Первый день на Марсе (не окончено) [Валентин Александрович Макрушин] (fb2) читать постранично, страница - 2

непреодолимое ощущение беспрерывного падения. Расслабленные мускулы, словно тряпки. А в ушах шум, непрерывный шепот.

Васильчиков меньше товарищей оказался подверженным болезни мирового пространства — мучительному ощущению потери точки опоры, потери веса. Но все же и ему было нелегко, тем более что самовращение ракеты, создающее силу тяжести, замедлилось к концу полета, тяжесть тела катастрофически уменьшилась.

А нужно двигаться. Пилоты дежурили в штурвальной посменно. Лучшие часы полета! Далекие миры светятся перед тобою на экране. И ты хозяин среди планет! Ракета летит. На объемном изображении экрана это ясно видно по растущему шару Марса, по меняющемуся облику неба, по расположению звездочки Земли. Пространство покоряется воле пилота, и клешни Краба застывают в ожидании.

Космонавты следили за работой автоматов управления, фиксировали маршрут, исследовали насыщенность космоса межпланетным веществом, действие световых и космических лучей. Они выращивали подопытные растения, проверяли влияние полета на состояние здоровья людей.

Только лежа, прикрепленные широкими эластичными лентами к гамакам, отдыхали космонавты у вентиляторов-опахал. Они молчали. Трудно говорить. Язык, почти невесомый, так и прыгает во рту. Да и о чем говорить, когда впереди все неведомое, неземное? О кругах на Марсе, виденных с Земли? Какие существа могут жить на обезвоженной планете?.. Но зачем заранее внушать себе предвзятые земные представления о Марсе?..

А жизнь все же на Марсе есть. Теперь, когда диск планеты рос не по дням, а по часам, пилоты видели игру лучей в атмосфере, обволакивающей Марс тоненькой каемкой. Планета живая! Значит, обитаема!

Но какие же они, жители Марса, проложившие каналы через материки? Какие города в их круглых оазисах?..

«Вечерами» пилоты пели о далекой Земле, каждый пел на своем языке. Петь хором в кабине невозможно: поющий захватывал слишком много воздуха, регуляторы поступления свежего воздуха давали тревожные сигналы.

С полузакрытыми глазами слушали разведчики пение товарища «под музыку космоса».

Вибрация корпуса ракеты и постоянное напряжение при слабой весомости вызывали непрерывный шум в ушах. В этом шуме пилотам мерещился шепот, голоса близких людей, пугающие своей реальностью, как при слуховой галлюцинации. Их нужно перебить, прервать. Иначе не собрать мыслей, не сосредоточить внимания.

Назойливый, постоянный шум! К нему не привыкнуть, и проглоченные шарики гармоничности не помогают при слабой весомости. Чтобы заглушить этот шепот, нужно самому шептать, говорить, петь.

А можно и почитать. Не надо к кнопке тянуться. Кибернетическая библиотека откликается на голос. Распрямляясь, от стены отделяется овальная ракетка на стержне, становится прямо перед глазами.

Так жили космонавты в своей земной ракете. День прошел. Все! До завтра, космос! Теперь выдавить себе в рот из эластичных сосудов пеммикан, полужидкую еду — кашицу из мясного порошка, жира и ягод, добавить космическую, или, как говорят пилоты, «микро-космическую», порцию воды и спать или продолжать дневник, лежа в гамаке на магнитных роликах-рессорах. Эти ролики будут нужны при падении в атмосферу, они смягчат вибрацию движения ракеты и перегрузку веса, когда тело наливается свинцом.

— Лови!..

Бумага начинает бродить по стенам кабины, обдуваемым вентиляторами. Ее не поймать.

Что ж, пора спать. Но ведь опять не заснешь. Тело не укладывается плотно в гамак. Еще не устал до предела, когда организм сам выключается из действия и сон «валит» человека, как говорят на Земле. Здесь же и спишь — движешься, а спина словно чуть парит над гамаком, пока упругие ленты не уложат тебя в постель. И снова громко запоет в тишине космос, навевая тоскливые, тревожные мысли, как вечер в лесу, когда погаснет последний луч заката и в темной чаще зашумит листва.

Вентиляторы ровно гудят. Стучат капли дождя по крыше, шумит листва деревьев, ветер свистит — это заводятся записанные на Земле усыпляющие звуки, смягчающие тягостное чувство отдаленности от родной природы…

Кто-то включил фонограф. Женский голос поет о весне, о цветущей природе, о лучистых звездах.

Обыкновенная песенка, но она неузнаваема здесь, в мертвом космосе, где нет ни неба, ни вод, отражающих блеск звезд; где не бывает весны, заката солнца, земных, ласково мигающих звезд. Здесь звезды угрожают человеку отточенными холодными лучами.

Это там, на еще видимой звездочке Земле, на тончайшей оболочке, покрывающей земной шар, существует голубое небо, ласковое солнце, цветущая природа. Мертвый космос шлет туда смертоносные космические лучи. Но прозрачная пелена воздуха не пропускает их к полоске жизни.

Снизу осадочные пласты Земли защищают эту полоску от убийственных излучений космического ядра планеты.

Только на этой трепетной каемке Земли существует жизнь. Оттуда доносится песня.

А здесь мертвая, бархатно-черная пустота, где нет ни границ, ни ориентиров, ни верха, ни