территория Украины, где злобствует и беснуется всемирная нечисть
Ничего, всем миром справимся с ней и погоним туда, откуда эта нечисть пришла, что б там не варнякала бледная моль, покупающая оружие в Северной Корее, и по все дни пьяный димон :)
Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
хоть медяк, я пока не встречала ни одного.
– Но это же не значит, что таковых не существует вовсе, – неожиданно развеселился Диего. – Мало ли на свете чудес? Не правда ли, брат Агероко?
– Сотворенных милостью Великого Огня – неисчислимое множество, – сказал монах. – Если же вести речь о чудесах нрава людского: милосердии, сострадании…
– Вы с ней сговорились! – обвиняюще заявил капитан. – И теперь обкладываете со всех сторон, словно королевские егеря – матерого зверя. Так вот, знайте: Диего Раскона – это вам не кабан!
– Да уж, – фыркнула Интеко, – ты не тянешь даже на поросенка.
– Ну, положим… – обиженно начал маленький тан – и, опомнившись, расхохотался.
– Хвала Огню, – нарочито серьезно вздохнул монах. – Я почти решил, что вы, мой тан, захотите претендовать… ха-ха-ха….
– На славный титул подсвинка? Нет, такая честь слишком высока для меня….
– Смейтесь-смейтесь! – Интеко участвовать в веселье не пожелала. – Это ведь легко…
– Но ведь именно ты, – напомнил капитан, – еще недавно так яростно уличала тана Астольфо в неправедных ценах.
– На Варрачу с его скотами мне наплевать! – холодно сказала женщина. – Он своего наверняка не упустит, за каждую бычью шкуру сдерет по три, не важно, с королевской казны или магистратской. А вот горожане и осьмушки не получат…
– Кто знает…
Диего прошелся вдоль стены каюты. Остановился у стола, взял шляпу и принялся осторожными движениями пальца разглаживать перо.
– Мне продолжать, мой тан?
– Что? Нет, брат Агероко, не думаю, что в этом есть нужда. Лучше сразу загляните в конец свитка и огласите нам итоговую сумму.
Последовав совету капитана, монах вгляделся в последние строчки, охнул, закашлялся и лишь после нескольких добрых глотков вновь сумел обрести дар издавать мало-мальски вразумительные звуки.
– Пятьдесят шесть тысяч дукариев… мой тан.
– Сколько?! – недоверчиво прищурилась Интеко. – Брат Агероко, может, последняя чарка была…
– У меня пока еще не двоится в глазах, – с ноткой обиды отозвался монах.
– Занятно…
Тан Раскона медленно подошел к окну. Сейчас, в лучах полуденного светила, Фот-Камаррол напоминал верхушку горы, сброшенной каким-то могучим демоном на прибрежные джунгли. Копоть пожаров, пятна крови… издалека все это было неразличимо сквозь яростный блеск «белого» камня.
Зато флаг с черной птицей на красном фоне был виден отлично. Заговоренная ткань пришлась не по вкусу огню. Как и мачта из «каменного дерева» – обугленная, покосившаяся, она по-прежнему торчала из груды обгорелых деревяшек, не так давно бывших остовом пиратского брига, и Черный Петух все еще висел на ней, лишь изредка подрагивая от порыва шального ветерка.
Капитан молчал – и его собеседники тоже. Брат Агероко, вздохнув, вернулся к началу свитка и принялся за чтение, то и дело страдальчески морщась при виде очередного орфографического шедевра. Интеко вновь принялась ощипывать виноградную гроздь.
– Занятно, – наконец повторил тан Диего. – И эти люди который уж год жалуются на непосильное бремя налогов, коими душит их заморская родина.
– На заморской родине, – теперь уже Интеко сморщилась так, словно попавшаяся ей виноградина оказалась недозрелым лимоном, – после визита коронного мытаря нечего ловить и легиону пиратов. А они даже не поджаривают пятки…
– Я знаю, – без тени улыбки кивнул тан Раскона. – Так в провинции моего дядюшки Мигуэля покончили с лесными разбойниками.
– Да неужели? Знаешь, когда я была в бродячей труппе и на завтрак, обед и ужин глотала дорожную пыль, то бандиты встречались нам чаще веховых столбов.
– И наверняка все они были потрясены вашим искусством танцовщицы ничуть не меньше, чем юный ги Торра, – пробормотал Агероко. – Впрочем, возможно, тан Диего говорит о событии, случившемся уже после вашего уплы… то есть отплытия за океан?
– А не оставить ли вам бутыль в покое, брат? – вкрадчиво произнес капитан. – Право же, не замечал за вами прежде такой склонности к дарам Лейра. Хоть это и не великий грех, но…
– Во-первых, – неожиданно четким голосом возразил монах, – куда большим грехом является поминание языческих божков. А именно это вы, капитан, только что проделали. Во-вторых… во-вторых, вина и так почти уже не осталось. В-третьих же… в-третьих…
– Он просто устал, – негромко сказала Интеко. – Ты совсем загонял его в последние дни. Агероко, команду… себя…
– А толку?! – маленький тан яростно рассек кулаком воздух. – Мы опоздали!
– Ты не мог знать, куда они поплывут. И брат Агероко не мог тебе этого сказать, хоть он и старался изо всех сил. Не думаю, чтобы любой из этих зазнаек в Сулитаяче сделал больше.
– Кому важны усилия, если от них нет результата? – горько усмехнулся Раскона. – Вернее, если от них вон такой, – капитан мотнул головой в сторону города, – результат? Кровь, пепел… и золото в руках у пиратов.
– …в-третьих, ик, – ясность речи монаха пропала столь же внезапно, как и появилась. Сейчас язык Агероко заплетался вдвое
Последние комментарии
40 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 41 минут назад
19 часов 50 минут назад
19 часов 58 минут назад
20 часов 56 минут назад