Неслучайная [Рина Гиппиус] (fb2) читать постранично, страница - 2

щетины. Сосед сжал тонкие, четкие, словно выведенные по трафарету губы, прищурил глаза.

Цвет его волос определить было сложно – шапку он натянул по самые брови, скрыв и их. Хотя ресницы были светлыми и длинными. У меня, видимо, обострилось зрение, раз смогла разглядеть.

– Вновь неприятность? – произнес мужчина.

От его голоса по телу тут же поскакали мурашки. Сначала мне стало холодно, а потом очень жарко.

Голос тоже оказался чудесным. Как там обычно говорят? Бархатный? Наверно. Хрипловатый, но не до такой степени, чтобы казаться грубым. Мягкий, глубокий, вызывающий трепет и предвкушение. А ещё в речи мужчины отчетливо звучал акцент. Иностранец?

Я даже не сразу поняла, о чем он говорит. А потом дошло… Прочистила горло, выхватила из его руки мандарин и выпалила:

– Так это были вы! Спасибо!

И протянула мандарин обратно – в качестве благодарности.

Сосед благодарность не принимал – смотрел на меня с мягкой усмешкой, плескающейся в его глазах и не затрагивающей губы.

Ну да, мандарин не очень чистый, по полу тут катался… Вытерла его о юбку, которую все равно теперь выкидывать, и протянула обратно.

– Не за что, – наконец произнес мужчина.

Забрал мандарин, положил его в карман черной куртки, подхватил пакет с мусором, который до этого лежал у его ног, и пошел в сторону мусоропровода.

– Он забит, – бросила я соседу в спину.

Мужчина развернулся, кивнул и пошел к лестнице. А лифт на что?..

Я пожала плечами, подняла пакеты и, наконец-то, зашла домой.

Дома же, несмотря на усталость, на навалившиеся «неприятности», как сказал сосед, в руках у меня все горело. Я быстро приготовила поесть, в том числе и сделала заготовки на завтра, чтобы осталось только заправить, поставить в духовку, красиво разложить. Стараться не для кого, но и для себя любимой можно устроить праздник.

А потом мне приспичило навести порядок. Время – первый час ночи, а Настя носится с тряпкой и ведром. Откуда только силы нашла?

Уборка принесла чистоту не только в квартиру, но и в мысли. Ушли уныние, жалость к себе, появились надежда на лучшее, хороший настрой и вера в чудо. Все еще обязательно будет замечательно! Только для начала нужно избавиться от хлама. В центре комнаты лежала куча вещей, которые до этого никак не поднималась рука выбросить. А сегодня… Сегодня, пока я в духе, нужно расстаться со всем этим.

Старая, потрепанная одежда, поломанные предметы обихода, которые и можно было бы починить, но некому, некогда… Вещи, что не стал забирать Олег, а я продолжала зачем-то хранить…

Воодушевление закончилось, когда вспомнила, что мусоропровод забит, и придется таскать все к закутку у подъезда, где был бак. Но откладывать на потом не стала. Сейчас, значит, сейчас. В Новый год без лишнего груза!

У выхода из квартиры задержалась. Что, так и пойду вниз в растянутых спортивных штанах и безразмерной футболке, с затрапезным хвостиком на голове, наспех накинув пуховик с капюшоном? А собственно, перед кем выделываться? Поздно уже, вряд ли кого встречу. Тем более соседа. Хотя сдался этот сосед! К тому же впечатление на него я явно уже произвела. И было оно скорее всего неудачным, если только он не успел все же заглянуть в мой вырез… В общем, пошла со своим грузом к лифту в том, в чем была, не прихорашиваясь.

Сгружая пакеты в бак, я заметила сидящего в закутке кота. Большого, рыжего, пушистого, холеного. Явно не уличного. Он с ленцой разглядывал меня, потом нехотя подцепил лапой бумажку перед ним, сдвинул ее, отвернулся – на шее блеснул ошейник.  Затем кот поднялся, сладко потянулся, задрав кверху хвост, а после потоптался на месте и улегся, трогательно подобрав под себя лапы. Еще бы – на бетоне прохладно в декабре-то месяце.

В следующий свой заход через пятнадцать минут я застала кота там же. Он будто даже с раздражение посмотрел на меня, мол «Чего шастаешь ночью?». И положил мохнатую морду на лапы, прикрыв зеленые глазюки.

А ведь не так часто можно увидеть рыжего кота с не рыжим цветом глаз… Не раз я разочаровывалась, когда у бабушки в деревне рыжие котята с яркими голубыми или зелеными глазами вырастали в матерых котов с глазами цвета ржавчины, как и их шерсть.

В третий и последний заход не выдержала.

– Ты вышел погулять или тебя просто бросили? А может ты сам сбежал? – спрашивала я, будто животное могло ответить.

Животное и не отвечало. Оно широко зевнуло и вновь положило голову на лапы. Но глаза не закрыло, а настороженно наблюдало за мной.

«Ходишь тут? Вот и ходи дальше, чего ко мне пристала?».

Уйти я не решалась. Жалко же животинку.

– Тебе же холодно тут. Почему домой не идешь?

Кот, понятное дело, молчал.

«Стою тут, как дура с котом уже разговариваю… Докатилась ты, мать».

– Ну и ладно, – буркнула я и отвернулась.

Последней выкидывала этажерку для обуви. Легкая, красивая, удобная. Но сломалась – отвалилась ножка, конструкцию перекособочило, и пришлось подкладывать под нее кусок невесть откуда взявшейся деревяшки. У Олега вечно не находилось времени починить…