Ушастый призрак [Татьяна Матуш] (fb2) читать постранично, страница - 106

этого мокрого дела? Выплеснуть эмоции? Я не хотела их "выплескивать" и не считала мусором. Они мне были дороги, даже те, которые причиняли боль.

Особенно те — ведь они стояли ближе всего к счастью.

Так часто бывает? Чего удивляться-то, дело житейское.

На подоконнике я, как это часто бывало после игры, засиделась за полночь. В небо уже высыпали звезды. В августе у нас бывают дивные Персеиды. Звездные ливни.

Ученые люди говорят, что это просто метеоритный поток. Но как же сжимается сердце, когда небо проницывают короткие и сияющие всполохи: один, второй, третий...

Яркие световые треки прошили небо, как нитки. Болиды взрывались и гасли. Одна мне показалась особенно яркой и я протянула руку, словно надеялась поймать ее в ладонь. Ничего, конечно, не вышло — осколок метеорита догорел и погас, но пару мгновений я была по-настоящему счастлива.

— Как же я скучал по твоему смеху...

Голос прозвучал негромко и совсем рядом. Словно его обладатель стоял в двух шагах от меня.

Я стремительно обернулась... И пальцем начертила в воздухе обережную руну между собой и Хукку.

После того поджога дом охраняли так, что мышь не проскочит и шаману, настоящему шаману взяться тут было неоткуда.

Но он стоял — в полутьме моей комнаты, в той же игровой одежде, в которой я видела его в последний раз год назад. Даже плащ не обтрепался.

Галлюцинация? Крыша едет — дом стоит?

Увидев обережный знак Хукку, одобрительно улыбнулся — и это лучше всяких слов убедило меня, что он — настоящий. Живой, что бы это ни значило.

— Это я. Меня... долго не было?

— Больше года, — злиться я не могла. И радоваться не могла тоже, острый ком в груди мешал, царапая краями.

— Мне показалось — несколько дней.

— Где тебя носило? — Выпалила я, — полиция искала...

Шаман пожал плечами, признавая вину.

— В гостях у Хозяйки был, Рани. Просил кое о чем.

На меня вдруг обрушилось осознание, что все — правда. Что он — здесь и я могу его потрогать, обнять, ущипнуть. Даже врезать — если захочу. Я быстро пересекла комнату и ткнула пальцем в грудь шамана, а потом схватила его за руку.

Грудь была плотной и мерно дышала, а теплая рука легонько, но крепко сжала мою ладонь.

— Все в порядке. Теперь все хорошо. Есть — и будет. Она мне разрешила.

— Разрешила — что? — Мне захотелось затряхнуть его, чтобы прекратил выражаться загадками и, наконец, объяснил, почему мне пришлось целый год думать о страшном.

Спохватилась я, только увидев его улыбку, спокойную и довольную.

— Ты же устал, наверное. И голодный?

— От воды не откажусь, — кивнул шаман, — а устал... Есть немного. Отдохну.

Пил он мелкими глотками, словно смакуя самую обыкновенную воду из колонки. Даже не минеральную.

— Разрешила?.. — не вытерпела я.

Хукку отставил стакан, вытер губы. И негромко, но как-то очень веско произнес:

— Основать род.

— Не понимаю...

— Шаманских родов всего шесть. Теперь — будет семь. Без благословения одного из богов этого сделать нельзя. Или детей не будет, или дар не закрепиться в крови. Много шаманских родов — это не совсем то, что нужно миру. Но если докажешь свое право — получишь разрешение, — рука Хукку нырнула в кошель на поясе и вынырнула с двумя плотными кольцами из белого металла.

В неярком свете Персеид сверкнули камни.

— Это что — брильянты? Или фианиты? — растерялась я.

— Ни то, ни другое. Это вечный лед. Он никогда не растает. Потрогай, он холодный.

— А можно?

— Тебе можно. Это благословение богини на наш союз. Пойдешь за меня?

Я растерялась от такой прямоты:

— Так вроде уже. И — ты спрашивал. Даже два раза.

— Третий — волшебный. Так как, Рани?

— Если я тебе в глаз дам — поверишь, что жить без тебя не могу?

Смеялся он долго. А потом сгреб в охапку и мне стал безразличен даже звездный ливень за окном.