Человек, помоги себе [Юрий Васильевич Сальников] (fb2) читать постранично, страница - 2

Васильевна!»

Ну вот: начала подводить итог прожитому. Но тут зазвонил телефон. Викин голос: «Ольга, где пропала? Мы с Зинухой купили билеты, беги, ждем». И сразу — гудки: пи-пи! Это похоже на Вику — не успеешь сказать слово — беги, спеши, ждем. Но я тоже хороша: пообещала — приду к «Северному», и… Это уж на меня похоже: организованности никакой. Осмысливая собственные поступки, придется обратить на это особое внимание.

К кинотеатру подбежала тютелька в тютельку — третий звонок. Девочки нервничали у входа. Фильм индийский, «Дети до шестнадцати не…» Но контролерша поверила, что мы «достигли». Вика смотрела, повизгивая от восторга. Это для меня загадка: увлекается математикой и астрономией, науками сугубо сухими, с технариком Геной Землюковым ведет бесконечные разговоры про космос, а в кино сидит, как маленькая. Зинуха-толстуха ее поминутно одергивала:

— Потише ты.

А я сидела безмолвно-каменная. Вика даже возмутилась:

— Что с тобой? Раньше тебе индийские картины нравились.

— Раньше человечеству и немые фильмы нравились, — ответила я.

— При чем здесь человечество?

— Ой, девочки, опять вы сцепились? — недовольным голосом пропела Зинуха (ей бы только всех утихомиривать)

— Ладно, — согласилась я. — Будем мирно сосуществовать. — И взяв девочек под руки, крепко прижала их к себе, плечом к плечу, и повела по улице.

Мы ускорили шаг, почти побежали, свернули за угол и… налетели на Николая Буркова.

Он шел не один. Рядом с ним важно шествовала Лариса Нечаева.

— Хо! — враз выдохнули Зннуха и Вика.

А я с нарочитой серьезностью сказала: «Здрасте!»

Н. Б. поклонился мне тоже с деланной серьезностью.

В общем, разыграли сцену встречи — как будто не сидели сегодня целый день в классе.

— А мы в кино, — ничуть не смутившись, объяснила Лариса. — Говорят, интересный — индийский.

— Изумительный! — подтвердила Вика.

— Потрясающий, — добавила я. — Захлебнетесь от удовольствия.

Зинуха, предчувствуя, что в дальнейшем ходе столь светской беседы возможны нежелательные осложнения, поспешила отправить милых дружков восвояси:

— Идите, идите, а то опоздаете. Да завтра-то в музей на выставку не забудьте! — крикнула им вслед (она у нас возглавляет культурно-массовый сектор).

Лариса в ответ на этот призыв лишь помахала издали, а Бурков даже не оглянулся. Все-таки воображала он!

Когда они скрылись за углом, я расхохоталась:

— Чудная парочка, гусь да гагарочка!

Вика взглянула на меня с удивлением. И мне стало неловко: кажется, становлюсь абсолютной дурой. Высмеиваю Ларису. А спрашивается, за что? За то, что Н. Б. пошел в кино с ней, а не со мной? Но, во-первых, еще вопрос: захотела бы я пойти с ним, если б он меня пригласил? А во-вторых, пусть вообще ходит с кем угодно и куда угодно. Только знал бы он, как эта Лариска в прошлом году перебывала в кино чуть ли не со всеми нашими мальчишками! Все они — смешно сказать! — поочередно влюблялись в нее один за другим. Будто эпидемию перенесли, честное слово. Конечно, она красивая, яркая, белые волосы по плечам рассыпаются, фигурка — что надо, платья — шик: одевает ее мамулечка — дай бог! Да что толку? Повертятся около нее ребята, повертятся и «остывают». Вот и Н. Б. С первых дней устремил на нее свои выразительные. Но еще неизвестно, чем это кончится.

— Ой, девочки, не знаю, сколько нас завтра на выставку явится? — забеспокоилась Зинуха. — Вдруг сорвется?

— Не сорвется, — успокоила Вика! — Олимпийцы придут.

Я поддакнула: конечно, наш Олимп — так мы назвали свой кружок любителей искусства — Аннушку не подведет.

Короче, разговаривали мы о том, о сем, но я не переставала думать о Н. Б. Старалась о нем не думать, а думала. И ведь главное, что меня волновало? Сказать смешно: увижу его завтра или нет? Придет он в музей или нет?

2

В музей он не пришел. И Лариса тоже.

Мы собрались, как и уговаривались, к двум часам.

Я чуть не опоздала. Во-первых, из-за соседей.

Интересные у нас соседи. Он — сержант милиции — Данилюк, она — мастер-швея на фабрике — Кошман. А сын у них, — десятилетний Вовка — выходит, Данилюк-Кошман. Но дело не в этом, а в том, что Кошман ужасно ревнует Данилюка. И когда у них начинается очередная баталия, мрачный Вовка приходит к нам готовить уроки. «Надоели, — говорит, — опять разбираются». — «А ты со своими приятелями не разбираешься?» — спрашиваю я его. «Это смотря в чем». — «У каждого возраста свое», — поучаю я, чтобы он не привыкал осуждать взрослых. В общем, веду с ним такую воспитательную беседу. Но сама считаю: Кошман зря мучает Данилюка. Он каждый вечер разъезжает по улицам, следит за порядком — профессия, можно сказать, героическая. А она со своей ревностью.

Сегодня воскресенье, и Вовка пришел не уроки готовить, а просто смотреть телевизор. Немного погодя прибежала и Кошман, плакала на кухне, жаловалась родителям. Вовка рвался туда, я не пустила. Мама потом сказала: «Чужая семья потемки». Я