Мир «Игры престолов» — это мир подлости, разврата и жестоких пыток [Андрей Ильич Фурсов] (fb2) читать постранично, страница - 3

loading='lazy' border=0 style='spacing 9px;' src="/i/49/443249/i_003.jpg"> ^{«ОТЧАСТИ С ХРИСТИАНСТВОМ МОЖНО НАЙТИ ПЕРЕКЛИЧКУ РАЗВЕ ЧТО У ДВИЖЕНИЯ ВОРОБЬЕВ: ТАМ ЕСТЬ АСКЕЗА, ЕГО ВОРОБЕЙШЕСТВО. И ВСЕ ЖЕ ЭТОМУ ДВИЖЕНИЮ ДАЛЕКО ДО ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ХРИСТА»}

Фэнтезийный мир на смену фантастике

«В ФЭНТЕЗИЙНОМ ЖАНРЕ НЕТ НИ ДЕМОКРАТИИ, НИ ПРОГРЕССА — ЭТО БУДУЩЕЕ КАК ПРОШЛОЕ»

— Почему, на ваш взгляд, жанр фэнтези стал так популярен в последние десятилетия? Ведь еще на излете советского времени ценилась научная фантастика, читателей больше привлекали звездолеты и неизведанные миры, далекие планеты и некое неясное, но лучезарное общегалактическое будущее, а теперь вместо всего этого — темные века с убийствами и инцестом.

— Совершенно верно, причем пик научной фантастики (и советской, и западной) пришелся на 1960–1970-е годы. Однако в 1970-х годах этот жанр начал постепенно затухать и сходить на нет, уже в 1980-х на Западе начинает набирать силу жанр фэнтези. Конечно же, это неслучайно. Именно 1960-е годы стали пиком научно-технического прогресса в ХХ веке. К тому времени закончилась первая половина ХХ столетия, за эти полсотни лет было изобретено столько, что все казалось возможным, верилось, что прогресс будет нарастать по экспоненте. 1960-е — это мир безудержного социального и культурно-технического оптимизма. Человек полетел в космос, запустил искусственные спутники и задумался об освоении других планет. Но этот порыв человечества в будущее создавал определенную угрозу для власть имущих как на Западе, так и в Советском Союзе. И уже в 1960-е годы перед сотрудниками Тавистокского института изучения человека в Великобритании (причем по иронии судьбы он располагается в графстве Девоншир, рядом с дартмурскими болотами, где разыгрывалась мрачная драма «Собаки Баскервилей» Конан Дойля) была поставлена задача притормозить научно-технический прогресс путем внедрения определенных информационно-психологических и организационных моделей. В частности, стартовала работа по созданию молодежных и женских субкультур и движений (именно в это время как по заказу появились The Beatles, The Rolling Stones, стал развиваться экологизм, резко активизировалось феминистское движение).

Одна из главных задач, поставленных перед Тавистоком, звучала так: to stamp out the cultural optimism of the 1960s (искоренить, вырубить, вытравить культурный оптимизм 1960-х годов). А научная фантастика, особенно советская, безусловно, была оптимистической по своему настрою. Некоторые менее оптимистические ноты (не могу их назвать пессимистическими, но они выглядели более сложными, чем просто оптимизм) прослеживались у ряда писателей в соцлагере, в частности в книгах Станислава Лема (достаточно почитать его «Астронавтов» и «Магелланово облако»). Однако общий настрой советской фантастики до середины 1960-х годов был преимущественно оптимистичным — это видно и по творчеству братьев Стругацких, и по романам Ивана Ефремова. Но к концу 1960-х годов происходит перелом, причем на очень простом основании: номенклатура по корыстным групповым причинам отказалась от рывка в будущее и предпочла начать интегрироваться в капсистему. Наиболее проницательные наши фантасты интуитивно уловили этот поворот. Иван Ефремов пишет роман «Час Быка» (опубликован в 1968–1969 годах, отдельной книгой вышел в 1970 году), который по инициативе Юрия Андропова начинают изымать из книжных магазинов и библиотек — уж очень руководство планеты Торманс вышло похожим на советское Политбюро. На смену «Полдню…» Стругацких приходит «Улитка на склоне». Даже по знаменитому советскому журналу «Техника молодежи» это было хорошо видно: тональность публикаций меняется со второй половины 1960-х и в 1970-е.

На Западе перелом происходит по схожим причинам: технический прогресс, бурно развивавшийся со второй половины XIX века, позволял пользоваться своими плодами среднему слою и верхушке рабочего класса — это заключало в себе угрозу для власть имущих, потому правящий класс начал реагировать. Можно сказать, что советская номенклатура и западная верхушка сработали здесь синхронно. Результатом стало торможение научно-технического прогресса во второй половине ХХ и начале ХХI века. Что изобретено за это время? Мобильный телефон, компьютер, интернет? Но это не идет ни в какое сравнение с космическими достижениями первой половины ХХ столетия.

Одним из следствий негативного эволюционного перелома 1970-х годов стало вытеснение или оттеснение научной фантастики жанром фэнтези. В фэнтезийном жанре нет ни демократии, ни прогресса — это будущее как прошлое. И подобное очень хорошо коррелирует с известным докладом 1975 года «Кризис демократии», который по заказу Трехсторонней комиссии написали Хантингтон, Крозье и Ватануки. Это очень интересный документ, я уже не раз о нем говорил. Если коротко, основная мысль доклада сводится к тому, что Западу в большей степени угрожает не Советский Союз, а избыточная