Попала...Попала! Попала!!! [Ирина Лазаревна Муравьева] (fb2) читать постранично, страница - 3

кухарок понимающе кивнула и тут же из-под полы появился поднос с салатом, бутылкой вина и какой-то дичью. Барон принял поднос и удалился. Мне же тоже вручили «гостинец» — новый поднос с двадцатью плошками супа. Донести бы…

Вспышка. Боль.

Я сидела за столом. Огромным, длинным столом. В прекрасном зале, словно вырезанном из картинок о средневековье. На белокаменных стенах висели факелы, в нишах стояли блестящие рыцарские доспехи, стол красного дерева ломился от явств. В центре залы прыгало два шута, танцевала цыганка и высокий темноволосый мужчина-факир извергал языки пламени на потеху публики. Довершало все это великолепие люстра, висящая в центре зала, и, кажется, содержащая с сотню свечей.

— О чем задумалась, душа моя?

Чей-то палец нежно погладил мою щеку, опустился к подбородку и развернул мое лицо по направлению к своему владельцу. Я замерла. Передо мной оказался очень молодой и очень красивый мужчина. Таких я тоже видела лишь в книжках. Иссиня-черные волосы по плечи, слегка бледное, тонкое лицо. Глубокие черные глаза. Красавец, о котором только и мечтает любая девушка. И я — не исключение. Одет мой принц был во все черное, исключением была лишь золотая корона, венчавшая его чело.

— Коли ты прикажешь, — ласково сказал мне красавец, — Мы тотчас уйдем отсюда.

(Коли Я прикажу!? — от этих слов, слетевших с его губ, все внутри меня затрепетало, и на долю секунды я даже забыла сове положение, и все, что произошло до этого. Я взглянула на свои руки — нежные, женские руки, на одной из которых красовался перстень с необычайно большой жемчужиной. Взглянула на платье — тончайший шелк, расшитый золотом. И да! Да! Я готова была пойти с этим красавцем-мужчиной, как…)

Свет. Боль. Я оказалась посредине зала. Вокруг бегали шуты, где-то рядом выступал факир, а я — посмотрела на свои темные, загорелые руки, на ярко-алое платье… Я была цыганкой. И почему я не могла задержаться дольше в предыдущем теле?

Кстати, вон и они: красавец и мое «бывшее» — во главе стола, на позолоченных тронах. Князь и Лэди Замка. И Лэди, под стать князю, самое прекрасное существо, которое я когда-либо видела. Золотые кудри, бирюзовые глаза, нежная, почти ангельская улыбка. Эта дура словно сошла с картинок Рафаэля! Простите за дуру, но на ее месте была я! Еще секунду назад! А теперь…

— Эй! Ты! Чего остановилась? — один из пьяных гостей пира бросил в меня обглоданной костью. Я увернулась, но случайно толкнула факира. Тот поперхнулся. От проглоченного, беднягу согнуло вдвое.

— О боже! — испугалась я, и, вспоминая все, чему учили на родном ОБЖ, схватила факира сзади и принялась сжимать бедняге грудь, чтобы он «выплюнул» бяку.

Факир выплюнул, о один из огненных шаров, которыми он до того жонглировал, докатился до стола, и подпалил скатерть. Начался пожар. Гости пира начала хватать кувшины и заливать горящую ткань, и в этой суматохе кто-то закричал:

— Все из-за нее! Держать мракоблудницу!

Понимая, что единственная «мракоблудница» в этой честной компании — я, я начала пятиться назад — туда, где вроде была дверь, однако…

Свет. Боль.

И я уже не пятилась. Я ползла. И никогда раньше мне не было Так больно.

В первом шоке, я попыталась встать, но тут ж упала, завыв, заорав, завизжав от боли. Ноги мои были переломлены в кости. Боже! Боже! Что со мной?????!!!!

Руки, кажется, были женскими. Но они были в грязи, и ногти на пальцах — словно вырваны. Я ползла по какому-то коридору. Плохо освещенному одним-единственным факелом где-то в конце. Там, где находилась небольшая дверь.

Меня охватила паника. Доползу ли я? Смогу ли?

Вслед за мной, алой рекой, текла кровь. А где-то недалеко слышались шаги. Тот, кто шел за мной, не сильно торопился. Он шел спокойно. Можно сказать — размеренно. Но, конечно, о нагнал меня.

Я подняла голову.

Надо мной возвышалась фигура, одетая в алый плащ. Лицо ее скрывала маска. Золотая маска, изображающая что-то вроде медузы-гаргоны…

— Что вам нужно? — взмолилась я, — Я даже не та, кто вам нужен…

Глупое оправдание…

Правда, меня все равно не слушали.

Фигура занесла надо мною руку, и я увидела, как что-то сверкнуло в ней.

Следующим я помню лишь боль. Еще и еще. Боль от множества ударов чего-то острого. Дальше никакого света. Лишь тьма. И все же, я открыла глаза. Боль моя куда-то исчезла. Я сидела на улице, возле какого-то дома. Вокруг царила ночь. Было тихо, и пахло помоями. Я посмотрела на свои руки: костлявые, грязные, в морщинах. Из одежда на мне были лишь лохмотья. Возле валялась какая-то табличка, почесть которую я не смогла: не знала языка. Но, судя по всему, на табличке было написано прошение милостыни. Теперь — бомж. Бомж — попаденец. Супер!

Из-за угла послышались шаги. Инстинктивно, я сжалась.

— Нет. Нет. Только не снова! — подумала я.

Но ночным прохожим оказался барон — мужчина, спасший меня-официанта от Билли.

Барон, даже не глядя на меня, кинул золотую монету в шапку, лежащую возле моего пристанища, и снова растворился