Металлическое вторжение (СИ) [Марина Клингенберг] (fb2) читать постранично, страница - 146

занять место неподалеку от Лучафэра. Другое дело знать, у нас всегда есть шанс оправдаться.

— Отвратительно.

— Может, и так. В любом случае, Йон считал Лию невиновной, но повлиять на решение суда, учитывая, что она признала свою вину, не мог. Но он не допустил казни за пределами города, а объявил ее душевнобольной. Поэтому ее убили сегодня утром, прямо в темнице.

— А душевнобольных… — начал было Шелест, но осекся.

Ему вспомнилась вторая их встреча с принцессой: они шли к воротам Вавилона, чтобы Шелест мог научиться управлять своей силой, и Юфория сказала, что душевнобольных сразу убивают.

Оглушительный раскат грома заставил всех вздрогнуть. Лью, вскрикнув, прижался к Шелесту, совсем как маленький ребенок.

— Ну вот, опять, — улыбнулся Шелест. — А буря ведь наверняка будет свирепствовать всю ночь.

— В его комнате сейчас куда худшая обстановка, — сказала Ют. — Слышимость в сто раз лучше. Пусть остается здесь, если ты не против.

— Конечно, пусть.

Шелест посмотрел на Юфорию. Она сидела с каменным лицом, ни на кого не обращая внимания. Шелест легко читал все ее мысли, и ни одна из них ему не нравилась.

Вскоре Тейт собрался и ушел, предупредив, что переночует во дворце. Лью пригрелся в объятиях Шелеста и уснул — теперь даже грохот стихии не тревожил его. Мальчика положили на кровать и накрыли одеялом, Ют осталась с ним, Юфория, сказав, что ее ждет отец, тоже отправилась восвояси. Но Шелест, ни на минуту не поверив ей, пошел следом.

Он оказался прав: Юфория не пошла к королю, а вышла на веранду, где они когда-то услышали пение Лучафэра. Казалось, она совершенно не обращала внимания на вспышки молний и гром. Облокотившись на ограждение, Юфория застыла молчаливым изваянием.

Шелест хотел окликнуть ее, но передумал. Сейчас печаль владела и его настроением, и он считал, что чувствам не стоит задерживаться в душе человека — по крайней мере, ярким, сознательным отпечатком, омрачающим весь окружающий мир. Поэтому он закрыл глаза, сосредоточился. По округе разнеслась тихая и непередаваемо печальная мелодия.

— Хватит, — глухо произнесла Юфория, даже не обернувшись. — И так паршиво.

Шелест подошел к ней и уселся на ограждение. Музыка смолкла.

— Тогда вот что я тебе скажу. Первое — дань грусти отдавать обязательно надо. Второе — не стоит с этим затягивать, возможно, ушедшим и без того невесело. Третье — не вини себя.

Как только он произнес это, то увидел, что на веранду вышли Тейт и заспанный Лью с Ют на плече. Они не пытались скрыть своего присутствия, но не подошли ближе, а остановились поодаль, всем своим видом давая понять, что будут ждать столько, сколько потребуется.

Юфория тоже заметила их. Она что-то прошептала, но за шумом дождя и грозы не было слышно, что именно. Впрочем, Шелест и так знал, о чем была ее просьба.

Мелодия заиграла вновь. Шелест стал петь, на ходу придумывая слова, и перестал лишь тогда, когда Юфория, не выдержав негласного понимания, прильнула к нему и расплакалась. Он не стал ее утешать, только обнял в ответ.

Так и был покрыт забвением этот день — среди дождя и угасающей музыки, как будто растворившейся в бушующей стихии.

После этого они говорили о Лие свободно, словно она и по сей день ходила по коридорам дворца. Возмущались несправедливостью, напоминали Юфории, что избежавший наказания убийца все еще может находиться где-нибудь поблизости и вынашивать коварные планы, и, конечно, усердно тренировались. В этом они достигли таких успехов, что смогли удивить даже Йона. Правда, под влиянием Шелеста музыка у Тейта, Юфории и Лью стала значительно тяжелее.

Время шло, однако о Рамзесе ничего не было слышно. Несколько прогулок по пустыне не дали ровным счетом никакого результата. Шелеста подмывало смотаться прямиком в Иерусалим, но Йон, предчувствуя что-то подобное, категорически запретил покидать город даже для путешествий по близлежащим местностям, и Шелест немного приуныл. Ему совсем не хотелось уходить из Вавилона, но его тревожило какое-то неясное чувство, не дающее спать и словно бы призывающее к приключениям. Он сообщил об этом Йону, но тот, удивленно вскинув брови, заверил, что в ближайшее время Вавилону уж точно ничего не угрожает. «Гарантировано Лучафэром, не тревожься», — сказал он.

Однако непонятное предчувствие не оставляло Шелеста. Он был уверен, что впереди его ждет очередное приключение. Приключение, далекое от Вавилона…

И, как ни странно, он оказался прав.