Чёрный менестрель [Дмитрий Александрович Скиф] (fb2) читать постранично, страница - 2

общины — это всё равно, что стать русским. Поскольку после изгнания из отчего дома в родном городе Изе ловить было нечего, он, разбив камнем стекло синагоги и намалевав на её дверях свастику, отправился в Москву…

* * *

В Москве мар Израиль Натанович Захерман прибился к иудейской общине реформатов, которые не только не осуждали половое влечение к представителям своего пола и спокойно совершали обряды бракосочетания между однополыми парами, но даже назначали женщин раввинами. И вот теперь, когда с религиозным самоопределением было покончено, перед сыном равви встал единственный вопрос: а на что, собственно, жить? Профессии у него не было, да и быть не могло, а разгружать вагоны, как какой-то презренный гой, он не собирался. Деньги стремительно заканчивались. Изю за долги выгнали со съёмной квартиры, и молодой представитель общины реформатов решил торговать… собой.

Во время своего первого «выхода в свет» (то есть на панель) Фира (так звали Израиля Натановича в определённых кругах) встретил(а) того, кто, как ещё не раз покажут последующие события, сыграет определяющую роль в его судьбе. Крепкий молодой человек, отзывавшийся на кличку Степняк (от фамилии Степняков, русский, беспартийный), в то время ещё не нашёл своего призвания в жизни, хотя и учился на третьем курсе инженерного химико-технологического факультета РХТУ им. Д.И.Менделеева. Степняк, который в тот момент был «слегка» подшофе по случаю сданного «хвоста», сначала даже не понял, что от него хотят, а затем, сообразив, впал в ярость и совершил акт благодеяния по отношению к Израилю. Он обеспечил последнему бесплатную крышу над головой вместе с питанием, правда, в травматологическом отделении первой городской больницы города Москвы. Вообще нужно сказать, что Виктор Степняков станет, причем не по своей воле, по отношению к Израилю Натановичу своего рода исполнителем приговоров судьбы. Впрочем, здесь мы забегаем вперёд, а пока Изя в больнице знакомится с эстрадной дивой мужского пола, которая «отдыхала» в соседней палате после автомобильной аварии. Общие интересы и любовь к музыке дали о себе знать. Восходящая звезда российской попсы и, по совместительству, гей Саша Синян, сразу оценил все достоинства Изи. И тот, вскоре после выписки, занял достойное место на подтанцовке у Синяна, чем с того времени и кормился…

Вернёмся, однако, в «Розовую пиранью». Не в меру драчливый собутыльник Израиля Натановича Захермана его отношение к хоккею не разделял. Хоккей, как, впрочем, и многое из того, что считалось «не кошерным» среди посетителей «Розовой пираньи», он любил. Даже больше. Степан Григорьевич Голушко в детстве, как и многие мальчики младшего школьного возраста, мечтал стать как минимум Третьяком.^[3]

Возможно, жизнь Степана сложилось бы совсем по-другому, если бы не его мать, которая считала, что её дорогой сыночек просто обязан стать очередным Нуриевым.^[4]

Любовь матери Степана к балету была фанатичной. Ещё не успевшего научиться читать и писать Стёпу отдали в балетную школу. Закончил её он блестяще, но вот с карьерой вышел «облом». Приехав в Москву, он легко поступил в Большой театр, но солистом не стал — в Москве были танцоры и получше, так что он осел в кордебалете…^[5]

Несчастный украинский парень так и остался бы в задних рядах кордебалета, если бы не два момента. Во-первых, приехавшему с «самостийной Украины» Степану Григорьевичу, как и большинству из кордебалета Большого, хронически не хватало денег. А во-вторых, мать Степана очень хотела видеть его по телевизору, благо наша история случилось ещё до того, как власти «ридной нэньки» поотключали все российские каналы на своей территории, точнее, запретили их озвучивать на «имперской мове»…

Знакомство Степана с уже известным нам Изей Захерманом произошло благодаря тому, что выписку Изи из больницы решил «поприветствовать» его «личный рок». Об этом он узнал, читая в Интернете на Иудея. ru статью, где было расписано, как «героический» Захерман надавал по шее ему и ещё пяти скинхедам, и только численное превосходство бритых антисемитов стало причиной отправки выдающегося сына самого демократичного народа на больничную койку. Возможно, Степняк и не отреагировал бы так остро на подобные измышления, но в той статье его назвали «бритоголовой сволочью», и это при том, что его шевелюре завидовали все студентки третьего курса инженерного химико-технологического факультета РХТУ им. Д.И.Менделеева. Участь Израиля была практически предрешена, однако, на свою беду и на счастье авторов и читателей данного произведения, как раз в этот же день и час в первую градскую приехал сдавать за деньги кровь Степан Голушко.

Нужно признать, что заступаться за Изю Степан полез только потому, что Степняк ударил доблестного сына украинского народа; тот факт, что он ударил Голушку Захерманом, который имел к тому времени «бледный вид и тонкую шею»,