Проблема с убийством [Гораций Леонард Голд] (fb2) читать постранично, страница - 3

сидел напряженно, яростно и бессильно кусая губы. Это все равно что грабить банк в полдень.

Высокие колонны скрывали угол, к которому направлялся убийца. Когда тот пропал из поля зрения Гилроя, репортер понял, что он свернул на ту улицу.

В этот момент полицейская машина поравнялась с ним, и Гилрой увидел, что люди внутри внимательно изучают каждый дверной проем, каждую тень за столбами, темную стоянку, где он прятался…

А потом они проехали мимо, не заметив его. Когда они докатились до перекрестка, рука Гилроя судорожно сжала дверную ручку. Они не стали возвращаться обратно по этой же улице. Гилрой расслабился и осторожно открыл дверь. Убийца, должно быть, исчез.

Гилрой пригнулся и поспешил к ближайшей колонне, как солдат, бегущий под обстрелом. Он стоял там, пока не убедился, что его никто не заметил. Затем метался от столба к столбу, к тому месту, где лежал брошенный пакет.

Только на мгновение он остановился. В следующую секунду он схватил сверток на бегу и прижался к стене, зажав его под мышкой. Быстро двинулся вдоль здания к углу, где исчез маньяк.

Разумеется, там никого не было. Не сбавляя шага, больше походившего на бег, он спрятал сверток под пиджак, заткнув за пояс. Ближе к перекрестку он перешел на более спокойную походку.

Ему повезло, что он это сделал. Двое полицейских в центре северо-западного квартала, с оружием наголо, окрикнули его, велев остановиться. Он замер и стал ждать, демонстративно подняв руки над головой. Подойдя к нему, они перегородили путь с обеих сторон.

— Кто ты такой, черт возьми? — нервно пролаял один. — Что здесь делаешь?

— Гилрой, репортер из «Морнинг Пост». Бумажник с документами во внутреннем нагрудном кармане. Я безоружен.

Грубо, чтобы не показывать страх, полицейский слева от него вытащил бумажник. Просмотрев его в свете уличного фонаря, он передал документы своему товарищу.

— Ладно, — прорычал второй с нескрываемым облегчением, — можешь опустить руки, паршивый недоумок. Заявляетесь сюда и нагоняете страху!

— В следующий раз, — выругался второй, — чтобы упростить задачу, я буду стрелять во все, что движется. Мне все равно, даже если это будет сам мэр. Лучше я потом узнаю, кто это. Любой безумец, заявившийся сюда, иного и не заслуживает!

— Мы и так все на взводе, и только чудом не стреляем друг в друга, когда сталкиваемся. Но где же вам понять, бессердечным вонючим репортерам?

Гилрой усмехнулся.

— Ну-ну, ребята. Это всего лишь ваши нервы. Все, о чем вам нужно беспокоиться — это обычный маньяк. Но мне нужна история!

Первый полицейский разразился градом проклятий.

— Прекрати, Джо, — сказал второй как можно тише. — Мы возьмем этого типа на заметку и доложим о его вояже комиссару. Это его проучит.

Они ожидали, что Гилрой струхнет перед этой угрозой. Она означала бы отказ в официальных полицейских сводках. Но пока они молча шли к станции надземки, рука Гилроя успокаивающе нащупала грубый бумажный сверток под ремнем. Сводки — ха-ха!

СЛЕДУЮЩИМ утром в пять минут десятого Гилрой и его ближайший соратник, выпускающий редактор, были подняты со своих постелей и получили приказ немедленно явиться к комиссару полиции. Они встретились возле его кабинета.

— Что стряслось? — весело спросил Гилрой.

— Тебя надо спросить, — проворчал редактор. — Твоя идея провалилась.

— Эй вы двое, — сказал полицейский клерк. — Пройдите.

— Вот оно, — покорно вздохнул редактор, открывая дверь, которая вела в святая святых этой обители, кабинет комиссара полиции майора Грина.

Вначале горожанам не нравилась администрация реформистов из-за высоких налогов, необходимых для жизненно важной борьбы с трущобами; затем не нравилась администрация бизнесменов, потому что высокие налоги оставались без завершенных социальных проектов; после чего голоса отчаявшихся избирателей были отданы отставным служакам, имевшим крайне расплывчатое представление о гражданских правах.

Майор Грин пронзил их из-за стола враждебным взглядом.

— Вы из «Морнинг Пост», да? — рявкнул он отрывистым командирским голосом. — Я думаю, мы договоримся. Ваша газета агитировала за мое избрание. Я советую вам убрать свое объявление и напечатать опровержение. И тогда я не буду требовать приостановки печати.

Редактор открыл рот, чтобы ответить, но Гилрой опередил его:

— Это похоже на цензуру. — Он вытащил сигарету и закурил.

— Чертовски верно, — отрезал майор Грин. — Именно так, и цензура будет твердой, пока этот маньяк в Бронксе держит наших граждан в страхе. И потуши сигарету, пока я тебя не вышвырнул.

— Мы не хотим ссориться, комиссар, — сказал Гилрой, с убийственной невозмутимостью затянувшись сигаретой, которая нехарактерно свисала с уголка его рта. — При том, что находимся, конечно, в гораздо лучшем положении, чем вы. Наши новостные газеты согласятся только на добровольную самоцензуру — если посчитают, что это в интересах общества.

Холодные глаза