Горная долина [Кеннет Рид] (fb2) читать постранично, страница - 3

пришедших из других родов в результате заключенных браков. Племена существовали, однако постоянной племенной организации еще не было.

Хозяйство было в основном натуральным, хотя в некоторых районах обмен получил значительное развитие. В большинстве случаев основным занятием населения было палочное земледелие. Из земледельческих культур возделывались ямс, таро, батат, широко было развито также выращивание плодовых деревьев: кокосовой и саговой пальм, банана, хлебного дерева и т. д. Земледелие носило весьма трудоемкий характер. Широко практиковалась подсека. Орудия делались из дерева или камня (главное из них — каменный топор). Металла новогвинейцы фактически не знали (если не считать бронзовых топоров, которые спорадически завозились из Индонезии). В расчистке участка и подготовке его для посадки растений участвовало все взрослое население (иногда и дети), в самой же посадке и уходе за растениями — преимущественно женщины. Наиболее трудоемкие работы выполнялись всей общиной, основная же хозяйственная деятельность велась в рамках семьи или группы родственных семей.

Разведение скота в хозяйстве папуасов и меланезийцев большой роли не играло. Единственными домашними животными были свинья, курица и собака.

В районах, примыкавших к морю, главным занятием населения было рыболовство.

После установления колониального режима в хозяйство аборигенов начали постепенно проникать капиталистические отношения. Кое-где хозяйство приобрело товарный характер. Важнейшими товарными культурами стали кокосовая пальма, каучуконосы, какао и кофе, однако большую часть товарной продукции давали принадлежащие европейцам плантации. Определенное значение в экономике восточной Повой Гвинеи приобрела и добыча минерального сырья, особенно золота (правда, в последние годы она несколько уменьшилась).

Однако некоторое проникновение капиталистических отношений в экономику страны характерно преимущественно лишь для прилегающих к Новой Гвинее островов и ряда прибрежных областей, в большей же части районов хозяйство продолжает сохранять натуральный или полунатуральный характер.

К таким именно районам и относится в основной своей части область Центрального нагорья, где развертываются события, о которых рассказывается в книге.

В основном речь в ней идет о группе гахуку — среднем по численности этническом образовании, насчитывающем 11 тыс. человек. Группа расселена в центральной части округа Восточное нагорье подопечной территории, среди близких к ней по языку и культуре племен восточно-центральной языковой семьи (генде-сиане-гахуку-камано-форе).

Гахуку живут в районе, контроль над которым был установлен австралийской администрацией сравнительно недавно. Как уже говорилось, в подобные «осваиваемые» районы вместе с австралийскими патрулями и колониальными чиновниками стали постепенно проникать также этнографы и лингвисты. Одним из таких ученых был К. Рид — австралийский этнограф-океанист, в настоящее время работающий в США.

В предисловии к своему труду Рид отмечает, что его работа скорее субъективные впечатления, чем строгое научное исследование. Действительно, читая книгу, мы знакомимся с событиями, которые произошли в одной из новогвинейских деревень, причем активным участником этих событий был сам автор. Такой метод изложения придает работе живой и занимательный характер. Вместе с тем К. Рид подчиняет свое повествование задачам науки, он выделяет из всех свершившихся на его глазах фактов наиболее важные, наиболее значимые с точки зрения этнографии. В результате читатель может почерпнуть из этой книги интересный научный материал, причем полученный «из первых рук». В достоверности сообщаемых в работе фактических данных сомневаться не приходится: автор прожил в тесном общении с аборигенами два года и хорошо изучил многие стороны их жизни. Профессиональная подготовка позволила ему разобраться в сложных перипетиях местного быта, отделить главное от второстепенного, традиционное от занесенного извне.

Однако достоверность сообщаемых фактов еще не говорит о том, что все, что написано в книге, непреложная истина. Автор, воспитанный в духе одной из зарубежных этнографических школ, иногда истолковывает факты с не совсем верных, на наш взгляд, позиций. Подобный недочет чувствуется прежде всего в тех местах книги, где говорится о столкновении старого с новым, об общественных сдвигах, происходящих в этом затерянном среди высоких гор маленьком мирке. Вместо глубокого анализа социальной природы явлений, исторического подхода к наблюдаемым событиям мы порой встречаем в книге попытку истолковать эти события и явления как результат случайных обстоятельств и коллизий личных интересов.

Большая заслуга автора в том, что он очень рельефно изображает быт аборигенов, показывая читателю в ярких тонах картину жизни в глухой горной деревне Сусурока во всех подробностях. Особенно большое