КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714678 томов
Объем библиотеки - 1414 Гб.
Всего авторов - 275129
Пользователей - 125174

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

iv4f3dorov про Дорнбург: Змеелов в СССР (Альтернативная история)

Очередное антисоветское гавно размазанное тонким слоем по всем страницам. Афтырь ты мудак.

Рейтинг: 0 ( 1 за, 1 против).
A.Stern про Штерн: Анархопокалипсис (СИ) (Фэнтези: прочее)

Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)

Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)

Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения [Татьяна Александровна Алексеева] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

очень плохо» — из песенки в фильме «Айболит-66»;

■ поляризация («Кто не со мной, тот против меня» — Евангелие от Матфея. В случае противопоставления смыслового континуума «преданный союзник — партнер — симпатизирующий — сомневающийся — равнодушный — неприязненный — противник — фанатичный враг» выбираются только два пункта: друг и враг. В результате сфера реальных союзников резко уменьшается, а сфера врагов захватывает все большее пространство);

■ смешивание сходных понятий (экивокация);

■ мнимый консенсус — тенденция слушателя интерпретировать чужие высказывания настолько близко к собственным, насколько говорящему приписывается позитивная или негативная оценка;

■ мнимый диссенсус — например, политик убеждает избирателей в своей честности и верности народному делу, но избегает давать прямые обещания. И т.д.

Политическая теория переживает сегодня в России и многих других странах не лучшие времена, пытаясь увернуться от целого ряда «айсбергов», грозящих самой возможности нагруженного идеями кораблю мировой политической мысли оставаться на плаву. Широко распространившийся дилетантизм в политике требует упрощения знания, легко откликается на всевозможные слоганы и клише, коверкает понятия и агрессивно не приемлет высокой абстракции и достаточно сложного научного языка, подменяя его своего рода политическим «новоязом». Все должно быть просто, доступно, понятно той самой «кухарке», которая должна научиться управлять государством, как требовал еще В.И. Ленин; применимо здесь и сейчас, а главное — легко продаваемо на рынке услуг.

Нисколько не умаляя значение всевозможных курсов по PR, GR, HR, политическому менеджменту и другим прикладным дисциплинам, все же подчеркнем, что, прежде чем что-то прикладывать, следует иметь то, что прикладывать, а именно: навыки политического, в том числе абстрактного мышления, умение опираться на опыт прошлого и идти дальше, не ограничиваясь копированием чужих образцов, разработанных в применении к другому обществу и другим условиям. Сформировать же «то, что прикладывают», может только политическая теория (философия) с ее мысленными экспериментами, культурой научного диалога, умением не ограничиваться только дескриптивным описанием, часто идти вопреки устоявшимся представлениям, т.е. быть «неудобной» и «непослушной». Проблема эта не нова и отнюдь не ограничивается духовным пространством нашей Родины. В конце концов, мы живем в обществе потребления, глобализации и искаженной в постмодернистском зеркале рациональности. Однако если на Западе занятие политической философией по-прежнему считается в среде политологов весьма респектабельным, если вообще не элитарным, то у нас это чуть ли не секта, объединяющая обитателей «башни из слоновой кости», далеких, как считается, от практических потребностей дня. «Я думаю, что сама свобода реализуется в полном освобождении, только не от служб безопасности и не от карательных органов, а от шаблона вульгарного политического мышления, из которого 90% “политически мыслящего” населения не может выйти», — пишет известный российский философ А. М. Пятигорский[2].

Профессионал, в отличие от обычного человека, в состоянии разъяснить, какого рода ценности скрываются за каждым высказыванием политиков, он может вооружить их аргументами, которых всегда так не хватает. Частично рациональный характер политики получает свое завершение именно в политической теории, хотя лишь немногие умы не только слышат этот призыв, но и пытаются ответить на вопросы, поставленные самой жизнью. Политическая теория всегда присутствует в политике, ожидая, когда же, наконец, она будет востребована. При этом она не отвергает аргументы спорящих, а, наоборот, питается ими, развивает скрытый в них смысл, будучи, как писал американский политический философ Харви Мэнсфилд, «наполовину служанкой науки, наполовину ее противником»[3].

Между тем вспомним классиков, нет ничего более практичного, чем хорошая теория. Можно привести множество аргументов в защиту этого тезиса, но мы ограничимся хотя бы двумя. С одной стороны, как писал об этом знаменитый английский политический мыслитель Джон Стюарт Милль, при отсутствии серьезной дискуссии по базовым принципам даже наиболее фундаментальные идеи оказываются подверженными дегенерации, превращаясь в обыденные догмы, заучиваемые, но не понятые. Всякий ответ на критику предполагает переосмысление аргументов и осознание смыслов. Поэтому даже обсуждение конституционных принципов открывает больше возможностей, чем содержит угроз. С другой стороны, если мы все же хотим, чтобы политика сохранялась и не была подменена верой или идеологией, необходимо пространство открытой конкуренции идей и рассмотрения социальных альтернатив — с этим соглашается большинство современных теоретиков[4].

«В тонком хаосе неопределенных политических