Что с нами происходит?: Записки современников [Алесь Адамович] (fb2) читать постранично, страница - 3

Впрочем, как выяснилось, даже в этот момент «конюшню» запирать не спешили…

Двадцать лет уже ждут рыбаки всей Камчатки: скоро ли возродится селедка? Нет, не спешит возрождаться… Бывший министр рыбного хозяйства ловит сейчас на удочку окуньков в подмосковных озерах. Какой с него спрос? И потому вторично поставим вопрос: как сделать, чтобы подобное не случалось?

Чтобы не ворошить только прошлое, оглядимся вокруг себя. Вот ведомство, призванное улучшать наши дела в землепашестве, — Министерство мелиорации и водного хозяйства. Оно не может пожаловаться на недостаток техники, сверхщедро оно финансируется — деньги исчисляются миллиардами. Благие дела должно вершить министерство. Но почему-то во многих местах слово «мелиорация» стало почти ругательным. Появление землеройных машин зачастую воспринимается людьми как бедствие.

Под словом мелиорация понимается улучшение земли — очищение земли от кустарников, остановка роста оврагов, очищение пахоты от камней, посадка лесозащитных полос… всего насчитывается чуть ли не четырнадцать разных работ, улучшающих землю. Мелиораторы же в своем ведомстве работу сосредоточили почти исключительно на осушении либо на обводнении земли. К чему привело осушение болотец и спрямление речек в засушливой зоне воронежских и липецких черноземов, уже говорилось. А вот собственные наблюдения последних лет в Нечерноземной зоне. Со сносом так называемых «неперспективных» деревень изымались из оборота, зарастали березняком и земли, извечно кормившие тут человека, — лучшие земли этих краев, не случайно же именно на них деревеньки и возникали.

Взамен утраченных ищутся земли «просторные», где есть возможность вовсю развернуться мелиоративной технике и где предположительно хорошо будет также комбайну и плугу. Такими обширными полигонами чаще всего являются болотца. Даже при идеально аккуратной и добросовестной работе болота больших урожаев не сулят. Но если учесть, что гончарные дренажные трубы в землю закапывал выпивший тракторист, если почти все на таких полигонах делается через пень-колоду, «облагороженная, улучшенная» земля представляет собою загубленную природу и кладбище народных денег. Примеры, позволяющие именно так говорить, я видел в Кировской области, на рязанской Мещере, в пойме реки Дубны под Москвой. И это в то самое время, когда овраги съедали более шести миллионов гектаров плодороднейших черноземов.

Подсчитано недавно, на осушительно-оросительные работы налаженный маховик мелиорации гонит средств в двадцать шесть (!) раз больше, чем на все остальные работы по улучшению земли. Министерство делает то, что выгодней самому министерству, что позволяет «быстро осваивать» щедро выделяемые деньги. Конечный же результат — земля и урожай на ней — оказывается на втором плане.

В последнее время обнаружилась еще одна беда, связанная с мелиорацией на черноземах. Поливные черноземные земли под тяжестью современной техники теряют свойственную им структуру — уплотняются до состояния камня. Это угрожает гибелью самой плодородной земле. И еще: обильный, очень часто бесконтрольный полив вызывает засоление черноземов. Тут мы пока что стоим у истоков беды. Но если она грядет, последствия будут необозримо печальными — восемьдесят процентов всего хлеба в стране мы получаем на черноземных землях.

Авторитетные ученые ставят вопрос о незамедлительном создании ведомства по охране почв. Резонно! Но разве только почвы страдают от необдуманных, грубых, нередко преследующих лишь ведомственные интересы вторжений в природу? Сколько все та же мелиорация осушила озер, свела к прямой линии живописных речек, не получив при этом никакой экономической выгоды и нанеся громадный урон нравственный. Ведь вздыбленная, исковерканная земля, исчезнувшие речки и озера, лески — это частица того, что мы называем Родиной. Зоркий глаз должен следить не только за благополучием почв. Весь обширный фундамент жизни, именуемый Природой, не должен давать трещин под ударами узковедомственных интересов, от соблазнов латать хозяйственные прорехи за счет природы, от стремления получать сиюминутные выгоды без заботы о завтрашнем дне, от бескультурья и равнодушия, наконец.

Во всех многочисленных и часто громадных по размерам конфликтах человека с природой природа почти всегда остается страдающей стороной. Она приносится в жертву при сведении концов с концами в хозяйствовании. Кто возьмется это оспорить? Неисчислимые примеры, подтверждающие сказанное, перед глазами: запланированные, но не построенные (или недостроенные) очистные сооружения заводов, брошенный на дне водохранилищ перед плотинами лес, ценнейшие руды в отвалах горных выработок, снимание нефтяных «сливок» на новых месторождениях… Грустный перечень может быть бесконечным. Причина всему: бесхозяйственность, бесконтрольность. И еще — запоздало живущая философия: о, страна большая, надолго всего хватит!