Джеральду. – Не трать на него нервы, он этого точно не стоит.

*                  *                  *

Ангар был сейчас, наверное, самым оживленным местом базы: пилоты, техники, офицеры, снующие среди них юркие вспомогательные боты, заправляющие и загружающие боекомплекты в истребители и штурмовики, ощупывающие каждый сантиметр обшивки кораблей. Нолт перекинулся парой слов со знакомым техником, контролирующим осмотр машин. Поднявшись по складной лесенке, он приложил ладонь к серебристому прямоугольнику с эмблемой Легиона. Спустя пару секунд корабль узнал своего пилота, и диафрагма люка разошлась, пропуская его внутрь. Пройдя в кабину, Нолт с облегчением опустился в кресло. Весь мысленный мусор выветрился из головы, стоило только оказаться в рабочей обстановке.

Первым делом Нолт запустил проверку систем. Контроль технической службы вполне надежен, но немало неисправностей выявляет и предстартовая подготовка. Не прошло и минуты, как на экране возникло сообщение, окрашенное тревожно-красным. Нолт нахмурился, коснулся пиктограммы продолжения проверки и вызвал техслужбу. На экране появилась девушка в форме серого цвета и с короткой стрижкой. В Легионе длина волос была строго регламентирована для всех без исключения. Правда, на глаза девушке падала пышная челка явно неуставного вида, которую та постоянно отбрасывала резкими движениями головы.

– Старший техник Холлидей? – спросил Нолт, хотя отлично видел надпись на бейдже.

– Лейтенант Робертс, – утвердительно произнесла девушка и вновь стряхнула со лба челку. – Какие-то неполадки?

– Не работает камера десантного отсека, – Нолт старался сохранять деловой тон, но глядя на техника, сражающуюся с непокорной прической, трудно было удержаться от улыбки.

– К сожалению, это дефект всей партии, поступившей к нам на вооружение, – техник скорчила недовольную гримаску. – У меня уже тридцать шесть заявок. Хотите оставить еще одну?

– Безусловно, – без тени улыбки ответил Нолт. Шутки шутками, но даже ради прекрасных глаз замалчивать дефекты боевой техники он не будет.

– Хорошо, – девушка наморщила носик, но с готовностью простучала по клавиатуре. – Что-нибудь еще?

– Все в норме. Направляю вам отчет о проверке, – Нолт коснулся кнопки на экране.

– Отчет получила, – старший техник со своей стороны коснулась клавиши. – Всего наилучшего, – девушка по-прежнему улыбалась, но ее улыбка из искренней и приветливой превратилась в дежурную.

Экран связи погас, и Нолт глубоко задумался. Как сказала техник? Тридцать шесть заявок? Его тридцать седьмая, еще три и будет все звено. Две, максимум три одинаковые неисправности еще похожи на совпадение. Но тридцать шесть? Нолту вдруг ужасно захотелось самому немедленно проверить десантный отсек, но, бросив взгляд на бегущие цифры таймера, он понял, что не успевает – до вылета минута десять. Вызвать ребят из звена? На лишние разговоры времени тоже нет. До вылета осталось полминуты. Нолт коснулся сенсора связи:

– Внимание, звено! Начинаем прогрев двигателей.

Нажав соответствующий символ на экране, он тоже запустил прогрев. Могучие, занимавшие почти всю стену ворота ангара начали медленно раздвигаться, открывая проем выходной шахты. Первыми в освещенный оранжевыми лампами тоннель проскользнули юркие истребители. За ними следовали «Ороки», тяжелые планетарные штурмовики, следом шли десантные боты и последними были транспортные корабли. Нолт смотрел, как кажущиеся неуклюжими, клинообразные десантные машины, легко, словно воздушные шары, одна за другой поднимались в воздух и по очереди покидали ангар. Настал черед и его звена. Нолт взялся за джойстики управления, и аппарат послушно взмыл над полом. Работая поочередно четырьмя двигателями, Нолт направил десантный бот в открытые ворота. Преодолев пробитый в камне коридор, корабль миновал еще один открытый люк и окунулся в яркий солнечный свет, лившийся с бездонно-синего неба и показавшийся после холодного освещения ангара веселым и праздничным.

Нолт вел десантный бот над морем. Вручную, поскольку по боевому расписанию пользоваться автопилотом запрещалось. Внизу колыхалась волнистая синева воды, у берега пенившаяся белыми барашками. За машиной Нолта плотным клином шло его звено, слева звено Планкера, справа – Джека. Впереди, образовывая полусферу, летели штурмовики, а вокруг всего соединения вспарывали воздух поблескивающие в солнечном свете лезвия истребителей. «Базовая штурмовая формация» – всплыл в сознании термин. Нолт усмехнулся. Боевой коктейль старательно направлял любые мысли в жесткое, логическое русло, и даже восхищение слаженностью движений боевых машин облекалось в строгую форму терминов. Дурные предчувствия, преследовавшие его с утра, сейчас почти не ощущались, придавленные тяжелой пятой рационализма.

Тем временем пейзаж внизу начал меняться – море беспорядочно отступало под натиском громоздящихся скал. Гребни вершин вздымались все выше и выше, словно желая достать эту стаю железных птиц. Штурмовики начали набирать высоту, не ломая формацию, словно связанные. Нолт потянул рукоять управления на себя, поднимаясь выше. Его звено повторило маневр за ним. Скалистая гряда неожиданно оборвалась, уступив место красновато-коричневому одеялу плоскогорья, неровному, будто скомканному. Глубокие ущелья и каньоны прорезали плоскогорье вдоль и поперек. Нолту всегда казались прекрасными покинутые миры, но красота этой дикой, нетронутой цивилизацией планеты, пробилась даже сквозь блок, установленный коктейлем Молотова, не говоря уже о его собственных вкусах.

Плоскогорье резко пошло вниз и закончилось скалистым берегом. Под днищем десантного бота снова царствовало море. Оно взяло у суши реванш, заняв значительную ее часть бездонно-синей чашей залива. Водная гладь простиралась насколько хватало глаз, и лишь у самого горизонта из моря поднималась исполинская гора, увенчанная заснеженной вершиной, укутанной в пышные облака. Нолт сверился с картой и, коснувшись экрана, активировал защищенный канал связи:

– База противника в виду! Приготовиться!

Нажав несколько сенсоров, Нолт запустил последовательность экстренного погружения. Десантный бот резко увеличил скорость, клюнул носом и, пронзив клинообразным телом волну, нырнул в море. За мгновение до того, как коснуться воды, автоматически отключились двигатели и закрылись защитные заслонки. Зеленоватая толща мягко приняла десантный бот в свои объятия, Нолта только слегка качнуло в кресле. Еще на учениях его удивила мягкость экстренного погружения. Корпус аппарата в подводном положении покрывался пленочным полем, что значительно снижало сопротивление воды. Еще под днищем пряталось четыре пары колес – для гладких поверхностей и бездорожья. Это была отличная машина, по праву называвшаяся универсальной.

Плавно сдвинулись щитки, открывая ноздри водометов. С чуть слышным гулом запустились турбины, и десантный бот продолжил путь под водой. Согласно данным разведки, противник не имел средств дальнего обнаружения и уж тем более подводных радаров, поэтому его ожидал неприятный сюрприз. Угроза высадки десанта, которого нет, туз в рукаве, который должен заставить врага сдаться, вернее блеф, обманный финт, мыльный пузырь, а за радужной пленкой – пустота. Но как раз в этом Нолт и сомневался. Что, если за блефом кроется реальная сила? Что, если в рукаве не туз, а заряженный пистолет, в любой момент готовый выпустить ослепительно белый шарик раскаленной плазмы? Что, если… Нет. Гадать можно до бесконечности. Скоро он все узнает. Взглянув на карту, Нолт отдал своему звену приказ остановиться. В полукилометре перед ними, гора, составленная из мощных скальных массивов, вздымалась из воды, стремясь ввысь, к бледной синеве неба. Склон, обращенный к морю, был срезан, образуя широкую посадочную площадку. На голом, красновато-коричневом камне стены не было никаких признаков ворот, дверей или люков, на двух небольших площадках вверху – никакого оружия.

Нолт коснулся клавиши на рукояти управления, и водометы, развернувшись на сто восемьдесят градусов, затормозили десантный бот. Аппарат завис в толще воды, поддерживаемый нижними водометами, работавшими на сверхмалом ходу. Почти все соединение замерло: дрейфовали под водой десантные боты, зависли штурмовики и транспортные корабли, опираясь на колонны горячего воздуха, лишь истребители продолжали неустанно кружить. Все стихло, словно перед бурей. Вспышкой молнии осветились три экрана связи. На Нолта строго смотрели три одинаковых Липгарта, не в обычном летном костюме, а в голубовато-сером адмиральском мундире с квадратами, треугольниками и кругами боевых наград, прямоугольником орденской планки и серебрящейся россыпью прозрачных капель – Слез Магдалены.

Нолт хмыкнул. Подобную награду он меньше всего ожидал увидеть у Липгарта. Ею обычно награждались те, кто принимал непосредственное участие в восстановлении планет, разрушенных в ходе конфликтов, в том числе и граждане тех миров, которые были агрессорами. Слезы Магдалены вручали меценатам из числа богатых промышленников, владельцам оружейных фабрик, основателям благотворительных фондов, членам ордена Святого Помора и миссии Пречистой Клэр – всем тем, кто искупал грехи – своего государства или же свои собственные. Слезы Магдалены были гражданской наградой, и очень странно было видеть ее на военном. Это хороший ход, но вряд ли террористы его оценят.

– Говорит Командующий Эндрю Липгарт, – голос адмирала накатывался волнами грома. – Приказываю вам сложить оружие и сдаться. Немедленно отключить все защитные системы, а всему наличному составу покинуть объект и выйти на посадочную площадку. Вас примут транспортные корабли и доставят на ближайшую базу Легиона для дальнейшего разбирательства. В противном случае мы будет вынуждены применить силу. У вас пять минут на размышление.

Липгарт молчал, буравя взглядом экран. Прошла минута, другая. Стояла тишина, нарушаемая только чуть слышным гулом водометов, поддерживающих нейтральную плавучесть. Гигантскими стрекозами висели в воздухе штурмовики, кружили быстрыми тенями истребители. У Нолта промелькнуло в голове, не покинули ли вестгорны свою базу, а они тут зачем-то угрожают закрытой двери пустого дома. Ему вдруг очень захотелось, чтобы это было так. Но в следующее мгновение нижний ряд экранов связи ожил, ярко осветив кокпит десантного бота. На экранах была комната, чем-то похожая на рубку корабля – скошенные панорамные окна, множество дисплеев, широкое кольцо терминального блока, усеянное разноцветными сенсорами управления. В обширном кресле, занимая его полностью, сидел мужчина могучего телосложения. Темная, с проседью борода, украшенная золотистыми бусинами и клипсами в виде фигурок людей и животных, ниспадала ему на грудь. Руки, перевитые тугими клубками мышц и покрытые татуировками, попирали панель, а глаза, черные, как беззвездная ночь, окруженные сеткой морщин, казалось, неотрывно следили за Нолтом. Лицо вестгорна тоже было сплошь покрыто татуировками. Вокруг правого глаза был изображен символ в виде звездчатого лабиринта. Этот рисунок вызвал у Нолта какие-то смутные ассоциации. В свое время он изучал символику и опознавательные знаки норланов и вестгорнов, но это были не просто воспоминания, а ощущение, что что-то подобное он видел совсем недавно. Вестгорн сидел неподвижно, как изваяние. Казалось, он был совершенно спокоен, только короткие, толстые пальцы с массивными перстнями выбивали дробь на сенсорной панели.

– Приветствую, Командующий, – разомкнув, наконец уста, заговорил он глубоким, звучным, но слегка глуховатым голосом. – Не скажу, что рад видеть вас всех, но не могу не поздороваться. Всегда нужно быть учтивым, даже с теми, кто пришел с оружием в твой дом.

– Вам было предложено сдаться и покинуть объект, – ответил Липгарт, смерив вестгорна суровым взглядом. – Можете считать это учтивостью, обычно мы не ведем переговоров с террористами.

– Террористами? – вестгорн удивленно приподнял бровь. – Так вот как нас теперь называют…

– Тем, кто дестабилизирует обстановку, нападает на гражданские суда, убивает мирное население и атакует патрули Безопасности, нет другого названия! – Командующий сердито сдвинул густые брови.

– Вестгорны никогда не нападают на беззащитных! – вестгорн в свою очередь сдвинул брови, не менее густые и кустистые, чем у Командующего. – Это клевета!

– Этому есть неопровержимые доказательства, – Липгарт и вестгорн сверлили друг друга взглядами. Нолту стало откровенно неуютно от смотрящих на него светло-серых глаз с одного экрана и угольно-черных с другого.

– Предъявите доказательства, Командующий.

– Раскрытие оперативной информации противнику… – начал Липгарт, но неожиданно замолчал и склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь.

Нолт подался к экрану как можно ближе. Так и есть! В левом ухе у Командующего миниатюрной запятой чернел микронаушник. Видимо получив какие-то инструкции, Липгарт, скривившись, ткнул пальцем в кнопку, и на экране возникла белая туша грузового корабля с эмблемой Торгового Флота. Вокруг него вертелись хищные силуэты истребителей, в которых Нолт с удивлением узнал «Звездных Рыцарей». Только выкрашены они были в черный цвет вместо серебристого. От прежней окраски уцелел только небольшой островок – какой-то символ на боку истребителя, но какой, разглядеть не удавалось – слишком уж быстро двигались корабли. Они преследовали неуклюжий грузовоз, будто акулы раненого кита, жалили малиновыми иглами лазеров, стегали плазменными бичами, прошивали яркими трассами ракетных снарядов. В конце концов бледно-опаловое свечение поля вокруг корабля погасло, и огонь противника безжалостно дырявил ставший беззащитным белоснежный корпус. Вскоре огонь стих, и к правому, особенно изрешеченному борту, приблизился аппарат с округлым, абсолютно лишенным углов вытянутым корпусом и уменьшенной передней частью, усеянной всевозможными манипуляторами. Тоже старый знакомый, «Акари», печально известная абордажная машина норланов. Словно огромный клещ, корабль буквально присосался к борту грузовоза. Вспыхнули, покрывая копотью белую обшивку, термитные резаки, меньше, чем за минуту проделав в корпусе дыру. Расширив пробоину, «клещ» полностью засунул внутрь свою «голову», крепко уцепился манипуляторами. Вокруг «шеи» надулся полимерный круг, герметизируя отверстие. Вонзив еще несколько крючьев в борт, «Акари» замер и призывно оттопырил «брюшко». К нему приблизился небольшой транспортник и пристыковался сзади. Истребители, снизив скорость, кружили вокруг захваченного корабля. Один из них прошел совсем близко от камеры. Не было никаких сомнений, что это «Звездный Рыцарь». Сердце у Нолта неприятно сжалось.

«Звездные Рыцари» были совсем новой разработкой, созданные всего лишь двадцать лет назад. Практически все выпущенные экземпляры находились в эксплуатации, и единственным случаем пропажи было исчезновение эскадрильи его отца. Уж ни эти ли корабли… Но как? Каким образом вестгорнам удалось захватить их без боя? К тому истребителей было гораздо больше. Скорее уж целая партия была продана врагу кем-то нечистым на руку. На зеркально-черном боку истребителя сияла эмблема – звездчатый лабиринт, вписанный в ромб – символ народа вестгорнов, а внутри – символ Клана.

Нолт взглянул на нижний экран. Вестгорн уже не казался таким грозным и величественным – он весь как-то сник и сокрушенно покачивал головой. На верхнем экране запись кончилась, и появился Липгарт. Поджав губы и выпятив подбородок, он выжидательно смотрел на своего врага.

– Какой позор… – вестгорн опустил голову еще ниже, прижав сцепленные кисти ко лбу. – Позор… Позор Клану Ортаха и всему Вестгорну.

Командующий молчал, разглядывая своего собеседника.

– Позор, позор тебе, Ортах, – пробормотал вестгорн. – Мой сын, – он поднял голову и Нолт увидел, как изменилось его лицо, как сквозь маску бесстрастия проступила неподдельная боль. – Это мой сын. Изменник… Он давно изгнан из Клана. После Великой Войны многие из нашего народа вступили на путь грабежа и разбоя. Гончие Эффа. Наверняка, вы слыхали о них.

Командующий сдержанно кивнул. Нолт машинально повторил кивок, словно тоже участвовал в разговоре.

– Мой сын примкнул к ним, недовольный тем, что мы отказались от борьбы и сдались Легиону. Все знают, что вестгорны – воины, но мы не хотели Великой Войны, с норланами нас связывал старый союз, а мы всегда верны своему слову. Клан Ортаха давно потерял своих воинов. Мой Клан не хочет войны, он хочет просто жить. С потерей своей планеты мы лишились былого единства, и сейчас каждый клан за себя. Главное для меня – это мой Клан, и если вы пришли сюда по следам этого подлеца, осмелившегося носить знак нашего народа, то знайте: он не сын мне больше, не Ортах и даже не вестгорн. Мой Клан и я не отвечаем за него.

– Откуда нам знать? – осклабился Командующий. – Может, сейчас вы прячете его здесь.

– Здесь нет солдат, кроме меня, – веско произнес Ортах. – Здесь только шестьдесят мужчин, но они лишь инженеры и техники. Остальные – старики, женщины и дети. Но каждый из них Ортах, а значит – воин. Будьте уверены, каждый из нас дорого отдаст свою жизнь. Мы ушли, ушли намеренно на самую окраину известного Пространства, но вы нашли нас и здесь. Чего вам нужно? Великая Война закончилась двести лет назад. Вестгорны больше не враги вам, тем более клан Ортаха.

– Вы незаконно заняли объект, принадлежащий силам Легиона. Как бы вы поступили на моем месте, обнаружив чужаков на своей территории? Вряд ли бы вы стали вести с ними переговоры, а уничтожили бы на месте! – Командующего постепенно начинал охватывать гнев, так хорошо знакомый Нолту. – Вам предложено решить проблему мирным путем. Сдавайтесь и, возможно, вам сохранят жизнь!

Но причина гнева явно была не в Ортахе. Да и злость Липгарта казалась скорее бессильной, словно не он сейчас контролировал ситуацию и принимал решения. Получается, что эта операция не его идея. Но кто мог отдавать ему приказы через этот микронаушник, будто какому-то наемнику? Совет? Но ведь Липгарт как раз его член, да и состоит он практически из одних военных. Кто вообще в Союзе может заставить его нервничать? Этот вопрос интересовал Нолта больше всего.

Ортах, напротив, внешне был совершенно спокоен, словно не у его порога было боевое соединение.

– Вы гарантируете свободу и безопасность моим людям? – спросил он, поглаживая свою пышную бороду.

– Я не даю никаких гарантий, – голос Командующего был тверд, несмотря на злость. – Вы сейчас не в том положении, чтобы торговаться. К тому же, согласно законам любого цивилизованного Пространства, вы являетесь преступниками – значит ни о какой свободе не может быть и речи.

– Этот объект заброшен вот уже несколько десятков лет, – ответил Ортах. – Мы слишком долго скитались от планеты к планете. После того, как вы превратили Алтамор в пепелище, нам некуда больше идти.

– Вместо того, чтобы похваляться самым обычным сквоттингом², вы уже давно могли бы сдаться, – язвительно процедил сквозь зубы Липгарт.

Где-то за пределами экрана прозвучал сдержанный смех, тут же увядший под строгим взглядом Командующего.

– Если бы ваш народ не выступил на стороне норланов, ни один бы корабль Легиона и близко не подошел бы к вашей планете. Все ваши оправдания бессмысленны, клан-лидер Ортах. Второй раз приказываю вам незамедлительно покинуть объект, принадлежащий Легиону. В противном случае, повторяю, вы будете атакованы.

– А разве эта планета не принадлежит Гилурианской федерации? – вполне искренне удивился Ортах. – Как тогда на ней оказался объект Легиона?

Вопрос был настолько глуп, что Нолт не поверил своим ушам. Историю Аквиллийского Союза и сопредельных территорий знал каждый школьник. И то, что ее не знает вестгорн, один из тех, кто принял в этой истории самое активное участие, было невероятным. Нолт поймал себя на том, что уже несколько минут шепчет: «Сдавайся, старый дурак, сдавайся! Может, хотя бы спасешь женщин и детей!». Что он несет? О чем они вообще думает, когда на кону жизни его соплеменников? Все происходящее сейчас казалось ему каким-то безумным фарсом. Того же мнения был и Командующий – глаза Липгарта налились кровью, лысина пошла красными пятнами.

– Думаю, вы прекрасно знаете, что гилурианцы вступили в союз с Аквиллой как раз после того, как у норланов появились верные друзья, причем совсем недалеко от их столицы – системы Кермют, – тихим, на удивление ровным голосом сказал он. – Так ли уж нужно упоминать, кто ими был?

Ортах в ответ лишь усмехнулся в бороду, но его живые черные глаза оставались серьезными, взгляд скользил по невидимым экранам, а пальцы время от времени касались сенсоров на панели. Нолт сообразил, что старый вестгорн просто тянет время, пока внутри базы идет лихорадочная подготовка к обороне. Липгарт тоже понимал это и когда заговорил, его голос был бесстрастно-стальной, без примеси каких-либо эмоций:

– В третий и последний раз предлагаю вам сдаться, клан-лидер Ортах, иначе вы и ваши люди будете уничтожены. У вас минута на размышление.

Нолт невольно ощущал нечто сродни азарту, хоть и догадывался, чем закончится противостояние их предводителей. Но ему по-прежнему не давал покоя Липгарт. Ведь тот всеми силами пытается избежать применения оружия, что совсем не в его стиле. Что или кто им движет? Вот что интересно. Но это вряд ли удастся узнать. Исход же этого конфликта угадать не трудно. Единственное, что пока неясно – за кем будет последнее слово.

Несколько секунд Ортах молчал, опустив взгляд, но когда поднял глаза, в них плясали озорные искорки.

– Хорошо, – сказал он. – Мы сдадимся. Но! – вестгорн вскинул руку, увидев, как Липгарт гордо задрал свой массивный подбородок. – При одном условии, – он выдержал трехсекундную паузу.

– Я хочу побеседовать с кукловодом. – Ортах красноречиво постучал пальцем по уху и улыбнулся, не скрывая торжества и удовлетворенно разглядывая лицо Командующего. Нолт откинулся в кресле. Что ж, этот бой старик выиграл. Победит ли он в войне?

Липгарт сдвинул свои пышные брови, отчего они слились в сплошную линию. Лысина его стала равномерно малинового цвета, но он сдержал рвущийся наружу гнев. Вытащив и отшвырнув наушник, словно мерзкое насекомое, Командующий Эндрю Липгарт с заметным облегчением произнес всего два слова:

– Атаковать объект.

В ту же секунду штурмовики устремились к горе, частично окутавшейся маревом защитного поля. Навстречу им, из раскрывшихся люков вываливались тяжелые «Демолюшны», старинные штурмовые корабли Содружества, хоть и устаревшие, но каждый нес на себе довольно мощное вооружение, с которым до сих пор приходилось считаться; каждый в мутноватом коконе поля, способном устоять даже под огнем современных систем. Из многочисленных амбразур в скалах выдвинулись решетчатые трубки зенитных плазмометов – недостаточно мощных, чтобы пробить защиту, но все же способных ее дестабилизировать при должной плотности огня. На верхней площадке поднялись из нижних люков широкие цилиндрические стволы – шесть штук, те самые пресловутые буст-гаубицы. Нолт впервые видел их вживую. Это было примитивное оружие, но пугающе эффективное. Его следовало подавить в первую очередь.

Истребители шли впереди штурмовиков. Стремительная игла кокпита, скошенные крылья – «Ястребы» были последним словом боевой техники Союза. Но из неприметных в скальном массиве люков вылетали «Звездные Рыцари» – такого же цвета и с теми же символами, что и на видео. Обгоняя «Демолюшны», они устремились навстречу «Ястребам». Прикрытые полем и в атмосфере они двигались не так быстро, как в Пространстве, но вооружение у них было куда мощнее, чем у «Ястребов». Они шли плотным клином и, едва оказавшись на расстоянии выстрела, открыли огонь. Секунда-другая – и корабли схлестнулись вихрем белых и черных молний. «Ястребы» натолкнулись на стену сплошного огня, и защитные поля налились сиреневым, отражая бесчисленные попадания. Ловко уходя из-под обстрела, истребители кружили среди вражеских «Звездных Рыцарей», поливали их огнем, оттесняя обратно к горе. Серебристый клин боевых машин, пробив заслон из «Звездных Рыцарей», устремился навстречу «Демолюшнам». Тяжелые аппараты двигались обманчиво неуклюже, но Нолт прекрасно знал, что их огневая мощь с лихвой компенсирует медлительность. Одновременно шесть штурмовиков открыли огонь по «Ястребу» на острие клина. Истребитель завилял из стороны в сторону, пытаясь уклониться, но почти все выстрелы попадали в цель. Защитное поле истребителя все больше разгоралось зловещим лиловым свечением. Другие «Ястребы» попытались прикрыть своего огнем, но было поздно: поле пошло разноцветными разводами, словно мыльный пузырь и вскоре, как этот же мыльный пузырь, лопнуло. Ракетные и плазменные снаряды обрушились на истребитель, сминая его, будто бумажный самолетик. За секунды до того, как «Ястреб» рассыпался на пылающие обломки, от него отделилась кабина и маленькой кометой взмыла вверх. Пилот успел катапультироваться. Нолт, затаив дыхание, следил, как он пытается уйти с линии огня, форсируя и без того работающий на пределе плазменный двигатель аварийной тяги. Возможно, в Пространстве это и удалось бы, но в пределах планеты аварийного движка было недостаточно. На горе, в одной из амбразур ожил двухствольный плазмомет. Неспешно повернулся вслед за капсулой, беря прицел, и выплюнул ослепительную очередь из плазмы. Несколько плазменных сгустков задели капсулу, заставив ее бешено вращаться, а следующая очередь, пробив тонкую скорлупу поля, превратила капсулу в облако пепла. Поле «Ястреба» выдержало бы такое попадание, но резервный генератор был слишком слаб, чтобы дать полноценную защиту.

Нолт отвел взгляд от экрана. Первые потери. Каждый раз он наивно надеялся, что именно в этот раз никто не погибнет, что враг будет уничтожен полностью, а на дебрифинге командиры отрапортуют, что среди личного состава потерь нет. Каждый раз в груди зрела надежда и каждый раз словно бы проваливалась в темноту, как и сейчас, когда в шлемофоне прозвучало: «Мы потеряли Стрижа-шесть.»

Доставалось и врагу – у нескольких «Звездных Рыцарей» отказало перегруженное поле, и «Ястребы» быстро уничтожили их. Вестгорны еще огрызались короткими контратаками, но брешь в обороне уже была пробита. Оставался последний рубеж – «Демолюшны». Штурмовые машины собрались в форме щита, пытаясь прикрыть собой базу, но их было слишком мало, чтобы создать полноценный заслон. Штурмовики Легиона, напротив, двигались нарочито небрежным, хаотичным строем. Но беспорядок был лишь иллюзией – каждый пилот знал каждый элемент этого замысловатого танца. Строй был крайне подвижен, машины постоянно меняли свое положение, отдельно и группами, словно тасуемая колода карт. В образующиеся «окна» проскакивали истребители, наносили быстрый удар и тут же исчезали в других. «Ороки», не останавливаясь ни на секунду, забрасывали врага слепящими шарами плазмы, выпускали ракеты и противоракеты. «Демолюшны» все также, исполинским щитом, двигались навстречу. Защитные поля старых кораблей выработали свой ресурс больше, чем наполовину, и перегруженная защита начинала отказывать. Строй «Демолюшнов» стремительно редел. Уцелевшие еще осыпали силы Легиона ракетами, но вскоре были рассеяны.

«Ороки» рванулись назад, вдогонку беспорядочно отступающим «Демолюшнам». «Ястребы» догоняли и безжалостно расстреливали отстающих. Штурмовики торопились уничтожить наиболее опасное оружие – короткие, неповоротливые пушки, прикрытые полусферами поля. Но расчет буст-гаубицы не дремал – ствол орудия несколько раз дернулся, прицеливаясь, а затем мощные магниты вышвырнули навстречу «Демолюшнам» один за другим три снаряда. Штурмовики совершили маневр, уходя из-под удара, но слишком тесной была формация, слишком мало было места для маневра. Первые два снаряда прошли мимо, но третий настиг свою цель. Слишком быстро, чтобы от него увернуться, слишком медленно, чтобы сработало поле. Легкий, собранный из тонких металлических деталей снаряд раскололся о корпус «Орока», выпуская катализатор. Спустя несколько сотых долей секунды атомы и составляющие их частицы материала корабля скачкообразно увеличили скорость вращения. Спустя секунду корпус «Орока» раскалился докрасна, затем сдетонировал боезапас.

Нолт уставился в экран невидящим взглядом. Он впервые увидел старое оружие в действии. И впрямь, одно попадание – одна уничтоженная единица, будь то штурмовик или целый крейсер. Процесс ускорения частиц охватывал весь объект и не прекращался, пока не уничтожал его полностью.

Еще не угасла вспышка взрыва, как «Ороки» бешеным смерчем устремились к гаубицам, открыв огонь изо всех орудий. Их расчет успел прожить лишь несколько секунд, прежде чем растворился в пылающем облаке плазмы. Нолт радостно вскрикнул, подавшись к экрану. Отлично! Остался еще десяток излучателей, но они слабы против защиты штурмовиков. Теперь дело за малым. Штурмовики перестроились, сосредоточив огонь на излучателях и плазмометах. Разлетелся на куски один, расплавился другой, сорвался со станины и полетел в море третий. Не прекращая стрелять, штурмовики приближались к горе, методично зачищая каждую площадку, уступ, расселину.

Внезапно часть скал пришла в движение. В камне появились трещины, они расширялись, оказавшись люками, из которых высовывались уже знакомые цилиндрические стволы. На скальном массиве красовался целый ряд будто бы бесстыдно расстегнутых «ширинок». Нолт не успел ничего сообразить, как и пилоты штурмовиков. Буст-гаубицы выдали по четыре залпа, и над морем словно вспыхнула сверхновая. Нолт инстинктивно отшатнулся от мгновенно потемневшего экрана, прикрывая глаза. Несмотря на защитные фильтры, перед глазами все еще висели огненные кляксы. Проморгавшись, он увидел медленно падающие обломки, еще терзаемые эффектом ускорения частиц. Уцелевшие штурмовики спешно отступали. Из девятнадцати осталось только шесть.

У врага тоже имелся туз в рукаве, полный кулак катализатора, обративший в прах значительную часть соединения. Но и Легион также приготовил Вестгорнам сюрприз. Нолт на всякий случай взялся за штурвал. Может пришло время преподнести его?

– Приступить к высадке десанта! – прозвучала резкая команда Липгарта.

Он еще не закончил говорить, как Нолт рванул штурвал на себя, сдавливая клавиши запуска двигателей. Сдвинулись крышки, и струи плазмы, свободные от оков магнитного поля, ударили прямо в воду. Окутанный жемчужным облаком пузырей, десантный бот вырвался из воды. Одним гигантским прыжком он преодолел пятьсот метров, отделявших его от объекта, быстро, так, что уцелевшие «Демолюшны» не успели среагировать, и опустился на посадочную площадку. Рядом приземлялись другие боты. Вскоре угловатые машины заняли все свободное пространство. Из узких лючков выныривали приземистые стальные жуки, шустро разбегаясь вокруг. Замерли перед им одним видимой чертой, образуя круг, и раскрыли блестящие надкрылья излучателей, накрывая место высадки перманентным полем, крепким, надежным, практически непроницаемым, с единственным недостатком – из-за высокой плотности устанавливаемым только над неподвижными объектами. Нолт заученными движениями перевел системы бота в режим ожидания.

Сказать по правде, он не был удивлен происходящим. Все нестыковки, недомолвки, оговорки, странные слова и поступки сложились, как паззл. Все было предельно ясно, и оставалась только легкая обида – к чему эта дурацкая, совершенно ненужная секретность,которую и ребенок без труда раскусит? Зачем пытаться утаить немаловажную часть боевой задачи? Было стойкое впечатление, что все эти тайны – чистой воды формальность, демонстрация для кого-то свыше, нежели реальная необходимость.

Поэтому Нолт не удивился, когда распахнулись люки и по ребристой поверхности трапов загрохотали тяжелые шаги десантников, облаченных в силовую броню. Из открытых люков они стекались в одно место, к одному из углублений в стене, накрытых естественным скальным выступом. Среди мощных фигур выделялись две – серебристая и сияющая красным металликом. Медведи. Нолт невольно улыбнулся. Без этих ребят и их «Дьяволов» не обходиться ни одна серьезная операция.

Десантники сходились от машин к своим командирам. Дуг и Паси быстро раздавали команды, подкрепляя слова взмахами своего оружия. Послушать бы о чем они говорят, но сейчас частота закрыта. Десантники окружили «командирскую» машину полукольцом, «солнцем», если следовать десантной терминологии, с грозно торчащими во все стороны «лучами» стволов. Через несколько секунд распахнулась дверца пилота, и на землю спрыгнул Джеральд Стьюппер. Нолт и так ожидавший каких-нибудь сюрпризов, тем не менее был удивлен.

Во время высадки десанта пилотам десантных ботов строжайше запрещалось покидать свои места. Неспешным шагом Стьюппер приблизился к Медведям. Те, судя по всему, ждали именно его. Как только Стьюппер приблизился, они склонились к нему и принялись что-то обсуждать. Нолт не без интереса наблюдал за ними. Картина происходящего становилась все яснее и яснее. Остался последний штрих – взглянуть еще раз на лицо Стьюппера. Но тот, как назло, все время был к Нолту спиной. Вот Стьюппер махнул рукой и направился к стене, Медведи и большая часть десантников – вслед за ним. На фоне их силовой брони Стьюппер выглядел ничтожным лилипутом, но десантники, похоже, беспрекословно подчинялись ему.

Они приблизились к стене. Стьюппер достал из кармана плоский футляр, а из него – мини-дрель. Присев на одно колено, он просверлил в скале несколько отверстий, потом отступил на шаг, рассматривая камень. Нолт неотрывно следил за происходящим. Стьюппер похлопал по скале рукой, но ничего не произошло. Он бросил быстрый взгляд на Дуга, что-то сказал. В ответ Гризли сложил руки на груди, и Нолт представил, как зловеще скрипнули бронепластины. Стьюппер торопливо стукнул по стене кулаком и от нее наконец отвалился прямоугольник, открыв небольшое отверстие такой же формы. В нем виднелась сенсорная панель, к которой Стьюппер поспешно приложил ладонь. Панель отодвинулась в сторону и он, достав из карманов еще какие-то инструменты, принялся копаться внутри. Пара минут – и рядом открылся проход, небольшой, но вполне просторный, чтобы через него прошли несколько человек в силовой броне. Паси снял с кронштейна на груди тяжелый излучатель и первым вошел внутрь. За ним потянулись остальные десантники. Последним вошел Дуг, держа оружие наизготовку. Он и еще несколько ребят не стали углубляться внутрь горы, а остались у входа, готовясь прикрывать отход. Снаружи остались только Стьюппер и несколько «Дьяволов». Джеральд нервно прохаживался туда-сюда, прижимая пальцы к правому уху, видимо объясняя десантникам дорогу. Один раз он посмотрел в сторону машины Нолта, и тот хорошо разглядел его лицо. Сомнений не было: родимое пятно, похожее на синяк, у Стьюппера на самом деле было следом от сведенной татуировки – лабиринта, символа клана Ортаха.

Легион нашел где-то Вестгорна-предателя из этого клана, хорошо знакомого с нужным объектом, и даже зачислил его в десантную группу в качестве пилота. Сколько же ему заплатили, чтобы он предал своих? Понятно, что Стьюппер (или как там его зовут на самом деле?) – изгнанник, но как же нужно ненавидеть свой клан, чтобы пойти на это? И кто принял решение взять такого человека на боевую операцию? Предавший своих предаст и других… Зачем нужна такая хитрая комбинация? Максимально сохранить объект? Но зачем он нужен военным? Им ли он нужен вообще? Сплошные вопросы без ответов. Похоже, не все так просто, как показалось в начале. Понятно только одно – Легион уже не тот, что прежде. Наверное, мать была права, пусть и звучит это как-то по-стариковски.

*                  *                  *

Впервые Нолт услышал эту мысль еще десять лет назад. В тот день он возвращался из школы в прекрасном настроении. Дело было за малым – тихонько пробраться к себе в комнату, взять сумку с формой и быстрей мчаться на стадион, где намечалось очередное сражение по хантерболу. Нолт быстро шел, почти бежал по дорожке из крупных камней. Дорожка вилась среди пышных облаков зелени, покрывавших высокие, но пологие холмы. Граундхог-Хиллз почти со всех сторон окружали долину, в которой лежал город – Авиор. Сейчас он был как на ладони – строгий блеск административных зданий, синие прямоугольники жилой застройки, зелень парков, желто-коричневые коттеджи частного сектора ближнего круга, разноцветное конфетти детских площадок. Небесно-голубые, будто осколки неба, здания школ были разбросаны среди парков. Одну из них, ближнюю к холмам, рядом с зеленым овалом стадиона, разграфленного белым, и посещал Нолт. В свое время отец решил, что сын будет учиться в обычной муниципальной школе, хотя они вполне могли себе позволить Гимназию Косинского – местное элитное учебное заведение, внешне похожее на маленький замок, окруженный небольшим, но пышным парком, разбитым на склоне холма. Но отец счел, что простая школа повлияет на сына лучше. «Из него не получится мужчины, если он будет вращаться среди пафосных чистоплюев», – такими были его слова. Что, в общем-то, не помешало ему поселиться в престижном районе Граундхог-Хиллз – там, где «пафосные чистоплюи» – городская администрация, бизнесмены, художники, писатели, актеры в основной своей массе и проживали. Как старший офицер Легиона, отец имел на это право и средства, но все же Нолт не очень понимал, как это сочеталось с поведением «настоящего мужчины». Но задавать такой опасный вопрос отцу было как минимум неразумно. К тому же Нолту нравилось это место, хотя все его друзья проживали внизу в черте города. Из-за элитарности района туда не были проложены наземные дороги, а по воздушным летали только жильцы, их гости, технические службы, службы доставки да еще школьный аэробус. И чтобы успеть на него, нужно было поднажать, на все про все минут двадцать, не больше.

Нолт решил пробежаться. «Зубастые» кроссовки легко отталкивались от шершавого камня. Тесный ряд светло-коричневых плит вдруг поредел, и Нолт был готов к этому – ходил он здесь уже не первый год. Размеренный бег превратился в прыжки: камни неравномерно чередовались с плотно утрамбованным песком. Нолт старался ступать только на камни. Прыжок, еще прыжок. Словно он гигант, скачущий с материка на материк через желтоватые глади морей.

Прыжок – и вот рядом дом миссис Эмберсон, опутанный плетями роз. Толстый Антон, сын хозяйки, сидит в саду с книжкой, наверняка такой же скучной, как и он сам.

Разбег – прыжок – дом господина Аоно. Окна, всегда закрытые деревянными жалюзи – его супруга родом с Альбиона, туманного и вечно пасмурного мира, и поэтому не выносит солнечного света и, как вампир, появляется на улице только после заката. Единственная живая душа, которую только и видел Нолт – сам господин Аоно, вечно пропадает где-то за пределами планеты по торговым делам.

Разбег – прыжок – дом Артура Грейвза – того самого, что написал «Тропою Желаний». Об этой книге говорили почти все девчонки школы, кроме, разве что, подготовительного класса. Учителя с завидным упорством изымали каждую копию (возрастной рейтинг 20+!), но, спустя несколько дней, книга, словно сетевой вирус, вновь появлялась в «смартах» и «палмбуках» школьниц, частенько маскируясь под работы и проекты. Самого автора Нолт почти всегда видел лежащим в шезлонге с коктейлем. Здорово! Надо, наверное, тоже стать писателем – ни тебе ни уроков, ни контрольных, только лежи и сочиняй!

Разбег – прыжок, вот и его дом. Серый камень стен, кое-где прикрытый плющом, узкие и высокие окна, замшелая черепица, цилиндры печных труб – все как в древности. Дом должен быть старым и уютным, так считает мама. Именно она настояла на таком облике дома, теперь выглядевшего так, как дом ее родителей. Нолт всецело поддержал мать, и вдвоем они без труда уговорили отца. И пусть это был только эффект старины, новодел, Нолт очень любил дом за его таинственный вид, будоражащий воображение.

Поставив ногу на выступ в сухой кладке ограды, Нолт взобрался наверх и спрыгнул на мягкий ковер лужайки. Проскользнув среди причудливо подстриженных кустов, он уже взялся за ручку задней двери, как из открытого окна гостиной услышал голоса отца и матери.

– Что-то вы сегодня очень мало посидели. Как Маргарет? – спрашивал отец, и Нолт уловил легкое неудовольствие в его тоне.

– Нормально, – отвечала мать. В ее голосе напротив, сквозила ирония. – Да и ты что-то не задержался в клубе. Выборы нового секретаря – ведь это не шутка!

– Элен! – предостерегающе произнес отец. Обычно после такого мама всегда замолкала, предоставляя отцу право решать что-либо или действовать, но в этот раз все пошло по-другому.

– Сорок девять лет как Элен. Зачем ты так рано вернулся, Алан?

– Мне просто надоела вся эта бессмысленная болтовня и я подумал…

– Пожалуйста не надо, Алан. Я знаю, зачем ты здесь.

– А если знаешь, зачем тогда спрашивать? – вспыльчивый нрав отца все больше давал о себе знать. Нолт тише мыши сошел с крыльца и на корточках подобрался к окну гостиной, стараясь не упустить ни слова.

– Да, да, я хочу поговорить с Нолтом, довольна? Я что, не могу поговорить с собственным сыном?

– Если бы это был разговор, а не вербовка, – вздохнула мать.

– Я хочу, чтобы Нолт сделал правильный выбор, – с металлом в голосе возразил отец. – Я хочу…

– Вот в этом-то вся и проблема. Ты хочешь. Может, стоит спросить, чего хочет Нолт? – тихо произнесла мама.

На секунду отец смутился, но быстро нашелся с ответом:

– В этом возрасте они мало что понимают, поэтому наша задача…

– Ему скоро четырнадцать. Кажется, Нолт в состоянии сам решать, что ему лучше, – тихий голос матери, словно мягкая ткань, принял резкие слова отца и они беззвучно канули куда-то, разом потеряв свою громогласность.

– Стать пафосным чистоплюем лучше для него? Стать как эти? – отцовские суставы хрустнули от резкого жеста.

– Наш сын хочет стать ученым. Причем тут «эти»? – мягкость маминого тона постепенно исчезала, голос стал чуть напряженнее.

– Ах да, как твой дорогой папа! – голос отца загромыхал, словно железная крыша под ударами градин. – Тебе кстати не кажется, что его как-то слишком много стало в нашей жизни?

– Много? – ледяным тоном спросила мать. – За полгода мы виделись всего два раза.

– А эти созвоны раз в неделю, что это?

– Он мой отец, Алан, – тихо ответила мама. Тихо, но от ее тона Нолта пробрала дрожь. – По-моему это нормально.

– Нормально? Нормально, что он каждый раз говорит с Нолтом, что каждый раз промывает ему мозги!? – эти слова отец буквально проревел, на что стекляшки на люстре отозвались испуганным писклявым звоном.

Нолт скрючился под окном, словно прячась от ураганного ветра. Отец был в ярости, так хорошо ему знакомой, но сейчас явно надвигалась самая настоящая буря, и он буквально чувствовал клубящуюся в гостиной злобу. Похоже, пора вмешаться, пусть уж лучше отец сорвется на него. Нолт на корточках начал подбираться назад к двери.

– Так вот оно что! – звонко произнесла мать. – Ты бесишься от того, что Нолт ладит лучше со своим дедом, чем с тобой. Ты просто терпеть не можешь моего отца, признай уж это!

– Умница, Элен, наконец-то до тебя дошло! – прошипел отец. – Да, я не выношу твоего папочку! Крутится здесь, как змей-искуситель, сбивает с толку тебя и развращает нашего сына своими сказками!

– Развращает? – насмешливо спросила мать. – Твой сын сам сделал выбор. Он поступил по-мужски. Не этого ли ты хочешь от него?

– Что? Сделал выбор? Ты хоть слышишь сама себя? Он просто купился на романтические бредни твоего папаши!

– А ты хотел, чтобы он купился на твои? Очнись Алан! Война закончилась, мы победили! Уже не нужно готовить к бою всех без исключения! Мы многое перенесли, пусть хотя бы у наших детей будет мирное небо над головой!

– Элен, остановись! – отец цедил слова сквозь зубы, значит вот-вот взорвется. – Ты ходишь по тонкому льду!

Черт, надо спешить. Нолт обогнул высокое крыльцо и, пригибаясь, поднялся по ступенькам.

– Нет уж, будь добр выслушать меня! – в голосе матери прорезалась сталь, чего Нолт никогда не замечал. – Я и так слишком долго молчала! Легион уже не тот, что прежде, Алан, и ты это знаешь не хуже меня!

– Элен!.. – в голосе отца уже не было ничего человеческого.

– Это больше не благородные рыцари на страже мира, а всего лишь цепные псы на службе у…

С грохотом и звоном столик, обычно стоявший у дивана, отлетел к окну, и через открытое окно на клумбу брызнули осколки фарфора. Нолт рванул дверь и через мгновение был в гостиной. Отец, сжав кулаки, нависал над мамой. Она же напротив, спокойно сидя на диване, смотрела на него, даже не пытаясь хоть как-то отстраниться. Отец обернулся, с нескрываемой яростью глядя на сына. Другого Нолт от него и не ждал, но, случайно встретившись взглядом с глазами мамы, он вздрогнул – столько в них было холодной и злой решимости и никакого намека на страх. В ту же секунду взгляд ее смягчился, став из бездонно-льдистого ласковым, словно летнее небо. Никто до сих пор не проронил ни слова. Краем глаза Нолт заметил у окна перевернутый столик и груду розовато-белых осколков – все, что осталось от маминого любимого кофейного сервиза. «К счастью», – промелькнула у Нолта совершенно не к месту мысль.

– Привет… – наконец выдавил он из себя.

Испепелив сына взглядом, отец быстро вышел из гостиной, с хрустом превращая в пыль осколки сервиза. Нолт открыл было рот, но мама покачала головой. «Не сейчас, потом». Нолт кивнул и присел на краешек дивана. Мать протянула руку и взъерошила ему волосы. «Все в порядке». Нолт снова кивнул, на этот раз неуверенно.

– Альф! – рявкнул отец из столовой. – Кофе!

– Кофе нет, – откликнулся по внутренней связи Альф. – Желаете чай?

Отец в ответ прорычал что-то совершенно нечленораздельное, но домашний бот слишком хорошо знал своих хозяев. Через несколько секунд он появился в дверном проеме с подносом в руке.

– Нам тоже чаю, Альф. Подай в гостиную, – сказала мать.

Бот коротко мигнул бортовыми огоньками, вернулся на кухню, а затем мягко вкатился в гостиную. Замерев на пару секунд, Альф бесстрастно изучил беспорядок в комнате, потом, подъехав к окну, протянул длинную суставчатую руку, поднял столик, поставил у дивана и опустил на него поднос. Посмотрев на пакетики в чашках, мать только вздохнула.

– Мистер Робертс будет очень недоволен, – негромко сказала она. – Ты же знаешь, как он не любит сублимированные продукты. Неужели не было листового?

– Уже внес в список покупок, мэм, – невозмутимости Альфа можно было только позавидовать.

– Хорошо, – кивнула мать. – Еще здесь не помешает прибраться.

– Разумеется, мэм, – Альф переставил чашки на столик и с подносом под мышкой выехал из гостиной. Из-под дивана вынырнули три белых, сплюснутых и круглых бота, закружились в жужжащем танце. Собрав все осколки, уборщики, промелькнув белым троеточием, вновь спрятались под диван.

– Чай подан, сэр, – с ноткой торжественности прозвучал голос Альфа по внутренней связи. Через пару минут послышались шаги отца. Недоуменно замерли у дверей столовой, скрипнула полуприкрытая дверь, и он вошел в гостиную. Ни на кого не глядя, прошел к дивану и сел на дальний край. Брезгливо рассмотрев пакетик, отец, тем не менее, взял его, оборвал бирку и, высвободив конец нити, потянул за нее и бросил пакетик обратно в чашку. Воздух над ней с шипением завихрился, задрожал, отдавая свою влагу и наполняя чашку дымящимся, ароматным чаем. Мать и Нолт тоже сделали себе по чашечке. Все по-прежнему хранили молчание. Мама выглядела притихшей и виноватой, словно жалела о сказанном сгоряча. Молчал и отец, пристально изучая свою чашку.

Солнце, клонясь к западу, заглянуло в окна. На фоне яркого света силуэт отца показался Нолту высеченным из камня, печальным и в то же время гордым, как памятник героям войны, как Орел Легиона, как сам Легион, рожденный бороться и преодолевать, но понятия не имеющий, что делать после, когда враг наконец повержен и окончен бой.

*                  *                  *

Нолт качнул головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Похоже, действие боевого коктейля уже ослабевало, и в голову лезли посторонние мысли. Он взглянул на табло над экранами. Уже сорок минут десантники находились внутри объекта. В полукилометре над морем шел воздушный бой. Внешние средства обороны были почти все уничтожены. Машин у противника осталось мало, да и не могли соперничать на равных старые штурмовики с новыми истребителями, как не могли соперничать пилоты Вестгорнов с Орлами Легиона. Все силы противника были брошены на оборону объекта, и только редкие выстрелы долетали до десантной группы, неизменно отражаемые защитным полем.

Еще раз взглянув на часы, Нолт приказал своему звену начать прогрев двигателей. Буквально в ту же секунду динамики взорвались сигналом тревоги. Нолт бросил взгляд на экраны и увидел какое-то движение на верхней площадке – высеченном в скале маленьком прямоугольнике прямо над посадочной площадкой. Наверху ворочалась тяжелая гусеничная бронемашина. Нолт подумал, что даже если она достанет их своими орудиями, то все равно не сможет пробить защиту. В этот момент машина рванулась вперед и, проломив ограждение, рухнула вниз. В воздухе она будто бы разломилась, и на силовой купол приземлился боевой робот – увеличенный и усиленный вариант силовой брони с возможностью трансформирования – гротескные подобия рук и ног, похожая на птичью голову кабина пилота. Цепляясь за силовой купол, робот медленно сползал по его покатой поверхности. Излучатели с трудом удерживали нужную плотность поля, при этом пожирая энергии впятеро больше, чем обычно. В таком режиме долго они не протянут, и Нолт понадеялся, что робот соскользнет быстрее, чем излучатели выйдут из строя. Повинуясь приказам Дуга, группа прикрытия торопливо занимала позиции, готовясь в любую минуту открыть огонь, из десантных ботов выкатывались дополнительные автоматические турели. Робот уже был на самом краю, но тут из его лап выстрелили «когти» и глубоко вонзились в купол, в свою очередь окутавшись полем. По куполу побежала лиловатая рябь, энергопотребление подскочило еще на пять пунктов. Нолт с тревогой следил, как в куполе, вокруг лап робота, появляются бреши, а сам он буквально вдавливается в поле. Десантники взяли робота на прицел, турели подняли тонкие трубки стволов. Секунда, другая – и разорвав поле купола на лиловатые клочья, робот с лязгом приземлился на четвереньки на посадочную площадку. Тут же на него обрушился шквал огня. Робота окутывало односторонне-проницаемое поле, хотя Нолт бы назвал его всестороннее проницаемым – слабое, оно почти не защищало от выстрелов. Ведь чтобы двигать такую махину требовалась уйма энергии, так что защитный экран был лишь формальностью. Оттолкнувшись руками, робот сделал безукоризненное сальто через голову и приземлился на ноги, выбив из площадки фонтаны каменной крошки. Из толстых, словно накачанных рук, выдвинулась пара лучеметов, и робот ответил огнем на огонь. Дуг махнул рукой и отряд перегруппировался, укрывшись за щитами поля, ни на секунду не прекращая стрелять. Слепящими ядрами ударяли шары плазмы, копьями вонзались в обшивку лазеры, но робот продолжал уверенно наступать. Нолт, кусая губы в бессильной злобе, наблюдал за боем. Черт, скверно, что на десантном боте нет никакого оружия. Хоть как-нибудь помочь бы ребятам…

Между тем, робот уже оказался вплотную к десантникам. Левый его «бицепс» раскрылся, выпуская компактный гранатомет. Взрыв – и десантников расшвыряло в стороны, словно игрушечных солдатиков. Мощность гранаты была слишком слабая, чтобы пробить броню, но достаточная, чтобы превратить грозных «Дьяволов» в груду копошащихся черепах. Гранатомет на миг спрятался в руке, перезаряжаясь, и вновь выстрелил, уничтожив несколько турелей. Плазменные движки в ступнях робота ударили в землю, подбросив его в прыжке, и боевая машина приземлилась прямо напротив десантных ботов. Их защитное поле было активировано и сдержало бы гранату, но, к несчастью, у противника имелось оружие помощнее. Робот вскинул правую руку и из нее, обдав конечность пламенем, вырвалась боевая ракета, типа «бронебойка-филдпирсер», любимый «консервный нож» Норланов, используемый для уничтожения гермодверей и шлюзов, а также объектов, защищенных полем. Грохот проник даже сквозь переборки аппарата. Нолта ощутимо тряхнуло в кресле. Три десантных бота превратились в пылающие остовы. Среди дыма и пламени Нолт заметил бегущего Стьюппера. Каким-то чудом он уцелел и сейчас безумными скачками несся к своей машине. Нолт в ярости сжал кулаки. Да этот предатель сейчас угонит десантный бот!

Робот тоже заметил бегущую фигуру. Яркая вспышка – и луч полоснул по ногам Вестгорна, заставив того упасть. В два шага робот очутился рядом и схватил его, как котенка. Нолт был готов поклясться, что Вестгорны видели, кто помог пробраться врагу внутрь базы и, скорее всего, даже узнали его.

Стьюппер выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в упор, но с тем же успехом он мог бы отбиваться и кулаками. Перехватив его поперек туловища, робот совершенно будничным движением скрутил его, словно выжимая мокрые плавки. В тот же момент в плечо ему ударил слаженный залп из нескольких плазмометов – оглушенные десантники уже пришли в себя. Выронив дергающиеся останки, робот упал на одно колено. В левой руке сдетонировал боезапас гранотомета, разворотив ее почти полностью. Опираясь на землю правой, робот медленно поднимался, не обращая внимания на выстрелы – поле вокруг него стало плотнее. Нолт встрепенулся. Сейчас или никогда! По защищенному каналу он вызвал Джека и в двух словах изложил свой план.

– Идет, – коротко бросил Джек, даже не дослушав до конца. Все-таки здорово, когда тебя понимают с полуслова.

Нолт активировал колесные пары, одновременно убрав опоры. То же самое сделал и Джек. Робот, уже поднявшись на ноги, тяжелой рысью приближался к десантным машинам. Он выпрямил правую руку, готовясь выпустить ракету, но тут Нолт резко дал задний ход, ударив кормой бота в бок робота. Удар сотряс всю машину, несмотря на амортизацию. Нолт на мгновение повис на ремнях, по экранам пробежала рябь помех. Боевой робот весил не меньше пяти тонн, но десантный бот все равно был раз в десять тяжелее. Робот зашатался, пытаясь удержать равновесие. Ракета прошла выше, обратив в пыль верхнюю площадку.

– Джеки, принимай! – выкрикнул Нолт. Машина Джека, врезавшись в робота, сбила его с ног и поволокла к краю посадочного поля. Робот цеплялся за землю, но с одной рукой подняться не мог. Словно раненый зверь, он скреб по корпусу бота когтями, кромсал лазерным резаком, но все без толку. За несколько секунд до того, как его металлическое тело, проломив ограждение, кануло вниз, из кабины пилота выскочила быстрая тень, вскарабкалась на крышу бота и, пробежав по ней, спрыгнула на землю. Нолт прищурился, пытаясь разглядеть среди клубов дыма, кто это. По посадочному полю бежал мальчишка в запачканном и кое-где порванном сером комбинезоне. Зрелище было странное, неуместное, но мальчишка так, похоже, не считал. Он направлялся прямо к группе десантников, сгрудившихся у входа на объект. Уж слишком целенаправленно он бежит…

Нолт хлопнул ладонью по сенсору связи, включая общий канал.

– Извозчик – Дьяволам, ответьте! Извозчик вызывает Медведей!

– В чем дело? – низкий голос Гризли придавил барабанный перепонки.

– Дуг! Мальчишка!

Через секунду Дуг возник в дверном проеме. Мальчишка был уже близко, и один из десантников, подняв руку, пошел ему навстречу.

– Делакруа, сними его! – в голосе Дуга вдруг прорезался страх. – Делакруа!

– Попался! – десантник шагнул вперед и схватил мальчишку за шиворот. – Ты куда так спешишь? – насмешливо спросил он.

– Делакруа… – Дуг шагнул вперед и замер.

Мальчишка, безвольно повисший в руках Делакруа, поднял голову, и Нолта вдруг пробрала дрожь от его улыбки. Он рванул ветхий комбинезон, и Нолт успел увидеть на поясе что-то блестящее.

– Ложись! – рявкнул Дуг, и в ту же секунду мальчишка ударил себя кулаком в живот. Полыхнула слепящая вспышка света, неизменный спутник вырвавшейся на свободу плазмы.

– Матиас, чертов ты добряк… – горько прозвучал в наушниках голос Дуга. На месте мальчишки и Делакруа отполированным блюдцем дымилась воронка. Чуть поодаль, будто изломанная кукла, лежала силовая броня, покореженная, оплавленная. Тяжелый шлем был неестественно вывернут, и из глазниц, вперемешку с дымом вырывались языки пламени. У дверей десантники медленно поднимались на ноги.

– Отход, – прозвучало в шлемофоне, и Нолт вздрогнул, выходя из оцепенения. – Группа прикрытия, как слышите?

Голос был не Паси, чужой, и у Нолта противно сжалось под ложечкой.

– Принято, – голос Дуга не дрогнул. – Всем приготовиться.

Из дверей начали выходить десантники. Броня почти у всех была закопченная, местами оплавленная, многие были ранены, и их было мало, куда меньше, чем изначально.

Пилоты подали машины как можно ближе к дверям, на поле приземлялись транспортники. Три десантных бота они потеряли, но были также потери и среди десантников, к тому же транспортные корабли оказались очень кстати, поэтому мест хватило всем. Эдакий безжалостный расчет судьбы. Нолт горько усмехнулся. Похоже, в роли судьбы тут выступил Липгарт. Наверняка он знал, что транспортники не пригодятся.

Нолт взглянул на экран заднего обзора – Дуг все стоял у дверей, пропуская мимо себя ребят. Паси среди них по-прежнему не было.

Наплевав на все инструкции, Нолт вскочил с кресла и по узкому технологическому коридору в обход десантного отсека быстрым шагом направился к выходу. Протолкнувшись среди великанов-десантников и провожаемый удивленными взглядами, Нолт сбежал по мосткам на поле. В нос ударили запахи дыма, озона, разогретого металла, сгоревшей плоти. Зашитый в рукаве индикатор радиации, протестующее затрещал, но Нолт даже не обратил внимания. Дуг стоял у дверей с оружием наизготовку. Едва на поле вышел последний десантник, Гризли двинулся следом, замыкая цепочку. Нолт поравнялся с ним и зашагал рядом.

– Дуг… – Нолт не знал, с чего начать, вопросы так и кружились в голове, тесня один другого. Он многое хотел бы спросить у Дуга, хоть и догадывался, что Гризли вряд ли что расскажет. – Дуг, где Паси?

Дуг повернул голову, и Нолт встретился взглядом с оптической системой шлема, бесстрастной и непроницаемой. Рука в тяжелой бронеперчатке легла ему на плечо и сжала его так, что Нолт едва не вскрикнул.

Стальная хватка, как рука отца для двенадцатилетнего мальчишки, страх перед наказанием и напротив, почти что сладостное чувство защищенности, мгновенно, словно индукционный заряд, придающее сил и решимости, две несмешивающиеся части одного коктейля под названием Алан Робертс, вкус которого Нолт не забыл до сих пор – все эти чувства промелькнули у него в памяти за считанные доли секунды.

– Вернись на свое место, пилот, – голос Дуга, искаженный динамиками шлема, был почти неузнаваем. Отвернувшись, Гризли зашел в десантный отсек, Нолт – за ним, потирая плечо. Черт, так ведь кости можно запросто переломать…

Десантники уже занимали подобия кресел, приспособленных под вес брони, пристегивали ремни, вставляли ступни в специальные пазы. Юркие стальные ленты плотно обхватывали ноги, накрепко принайтовывая тяжелый доспех к палубе.

Стряхнув с себя неуместную задумчивость, Нолт поспешил занять свое место. Одна за другой машины взлетали с поля, поднимаясь в безопасное теперь небо. Нолт взглянул на экран заднего обзора – десантники сделали свое дело, и из многочисленных амбразур, больше не защищенных полем, валил черный дым. Уцелевшие турели, еще огрызавшиеся автоматическим огнем, расстреливали штурмовики. Звено уже поднялось высоко, и гора была как на ладони. На посадочном поле горели обломки десантных ботов, горячий воздух стремился вверх, и очертания горы дрожали и расплывались. Через пару секунд Нолт сообразил, что горячее марево тут не причем. Скалистый уступ на склоне горы медленно таял и вскоре исчез, открыв взору буровые установки, подъемные краны, шахтные комбайны, проходческие щиты, экскаваторы…

Объект, за который велась столь ожесточенная битва, даже не был военным. Всего-навсего шахта. Кому она нужна вдали от густонаселенных систем и обжитого Пространства? Та самая пресловутая сырьевая база, о которой так любит говорить Липгарт? Вестгорны что-то добывали здесь? Нолт принялся внимательно разглядывать технику, время от времени увеличивая изображение, поскольку соединение удалялось от горы. Техника явно была старая и ржавая, экскаваторы и бульдозеры увивала колючая лиана, площадка вся заросла кустарником и серовато-зеленой травой, больше похожей на гигантский мох. В склоне виднелись две арки входа в шахту, сейчас забетонированные. Сделано это было, судя по всему, довольно давно – раствор успел потрескаться, и в трещинах обильно разрослись кусты. Как следует рассмотреть все это Нолт не смог – соединение уже отлетело на порядочное расстояние, и гора окутывалась дымкой, исчезала за горизонтом, словно медленно погружаясь в море.

Поредевшее соединение летело над волнами, оставляя позади сине-зеленую ткань воды, расшитой редкими кружевами пены. Желтый шар солнца этой планеты светил ему вслед, выхватывая резкие тени от истребителей. В голове у Нолта все продолжал вертеться вопрос: зачем? Кому все это было нужно? Хотя какой смысл задаваться этим вопросом, если он все равно останется без ответа?

Однако на этот раз ответ не заставил себя долго ждать: носовой радар выдал резкий сигнал – четыре ярких пятна ползли по экрану навстречу. Они были довольно далеко, чтобы увидеть их невооруженным глазом, но едва Нолт взглянул вперед, то различил едва заметные точки. Спустя секунду они превратились в обтекаемые силуэты, окутанные полем. Еще секунда – и они, промелькнув над соединением, молниеносно скрылись за горизонтом. Нолт запросил тип аппаратов. Компьютер десантного бота немного помедлил и выдал: «неопознанные объекты». Значит, они снабжены антидетекторами. Взглянув на цифру скорости, Нолт покачал головой – пять звуковых! В атмосфере и со включенной защитой? Ведь это чудовищный расход энергии. И кто же у нас такой скромный, богатый и торопливый? И вновь ответ возник почти сразу же. На радаре появился яйцеобразный объект и через пять минут уже был виден на экране визуального обзора. Огромное, похожее на дирижабль судно, медленно летело над морем. На широком его борту переливалось на солнце изображение драгоценного камня, а ниже шла надпись: «Кистоун Минералз».

Вот и последняя деталь паззла. Вот ради чего все затевалось, вот ради чего погиб Паси, его товарищи, отец…Легион уже не тот, что прежде. Вся мощь, вся сила Орла брошена на прокорм этих ненасытных кукушат, ловко устроившихся в его гнезде. Легион – это больше не доблестные стражи, а всего лишь армия наемников. Знал ли это отец, когда уговаривал его стать военным? Наверняка. Знал, но продолжал верить в Легион, как верил в своего отца, деда Нолта, погибшего при Ахернаре, которого Нолт никогда не видел. Родителей и родину не выбирают, и для отца Легион был чем-то родным, как близкие люди, чем-то до боли своим, как отчий дом, чем-то незыблемым, непогрешимым, вечным. Он был беззаветно предан ему, упорно не замечая, что все изменилось и далеко не в лучшую сторону…

Нолт крепко сжимал штурвал, идеально ровно держа бот на курсе. Спроси его кто-нибудь, что он чувствует сейчас, он бы не смог ответить. Со стороны это показалось бы оцепенением, даже ступором, но все же Нолт делал все, что от него требовалось.

Как и в тот раз, когда пришло известие о прекращении поисков отряда отца, когда мама, стоя у него за спиной, что-то говорила, обнимала за плечи, целовала в макушку, а он сидел, не в силах оторваться от терминала, словно это неравенство важнее всего на свете и его нужно решить, прямо сейчас, несмотря ни на что…

Под днищем десантного бота вновь стлались скалы, расцвеченные желтым и оранжевым, но сейчас они казались лишь зыбкими мороками, декорацией, которую убирали со сцены за ненадобностью после очередного эпизода драмы, чем-то пустым, как соболезнования незнакомых людей, авторским суесловием, закрывающим дыры между элементами сюжета.

В скале раскрылся люк, пуская машины внутрь. Уже в тоннеле включалась автоматика, и киберпилот разводил десантные боты, штурмовики и истребители по своим местам. Нолт, согласно инструкциям, следил за приборами и окружающей обстановкой и сразу заметил на боковой площадке незнакомый аппарат. Серебристое веретенообразное тело, отполированное почти до зеркального блеска, заостренный нос – частный межпространственный джет типа «Альбатрос». Словно у птицы, просыхающей на солнце, у джета были «распушены» дополнительные плоскости для полетов в атмосфере. Десантный бот мягко опустился на пол ангара. Прозвучал сигнал киберпилота, выполнившего свою программу. Раскрылись люки, и десантники начали покидать отсеки. Нолт неподвижно замер в кресле, буквально не в силах сдвинуться с места, поглощенный мыслями, ему самому казавшимися глупыми и наивными.

Немного не так, мама. Не тот, что прежде не Легион, а сам Союз. Союз теперь не одиннадцать триллионов граждан, а крупные конгломераты, включающие в себя концерны, корпорации и компании. Их защищает Легион, их покой он оберегает, их интересы блюдет. Те самые пресловутые триллионы – живой щит, толстая шкура, берегущая нежное тело. «Избавившись от корпоративного гнета…», Сбросивший ярмо консьюмеризма, эгоизма и разобщенности…». Ха! «Рожденный преодолевать…» Преодолевать трудности на пути к благосостоянию своих хозяев, преодолевать горечь бессмысленных утрат, преодолевать свои надежды и мечты, преодолевать… Просто преодолевать. «Мощным взмахом крыльев, Орел вознес человечество над пепелищем…» Да, только не заметив мелких паразитов, уцепившихся за опутенки на его лапах. Паразиты разрослись до невероятных размеров и теперь держат гордую птицу на привязи, натравливая ее на тех, кто не угоден им. Вот и вся суть Союза. История повторяется. Снова. А раз так – то Нолт не желает иметь с этим ничего общего.

Отстегнув ремни, он легко поднялся из кресла. Принятое решение, словно невесомость, дарило невероятное ощущение легкости. Все, решено и больше никаких сомнений. Нолт открыл люк, спустился по трапу на площадку.

В ангаре вновь кипела жизнь. Каждую машину снова прощупывали ремонтные боты, у каждого аппарата собрались инженеры и техники. Нолт смутно припомнил, что для десантной техники этот боевой вылет был первым. Десантники покидали аппараты. Выносили раненых, и к ним навстречу уже спешили бригады парамедиков с медботами, тянущими за собой каталки.

Нолт уверенно зашагал к командной площадке и ничуть не удивился, когда по правую руку рядом с ним оказался Джек. Не нужно быть гением, чтобы понять – ему пришла в голову та же мысль. Вместе они поднялись по широкой металлической лестнице. Нолт ощущал жар, словно бы исходящий изнутри. Очень хотелось остановиться, никуда не идти и стоять, прижавшись лбом к прохладной трубке перил. Миновав лестницу, они с Джеком отправились к дальнему краю командной площадки, мимо надменно задравшего нос джета.

Нолт активировал свой «смарт», вызвал меню контракта и нажал кнопку «расторгнуть». То же самое сделал и Джек. Выскочило сообщение о солидной неустойке, взимаемой за досрочное расторжение, но ему было наплевать. С внезапно вспыхнувшим раздражением, Нолт нажал на сообщение сильнее, чем нужно, пронзив голоэкран и больно ткнув пальцем в свою ладонь.

У стола были трое. Они негромко разговаривали, разглядывая висящий в воздухе экран, на котором был виден отбитый у Вестгорнов добывающий комплекс – «объект» – и бегущие рядом строчки данных, какие-то схемы. Все замолчали и повернулись к подошедшим Джеку и Нолту. Генерал Парсонс осклабился в злобной ухмылке. Командующий Эндрю Липгарт выжидательно смотрел на пилотов, а третий, незнакомый Нолту, одарил их заинтересованным взглядом. В черном, плотно облегающем костюме с треугольной белой вставкой на груди и серой стрелкой, изображавшей галстук – старинный элемент одежды, неотъемлемый для делового человека. Идеально гладкий пробор в иссиня-черных волосах, прямой нос, строгие карие глаза, гладко выбритое лицо. На среднем пальце левой руки «смарт» самой последней модели, на правом запястье – браслет выпускника Кропсфорда, на плече значок с эмблемой «Кистоун Минералз» и позолоченная пирамидка звания топ-менеджера. Да, птица высокого полета. Похоже, это и есть тот самый кукловод.

– Разрешите обратиться, Командующий? – Джек шагнул вперед, отдав честь.

Липгарт коротко кивнул.

– Просим вас принять нашу отставку, – отдав честь, вперед вышел Нолт.

Мгновенно побагровев, Парсонс, вытаращил глаза, сжал кулаки, но так и не посмел раскрыть рта. Джек и Нолт синхронно сняли свои «смарты». Дважды звякнул металл, и массивные перстни с гербом Легиона легли на стол. Над ними развернулись окна с автоматически составленным прошением об отставке. Внизу прошений мигала графа сигнатуры для старшего по званию. Липгарт поочередно посмотрел на Джека и Нолта. Не своим фирменным «сканером», а вполне обычным взглядом, даже каким-то тоскливым и усталым. Молча, он коснулся одной, затем другой графы, ставя свою подпись под прошениями. Считав папиллярный узор пальца и ДНК Командующего, «смарты» словно бы втянули в себя экраны, отключаясь. На выгравированных изображениях орла одна за другой потухли горевшие желтым звезды на его крыльях, разгорелась красным и медленно угасла звезда на его груди. Отдав честь – в последний раз – Нолт и Джек развернулись и пошли прочь. Почти одновременно они сорвали знаки отличия – символ эскадры и Орла Легиона, укрепленные на липучках. Брезгливо подержав их двумя пальцами, Джек бросил нашивки на пол. Нолту это показалось глупым позерством, но он промолчал. Свои нашивки он бережно убрал в карман.

На лестнице им встретился Планкер.

– И ты? – коротко спросил его Нолт, ни секунды не сомневаясь, что Джон поймет его.

– Да. – Планкер заспешил вверх по лестнице.

Переглянувшись, Нолт и Джек остановились, глядя ему вслед.

– Ничего у него не выйдет, – пробормотал Джек.

– Думаешь?

– Увидишь.

Планкер подошел к столу, но Липгарт и топ-менеджер уже отошли, оставив копавшегося в данных Парсонса. Беседуя, они не торопясь шли к джету «Кистоун Минералз». Топ-менеджер что-то говорил Липгарту, подкрепляя свои слова уверенными властными жестами. Командующий молчал и шел рядом, как-то странно сгорбившись, словно состарился за прошедшие часы лет на двадцать. Награды, блестевшие на мундире, орденские планки, похожие сейчас на лотки с рационом, по сравнению со строгим костюмом собеседника казались безвкусной бижутерией. Это было так не похоже на прежнего Липгарта, окруженного ореолом силы и власти, что Нолт поспешно отвернулся.

– Идем, – потянул он за рукав Джека. Они сошли со ступенек и зашагали через ангар, а вслед им неслись сухие, резкие вскрики Парсонса.

Невольно чеканя шаг, Нолт почему-то снова ощущал тяжесть на душе, недавнего облегчения как не бывало. Ведь он сделал то, о чем на самом деле думал уже давно, он был свободен от всех обязательств, мог вернуться к мечте детства – археологии, но судорожно стиснутые зубы, спина, как натянутая струна, сжатая тугим обручем пресса диафрагма – странное напряжение не отпускало его…

Нолт увидел стоявшего в стороне Дуга вместе со своими «Дьяволами». Увидев их, Дуг расширил глаза и качнул головой в сторону командной площадки. Джек и Нолт кивнули. В свою очередь Нолт вопросительно взглянул на Дуга, но тот, слегка замявшись, только покачал головой.

Безмолвный разговор занял у них секунд пять, не больше, и Нолт с Джеком прошли мимо. Он не уйдет, Дуг не уйдет. Не бросит своих «Дьяволов», не оставит десант, не оставит Легион. Нолт понимал, в чем причина – это не просто беспокойство за своих ребят или же страх остаться без работы. Скорее всего, Дуг просто не мыслит своей жизни без Легиона, каким бы он ни был, не может представить себя оторванным от него, быть кем-то другим, не солдатом. Он отдал Легиону почти всю свою жизнь и вряд ли сможет жить как-то иначе. И его нельзя винить за это. Их нельзя винить за это. Такие, как Дуг и есть сам Легион. Такие по праву носят знак Орла. Поэтому Нолт не смог просто бросить этот символ так же легко, как Джек. Он сохранит его в память ради них. Вечных бойцов, беззаветно преданных своему делу, вечных солдат, не знающих что такое мир и покой. Таких, как Паси, как Делакруа, как Липгарт. Как отец.

Они с Джеком шагали к выходу. Стоящий вокруг гомон поднимался вверх и разбивался о потолок, с тихим шелестом опускаясь вниз. Нолт старался не замечать взгляды, указывающие на них пальцы, обрывки фраз: «Похоже, совсем ушли…», «Самому Липгарту…», «Наотрез…», «Швырнул на пол…», «Снова отличились…», «Как кто? Эти вон, двое из ста двадцати!»

Нолт продолжал шагать, стараясь слушать только стук их собственных каблуков. В детстве ему не раз казалось, что ботинки выговаривают слова илидаже целые фразы. И сейчас, рубчатые, с магнитными вставками, подошвы высекали из покрытия слова, заглушая все остальное, твердили безостановочно: «двое из ста двадцати, двое из ста двадцати, двое из ста двадцати…».

В процессе создания оформления обложки использовано изображение с https://www.colourbox.com/ по лицензии RF, а также использована художественная работа автора.

Примечания

1

Stupid – тупой (англ.)

(обратно)

2

Сквотирование, или сквоттинг (англ. Squatting) – акт самовольного заселения покинутого или незанятого места или здания лицами (скваттерами или сквоттерами), не являющимися его юридическими собственниками или арендаторами, а также не имеющими иных разрешений на его использование.

(обратно)

Оглавление

*** Примечания ***