Черные подковы [Макс Игнатов] (fb2) читать постранично, страница - 2

старался гладить сам, но Татьяна постоянно следила, нет ли на рубашке следов и не пахнет ли от него каким-нибудь парфюмом. Он соглашался – жене нелегко, на ней хозяйство, маленькая дочка, а немногие подруги не так часто могут ее навещать, у всех есть свои дела, двоим вот тоже скоро рожать. Виктор старался почаще гулять с Татьяной и Дашуткой по вечерам, и в эти моменты жена вроде успокаивалась, но стоило пройти мимо какой-нибудь молодой незнакомой женщине, Гордеев сразу ощущал, как жена напрягалась. Он понимал, что поводов никогда не давал, и старался ей это объяснить при каждом случае, но Татьяна язвительно отвечала ему, что, дескать, все вы, мужики, одним миром мазаны, или, наоборот, замыкалась и начинала плакать. Что делать, Витя не знал, а спрашивать совета у сослуживцев ему было стыдно.

И вот однажды, зайдя в магазин, Виктор поймал на себе пристальный взгляд продавщицы – полной рыжей молодухи примерно одних с ним лет. Его сослуживец, Серега Дубинкин, уже хвалился, что «заходил не раз в продуктовый к рыжей Тоне», но Витя почему-то ее раньше не замечал. Рыжая взгляд не отвела, облизнула ярко накрашенные губы и улыбнулась. Виктор почувствовал себя, как двоечник у доски. Решив, что зайдет позже, он собрался было дать задний ход, но, как назло, в тесном магазине толклось еще человек пять. Тут рыжая что-то спросила, и стоящая рядом женщина толкнула Гордеева:

– Вас же спрашивают, военный!

– Извините, что? – затупил Виктор.

– Вам чего, спрашиваю… – опять облизнулась рыжая.

– Э-э, хлеба, булочку.

Выйдя из магазина, он увидел, что молодуха уже стоит у подсобки и курит. «Быстрая» – подумал он, улыбнулся и тут же понял, что зря. «Антонина» – протянула свою десницу та и продолжила: «Ты Виктор, я знаю. Если надо будет чего – заходи, порешаем, ну или вообще, если скучно будет…» После чего подмигнула, щелчком послала бычок в кусты и ушла в подсобку.

Домой Витя шел как во сне. Он не был по жизни массовиком-затейником, в компаниях чаще всего скромно сидел сбоку, стараясь не выделяться. Кое-какой мужской статью природа его не обидела, и девушки обращали на него внимание, но… Татьяна была у него одной и единственной, его вроде бы всегда это устраивало, вот только сейчас Виктор понимал, что перспектива измены жене весьма вероятна. Прислонят ли его к серой стене или положат на мешок с сахаром, или это произойдет как-то иначе – он не понимал, как не понимал и того, почему Антонина, ни разу до этого момента им не замеченная, стала какой-то коброй, загипнотизировавшей его. Получается, он уже готов изменить Татьяне? Сейчас он придет домой, а там опять претензии, сопли-слезы!

Он зашел в квартиру и сразу унюхал запах чего-то свежеиспеченного. Татьяна не часто баловала его пирогами и прочей подобной снедью, хотя от матери многое переняла как хозяйка, в чем Виктор убедился, всего однажды побывав в гостях у будущей тещи. И вот теперь, разувшись и скинув китель в коридорчике, он вошел в комнату и не поверил глазам: их раскладной столик стоял посреди комнаты, на праздничной скатерти стояли две тарелки, две рюмки, салат в салатнице и горячий пирог, его любимый, с рыбой. Татьяна стояла рядом и улыбалась:

– Ты ведь не будешь меня ругать?

– За что?

– Понимаешь, в общем…

Она как раз собиралась укладывать Дашу, когда к ней завалились ее подруги, сестры Машка и Галка, работавшие в школе. С их мужьями, лейтенантом Насоновым и местным замдирклуба Коробковым, Виктор сдружился больше всего. Машку с Галкой так и называли все – «сестры», их мужей – «сестролюбы», а иногда и несколько жестче, на что мужья особо не обижались, потому что всегда было понятно, о ком шла речь. Все четверо были небольшого роста, как с инкубатора, и было смешно наблюдать за тем, как они идут по улице одной компанией. Вова Насонов был работяга, но с какой-то хитринкой, и Маша такая же. С мужем Маша, по крайней мере – при чужих, никогда не спорила. А Вася и Галя Коробковы шли по жизни с душой нараспашку, и с улыбками на лице. И каблук Галки на уже сформировавшейся Васиной лысине был виден всем и каждому.

Виктор как-то дал взаймы денег Коробкову, вот сестры и пришли, как бы отдать долг со скромной учительской получки и навестить молодую мать. Они погуляли на улице с коляской, что было весьма кстати для Татьяны и полезно для дочки. Сестры щебетали о своем, а Татьяна невольно задумалась о том, что творится у них с Витей в семье, и правильно ли она себя ведет в последнее время. И когда они стали заходить по очереди в магазин, где как раз завезли мороженую рыбу, она уже дошла до той стадии, что корила себя за то, что у них с мужем давно не было ничего чисто семейного. И в этом, конечно же, она тоже винила только себя, ведь она отдавала все свое время дочке и забывала уделять должное внимание ее отцу. Взглянув на рыжую продавщицу, которая ее обслуживала, она вдруг поняла, что может многое потерять, а какая-нибудь вот такая рыжая – увести ее Виктора. Конечно, обо всем она мужу не стала говорить, сказала только:

– В общем, я почти все