2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Танги узнает, что, преданный отцом, он попал в концентрационный лагерь, и не может простить ему этого. Примирение с отцом кратковременно, оно кончается решительным разрывом.
«Недостаточно произвести на свет сына, чтобы стать отцом. Быть отцом гораздо труднее. А ты, ты просто ничто. Ты мне жалок…» бросает Танги отцу жестокие, но справедливые слова.
«Что же станет теперь с нашим Танги? — спрашивает у читателя автор. — Мы оставим его на улице, которую он так любит; среди братьев, которым он так доверяет. Пусть поступает как хочет. Мы не будем стараться лишить его последних иллюзий. Нам хотелось бы оставить его с богом, но мы и сами не слишком уверены, что бог существует…»
Итак, Танги покинут автором на распутье.
Но нам думается, повстречай сегодня живой Танги на улицах Мурмелона или Орадура немецких солдат из бундесвера, которым любезно предоставлены военные базы на земле Франции, сердце его не осталось бы безразличным к такому постыдному зрелищу и он нашел бы достойное продолжение своей трудной жизненной дороги. Скорее всего Танги вспомнил бы себя, маленького, истощенного человечка в гитлеровском лагере Маутгаузене, и снова прозвучали бы в его сознании полные надежды слова товарища по бараку:
«Не огорчайся, малыш! Теперь все пойдет по-другому. Не то что в тысяча девятьсот четырнадцатом году. Клянусь, уж мы на этот раз так скоро не забудем!»
Пусть же всегда будут верны этой клятве и герой «Танги», и его соотечественники, и миллионы читателей этой прекрасной и суровой, благородной и правдивой книги!
Владимир Беляев
Последние комментарии
7 часов 25 минут назад
16 часов 28 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад