Рассвет после ночи [Николай Александрович Паниев] (fb2) читать постранично, страница - 2

мельком видела короткую передачу об этом по телевидению. Но мечта есть мечта. Никос посвятил свою жизнь борьбе за справедливость, за свободу и права человека. И за поездку в Советский Союз на ленинский праздник Никос будет бороться с самим коварным Ясоном Пацакисом, этим презренным выучеником полицейской ищейки Цириса. Мысль о Пацакисе словно обожгла Хтонию, она невольно схватилась за голову и в ответ на удивленный взгляд Никоса произнесла прерывающимся голосом:

— Это козни… интриги не иначе как Пацакиса.

Никос кивнул:

— Так сказал и товарищ Седой. Без них не обходится, они всюду рыщут, вынюхивают, пакостят…

— Тогда надежды совсем мало, — перешла на шепот Хтония.

Зазвонил телефон. Никос не спешил снять трубку, но звонки продолжались. Трубку взяла Хтония и затем с улыбкой протянула Никосу.

— Тебя.

Звонил советский журналист, по предложению которого Никос Ставридис — известный певец и общественный деятель — написал статью для московской газеты в специальный номер к ленинскому дню. Журналист с удовольствием передал товарищу Ставридису благодарность редакции за статью, а также приглашение посетить редакцию в дни пребывания в Москве. Никос тоже улыбнулся, услышав голос нового знакомого. Ему были приятны эти сообщения, и разговор с консульским чиновником как бы забылся. Главное — статья понравилась, она увидит свет, ее прочтут русские, советские люди, прочтут исповедь грека о том, что ему очень дорого и свято. Прощаясь, журналист сказал, что свежий номер газеты со статьей Никоса Ставридиса он очень скоро получит.

— Никос, если вы с супругой найдете время и возможность, мы с Анной приглашаем вас на грузинские хачапури. Хачапури — на втором месте после шашлыка у любителей кавказской кухни.

Никос громко засмеялся, произнес по-русски:

— Хорошо… хорошо! Очень хорошо, товарищ Котиков!

Хтония удивленно смотрела на Никоса: какая весть так чудодейственно подняла его настроение?

— Хачапури, — произнес загадочно Никос после телефонного разговора. — Ты знаешь, Хтония, что такое хачапури?

— Я знаю, что значит русское «хо-ро-шо», — заметно повеселела и Хтония, словно она и не расстроилась несколько минут назад из-за визы. — Если «хо-ро-шо» имеет отношение к этому самому таинственному хачапури, то, судя по твоему настроению…

— Стоп! Я тоже не очень знаю, что это такое, но хачапури — это вкусно, во-первых. Во-вторых, нас приглашает советский товарищ, и мы с тобой не можем отказаться от приглашения. А самое главное — статья одного грека должна появиться в газете, которую представляет товарищ, приглашающий нас на эти хач-ап-ури.

— Хо-ро-шо! — в тон Никосу произнесла Хтония. — Но я ничего не слышала о статье какого-то грека. Кто он, и что за статья, если это не тайна?

— Это уже не тайна. Как бы тебе объяснить? Я ждал момента, чтобы сказать тебе об этом.

Никос взволнованно зашагал по комнате, натыкаясь на стулья, на рояль, нервно потирая подбородок и лохматя волосы.

Хтония знала, что в такие минуты нельзя мешать мужу — что-то говорить, спрашивать… Сейчас она пожалела, что ворвалась в комнату, когда Никос сидел за роялем, завязала с ним разговор о мелодии, похожей на бурю. Ведь знала, что придет время — сам скажет. Вот и теперь надо было набраться терпения и ждать. Но Никос как бы не замечал вопрошающий взгляд жены, молча вытащил из ящика своего стола несколько листов бумаги с машинописным текстом и протянул Хтонии. Это была копия статьи с крупным и отчетливым заголовком: «Первая встреча с Лениным». Всего две странички с хвостиком. Хтония долго, очень долго читала, по нескольку раз перечитывала отдельные фразы и строки, иногда возвращалась к началу абзаца, вдумывалась в каждое слово. Если бы до этого Хтонии сказали, что она не знает самого важного в жизни Никоса, она бы не поверила, решительно отвергла бы такое предположение. Но, читая статью, написанную Никосом для советской газеты, она открывала для себя новую, совершенно неизвестную страницу его жизни, той сознательной жизни, которая началась с неожиданного знакомства с Лениным. Вернее, с одной из его книг, которая определила дальнейшую судьбу грека, родившегося на небольшом острове и прожившего с некоторыми перерывами, как он сам горько шутил, имея в виду частые аресты и годы в лагерях смерти, всю свою сознательную жизнь в Афинах. Только теперь Хтония узнала историю с книгой Ленина, переведенной на греческий язык. Никос — безусый подросток — тайком от взрослых и властей читал книгу в укромном месте, завернув ее в холщовину, прятал в специально вырытую яму под большой охапкой сена для несуществующей коровы. И еще одно открытие — книгу Никосу дал сам товарищ Седой, который уже в молодые годы был с поседевшей головой, так что друзья с уважением каламбурили: голова у их друга золотая, а шапка на ней серебряная. Товарищ Седой был коммунистом, его уже много раз арестовывали и дома, и в Испании, Франции, Италии, куда заносила его трудная судьба