Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
ненавижу, сумасшедшая…
– Ч–что? – Бэлла задумалась на секунду, а потом с лицом таким, будто познала дзен, продолжила, – Нет, это ты сумасшедший! Причем таких еще поискать надо. Ты самый настоящий псих с раздвоением личности! Еще и приведение! Ты то женщина, то мужчина!
– Что?.. Совсем спятила? Ты где тут женщину нашла? Я тут один!
– Все с тобой ясно, нашла кого бояться…
– Бойся меня, а лучше – уходи с этого места, иначе я…
– Ты?
– Я…
– И что же?..
– Я–я–я…
– Превратишься в бабу? – сказала Бэлла и засмеялась.
Призрак замялся:
– Т–ты чего же из меня нюню делаешь?! Какая я тебе «баба»?
– Да не ты, а твоя вторая личность, понимаешь?
– Ничего не понимаю. Что за черт? Быть мертвым труднее, чем живым…
Приведение тяжело вздохнуло, и еле видимое очертание человека село на край кровати рядом с девушкой. Силуэт продолжил:
– Закурить есть?..
– Нет, – сказала Бэлла, – Нема.
– Врешь, я же видел. Куришь ты, зараза.
– Ой, ну и чего ты, будешь настоящие сигареты курить?
– Не знаю. Устал я.
– Чего устал, – в недоумении спросила художница, – жить что ли?
– Да не знаю я, говорю же!
Оба они замолчали. На пару минут настала тишина. Бэлла встала с кровати и ушла в неизвестном направлении. Возвратилась она уже с двумя кружками чая наперевес.
– Будешь? – спросила девушка.
– Опять варево какое–то? У меня уже изжога от тебя.
– Вообще–то, это чай с бергамотом! И скажи, ты всегда был таким занудой?
– Всегда…
– Я бы с тобой никогда просто так не стала общаться, ты же шизоид.
– Со мной и так, – всхлипнул призрак, – и так никто не общался…
– Прости…
Художница еще некоторое время подумала и спросила:
– Тебя как зовут хоть?
– У умерших нет имени. Оно дается только живым.
– Понятно, буду звать тебя «Дошик».
– Хватит глумиться надо мной! Одна лапша на уме! Смешно, думаешь? Цирк у меня дома устроила со своими ложками и яйцами, а теперь шутишь сидишь. Да, я был одинок. А ты чем лучше? К тебе больше никто не приходит, одна теперь тоже. Где все твои друзья?
– Н–ну ты чего?
– Сдулись?
– Сдулись…
Девушка закрыла лицо руками и заплакала. Слезы градом валились на ее вязаный свитер. Призрак посмотрел на Бэллу и сказал:
– Ты прости меня… Старый я, слишком даже старый. А ты молодая, у тебя все впереди, будут у тебя и друзья, и парни. Ты чем–то меня напоминаешь в юности.
– А ты, – всхлипнула Бэлла, – ты был девушкой или мужчиной?
Голос призрака перетек в женский:
– Душенька, я уже не уверенна, была ли вовсе… Смерть – это то, чего никому не пожелаешь. Цени жизнь, прошу тебя…
Голос снова стал мужским, но таким же мягким, будто и не менялся вовсе:
– А хочешь я тебе расскажу историю?..
– Конечно.
– А ты закрой глаза и представляй, как будто это ты.
– Хорошо, сейчас.
– Однажды я подошел к причалу на старой набережной. Передо мной открылась картина: в реке тонул старый лебедь и молодой. Оба они были повязаны одной рыбацкой сетью. Молодой брыкался и умирать не хотел, а старый принял свою участь и последний раз смотрел на небо, по которому летал всю свою молодость. Сделав глубокий вздох, такой большой, какой никогда за всю жизнь не делал, пожилой лебедь бросил последние силы, чтобы распутать нить сети, в которой запутался юный лебедь. И тот, распахнув крылья, улетел, оставив своего спасителя погибать одного…
Бэлла дослушала рассказ приведения и благополучно уснула. Всю ночь царила такая тишина, какой не было за все месяцы жизни художницы в этом месте. Она спала сном младенца…
Проснувшись, девушка ощутила странное чувство пустоты внутри себя. Боясь сказать хоть слово, она, как в первый раз, проронила:
– Т–ты тут?..
Но Бэлле никто не отвечал. Она встала с постели и начала бегать по квартире, чтобы обнаружить приведение, но его нигде не было, даже косвенно. Только потом, через пару минут, она нашла странную записку на подоконнике, в ней было написано: «Прости меня. Больше я никогда тебя не потревожу. Твори свое будущее. Ты заслуживаешь чего–то большего, чем скромное одиночество с сумасшедшим призраком. Хватит с меня этой лебединой песни. Твой «Дошик» … (На этом месте почерк меняется). Люблю тебя, душенька!..
После этого чертовщина перестала происходить в стенах Бэллиной квартиры. Все стихло. Стало как–то слишком спокойно, а от этого еще более грустно. Стали приходить гости, но чего–то девушке все равно не хватало. Быть может, ей не хватало чуточки сумасшествия, свойственного всем молодым.
Так заканчивается история, которую она мне поведала. Безумные дела, однако. Вспоминая ее каждый раз, мне становится грустно и как–то холодно от одиночества, даже сидя возле камина с чашкой хорошего чая в канун Нового года. Размышления об этом загадочном случае в тот день были прерваны стуком в калитку. Я снова надел халат и вышел на улицу. Предо мной стоял тот же самый юноша. Только теперь он смотрел на меня еще более виноватыми глазами. Поприветствовав меня, паренек начал наш скромный диалог:
– П–простите, а вы
Последние комментарии
3 часов 43 минут назад
4 часов 19 секунд назад
4 часов 12 минут назад
4 часов 18 минут назад
6 часов 49 минут назад
6 часов 53 минут назад