Мирриэль [Анна Сергеевна Алакозова] (fb2) читать постранично, страница - 2

к моим губам чашку с холодной водой, глотаю, на женщину смотреть боюсь. Смотрю только на тающую с каждым жадным глотком, воду… Холодная влага разливается по всему телу…. Теперь уже не снаружи, как после холодного душа, теперь уже внутри… становится легче шевелить губами, становится проще произносить слова…

Женщина подносит мне вторую чашку. Пью ее с той же жадностью, что и первую… Легче… все… теперь уже не хочу проваливаться в забытие… уже хорошо…. Просто благодать…

— Кара? Что тут у вас? — жадно глотая очередную порцию воды, понимаю, что это еще один женский голос… другой, не такой властный, но…. Что-то мурашки бегут по спине, от его тихого спокойствия, и многообещающей вкрадчивости… Давлюсь водой, испытывая не сравнимое ни с чем чувство паники… Если бы я только могла превратиться в мышь и забиться в какую-нибудь свою норку…. Подальше от этого спокойного голоса… ой, не нравится мне это все…. Но я не могу даже пошевелиться… теперь я уже вижу, что руки и ноги скованы: цепи от каждой руки и ноги прикреплены к стенам, движения ограничены, все что я могу себе позволить это сесть, не более того… рядом топчутся, мои старые знакомцы — молодые воины… они регулируют натяжение цепей и если вздумаю бунтовать, в секунду смогут меня разложить на полу… даже не приближаясь…

— Она пришла в себя. Пока разговор не клеится, она не очень сильна в общем языке, или придуривается… не понимаю пока, — с изрядной ноткой дружелюбия поясняет вошедшей женщина-воин. — Пока вот только пить попросила…

Пока женщина-воин, Карра, смотрела на вошедшую, я тайком бросила взгляд на нее. Впечатляет… высокая, выше на голову стоящих рядом мужчин, да и в плечах….шире их, коротко стриженные темные волосы (ну не удобно, наверное, шлем на косы надевать…), фигура, да не видно ничего под латами, хотя… нет, под доспехом особо не рассмотришь…. Лица не видно, она спиной ко мне стоит…. А жаль, было бы интересно…. Но вот на ее знакомую, я так и не решилась взглянуть. Не просто страшно, страшно до оторопи…. И так разговаривают, как будто меня здесь нет…

Начинаю стонать, пытаясь привлечь их внимание…

И тут же испугалась собственной наглости/храбрости/глупости и срочно прикусила язык…

Тут же на меня немного удивленно и очень возмущенно посмотрели две пары глаз: одни глаза были болотно-зеленые и красовались они на утонченном лице незнакомки, а другие темно-карие принадлежали Каре… рассмотреть больше ничего я не успела….

Острая боль пронзила меня: ее источник покоился где-то в груди, а безумная волна холодного огня обожгла все тело, и, докатившись до мозга, погасила возвращающееся сознание.

Пленница.

Небольшое поселение Лоринг затерялось у подножия матери гор Эрстан. Никогда в этих местах не было такого количества людей. Очень редкие охотники доходили до этой деревушки, и иногда, по дороге в Круг огня, останавливались маги. Теперь же в деревушке кипела жизнь, был разбит небольшой военный лагерь, где отдыхали у костра или занимались военной подготовкой, вернувшиеся с дозоров воины. И все благодаря старому форту, который сливался с горой, становился ее неотъемлемой частью. Возведен форт был для защиты поселенцев от атак орков, его грозные стены и башни были различимы из любого окошка поселения, выходящего на гору, но орки давно уже не пытались перебраться через реку и форт был заброшен. Именно там был назначен совет земель, подальше от любопытных глаз. Конечно сами участники совета, не станут заезжать в такое захолустье, но сопровождающие их небольшие отряды должны где-то ночевать и что-то кушать. Небольшой отряд Видящих, сопровождал каждого из архимагов, несколько десятков Ищущих прибыли с главой церкви, простые воины и несколько торговцев. А еще в деревушку бежали простые люди, оставляя свои дома, она спешили укрыться от демонов все чаще появляющихся в округе. Частокол и ворота, запираемые на ночь, были лучшей защитой, чем их простые дома. Проведя некоторое время в Лоринге, беженцы отправлялись дальше, искать новые более безопасные места для жизни, подальше от разломов и выходящих из них демонов. Некоторые оставались. Вступая в ополчение, они брали в руки оружие, чтобы защищать свои семьи, опытные воины обучали рекрутов. Столько постояльцев не могли разместиться на местном постоялом дворе, тут и там были расставлены укрытые легким белым снегом палатки. Между палатками бегали детишки, с любопытством наблюдавшие за тренировками взрослых и жадно прислушивающиеся к разговорам. Они подбирали палки и тоже сражались между собой. Все было как всегда, детям было не понятно, почему обеспокоены взрослые, почему высланы дополнительные патрули к старому форту, они обижались, что им запретили выходить за ворота деревни. Дети не могли понять, что обычная, нормальная для них жизнь закончилась. Глухой рокот предстоящей войны уже докатывался до этих безмятежных мест.

Всего одна дорога вела в деревню, и на ближайшем перекрестке расходилась в три