2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
подметенного, словно праздничного двора, смотрит кругом и молчит. Во дворе свежо, тихо, над головой широкие ветки старого клена, нарядные зубчатые листья чуть-чуть покачиваются, и солнечные лучи желтыми кружочками падают сквозь них на землю…
Соня вышла из-под клена, подняла кверху глаза. Над крышами голубело чистое небо. Зеленые тополя поблескивали веселой листвой. Их ветки склонялись к самому забору. А за этим забором дом Подтягина — чужой двор, чужие мальчишки и девчонки. Хорошо, что забор такой крепкий и плотный, а то бы они прибегали сюда и дрались. Ребята с чужих дворов всегда дерутся.
Соня немножко попрыгала через канавку с засохшей синькой. Нашла куриное перышко-пушок и пустила его по ветру. Ветерок подхватил перышко и понес его все выше, выше… Соня долго глядела, как оно исчезло где-то в синем солнечном воздухе…
Потом Соню поманила к себе деревянная лавочка, врытая в землю у забора под тополями. В сумерки на этой лавочке обычно сидят жильцы дома Прокофьева, сидят, дышат воздухом, отдыхают после работы. Сонина мама тоже иногда выходила посидеть, поболтать с соседками. Она брала с собой бидон с молоком и кружку. И если кто-нибудь приходил за молоком, то мама кричала:
«Сюда! Сюда, пожалуйста!»
И тут же, на лавочке, наливала покупателю молока.
Сейчас на лавочке никого не было, теплый солнечный свет лежал на ней. Соня села, поболтала ногами. В эти часы весь двор был ее — и клен ее, и лавочка ее, и колодец ее… Она запела тонким голоском песенку. Тишина во дворе была тоже ее — какую хочешь песенку, такую и поёшь!
Отец и дворник Федор встретились у колодца, приподняли картузы, поздоровались.
— Что, голова, — сказал Иван Михайлович, — никак, тебя вчера опять к Исусу звали?
Соня перестала петь, прислушалась. Как это — к Исусу? К Исусу Христу? А разве он живет где-то здесь и к нему можно ходить?
Дворник оперся на метлу, поправил картуз, крякнул:
— Ходил.
— По каким же делам?
— Да все то же да про то же. Эва, уж сколько лет прошло, а все про пятый год поминают! На Прохоровской фабрике, видишь, опять рабочие пошумели…
— Ну? Шибко?
— Да не шибко. Кому шуметь-то? После пятого — кто в тюрьме, кто в могиле. А уж хозяева напуганы. Похватали кое-кого. А кто успел — убежали.
— Ну, а тебя-то чего звали? Ай, ты фабричный?
— Да за старое все. — Федор усмехнулся, покачал головой. — С пятого года на заметке. Мальчишкой совсем тогда я был. Студенты на нашей улице начали баррикаду эту самую строить. Гляжу — ворота снимают со дворов да тащат на мостовую. Я тут и подхватись им помогать. А потом и со своего двора ворота снял — тоже в эту баррикаду стащил. Доски тащим, камни, что попало. И я тут стараюсь. Спроси — зачем? А я и не знаю. Только думаю: если за рабочее дело, значит, помогать надо! И вот поди ж ты, приметил меня городовой. С поста-то он убежал, а сам из-за угла поглядывал.
— Что ж ты, в тюрьме сидел за это?
— Не сидел. Оружия-то при мне никакого. Ну, и отпустили. А на заметку, вишь, взяли. Как где пошумят, так и меня за бока. Не снимаю ли я, дескать, опять ворота…
Соня слушала и ничего не понимала. Какие-то баррикады, зачем-то ворота надо было снимать да тащить на мостовую… Она слезла с теплой от солнца скамейки и направилась к отцу. Вот она сейчас подойдет к нему, ухватится за край его холщового фартука и получше прислушается, о чем это они говорят.
Но тут Соня увидела, что в глубине двора над зубчатым забором покачиваются красные цветы. Откуда они взялись? Когда они распустились? Словно боясь вспугнуть чудесное видение, Соня направилась к этому забору. Это был очень высокий забор и такой плотный, что ни одной щелочки не сквозило в нем и никак нельзя было поглядеть на этот двор. Над забором поднимались огромные деревья с темной листвой, словно оберегая какую-то тайну. Но однажды из-за этого неприступного забора прилетело несколько ярких маковых лепестков. И Соня все поняла. Там, за темными деревьями, цветет волшебный сад, полный алых цветов. И в саду стоит волшебный домик, весь золотой и серебряный. И в том домике живут веселые феи. У них всегда праздник, они поют, играют и танцуют, у них всегда солнце… Но они сторонятся людей, прячутся от них, потому и построили себе такой высокий забор.
И вот сейчас Соня увидела краешек того чудесного сада. Над серыми зубцами поднялось и расцвело за ночь несколько стеблей с красными цветами. Цветы покачивались от ветерка и глядели сверху на Соню, показывая свои золотые сердечки.
— Ой, какие! Ой, какие! — шептала Соня, слегка всплескивая руками. — Ой же, какие!
Соня еще в жизни своей не видела таких необыкновенных цветов. Ну, разве это не правда, что там в волшебном саду живут феи?
Утро разгоралось. В домах начали открываться окна. Уже несколько раз сходила на колодец за водой чернобровая прачка Паня. Уже Сонина мать прошла из коровника с полным бидоном парного молока. Ломовой извозчик Алексей Пуляй запряг свою рыжую лошадь в огромную плоскую телегу — полок — и уехал.
Последние комментарии
2 часов 58 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад