cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
самом большом стручке.
— А что ты там делаешь?
— Пою песни.
A-ту очень обрадовался и сказал:
— Как хорошо! Я очень люблю, когда поют. Вот я буду чистить стручки, а ты мне пой.
И он начал отбирать стручки, а боб запел:
Очистишь стручки, поджаришь бобы.
Кушай на здоровье сладкие бобы!
Как только боб запел, A-ту почувствовал в себе необыкновенную силу, пальцы его весело затанцевали, и корзинка вмиг наполнилась очищенными бобами.
— Чудесно! — прошептал изумлённый А-ту. — Прошу тебя, боб, давай жить вместе.
— Давай, — ответил боб. — Только не забывай обо мне, как бы ты ни был занят. А я буду петь тебе песни.
На следующий день A-ту положил стручок в карман и отправился вместе с отцом убирать пшеницу.
Как только его руки дотронулись до стеблей пшеницы, боб тихонько запел:
Мы пшеницу уберём и на мельницу снесём,
Мы пшеницу уберём и лепёшек напечём.
И снова, услышав песенку боба, A-ту почувствовал в себе необыкновенную силу. Движения его стали стремительными, как порывы горного ветра, и работа пошла вдвое быстрее. Отец, всегда обгонявший А-ту, теперь отставал от него и жаловался на свою старость.
Через два дня A-ту отправился с отцом мотыжить землю. Стручок он снова положил в карман, и, как только поднял мотыгу, боб запел:
Мы работаем опять, раз, два, три, четыре, пять.
Разрыхлим мотыгой землю, чтобы мягко было спать!
Как и в прошлый раз, услышав песенку, A-ту стал работать вдвое быстрее, и отец никак не мог угнаться за ним.
За что бы ни брался А-ту в этот год, он всё делал вдвое быстрее, и, конечно, урожай они собрали вдвое богаче. Амбар доверху был засыпан зерном, баклажаны выросли величиной с кабачки, кабачки — величиной с тыкву, а тыква — величиной с бочку.
Отец хвалил доброе небо — ведь он думал, что просто погода выдалась удачная.
На следующий год, когда снова поспели бобы и А-ту снова чистил их на пороге дома, к нему вдруг подошёл один бездельник. Он очень удивился, увидев, какие у А-ту необыкновенно большие бобы, и спросил, как он сумел вырастить их.
— Мы хорошо взрыхлили землю, — ответил А-ту, — и посеяли бобы, а проросли они сами, зацвели сами и выросли сами такими.
— Так просто быть не может, — сказал бездельник. — Это дело рук какого-нибудь волшебника.
— Какого волшебника? У меня есть лишь боб, который умеет петь песни, — сказал А-ту.
— Умеет петь песни? Обыкновенный боб? — удивился бездельник.
— Нет, не обыкновенный! Это боб, который живёт в самом большом стручке.
— Бестолковый! Это и есть волшебник! И ты ещё чистишь стручки! Ведь ты можешь получить от него всё, что только пожелаешь!
И, улучив минуту, бездельник украл у A-ту стручок, в котором жил поющий боб. Ведь воровать он умел — тем и живут бездельники: воровством да чужим трудом.
Прибежав домой, бездельник положил стручок на стол и громко позвал:
— Эй, боб, выходи!
Стручок раскрылся, и маленький человечек выпрыгнул на стол. Его кожица была нежной и белой как снег.
— Скорей построй для меня огромный дом! — закричал бездельник.
— Чего ещё ты хочешь? — спросил удивлённый боб, и кожица его пожелтела.
— Ещё я хочу удобную бронзовую кровать, много красивой одежды, ещё хочу… — изо всех сил старался придумать бездельник. — Хочу вкусной рыбы, мяса, засахаренных фруктов, печенья.
— Ещё что? — Теперь кожица у боба позеленела.
— Хочу полный мешок золота! — наконец сообразил бездельник.
— Зачем тебе всё это?
— Зачем? Я оденусь в красивые одежды, наемся вкусных кушаний, лягу на бронзовую кровать и прикажу другим работать на меня.
— А что же будут тогда делать твои руки и ноги? — спросил боб, и лицо его стало пепельного цвета — цвета печали.
— На меня будут работать другие, у меня будет всё, так зачем же я ещё буду что-нибудь делать своими руками или ногами?
Боб подумал и сказал:
— Хорошо, бери мотыгу и иди за мной. Ты найдёшь там, в земле, всё, о чём ты мечтаешь.
Бездельник схватил свою мотыгу, покрытую густой паутиной, спрятал стручок в карман и поспешил на поле.
— Теперь подними мотыгу.
Бездельник поднял мотыгу, уверенный, что вот сейчас он откопает глиняный чан, полный золота, а боб запел:
Эй, мотыга, поднимайся, за работу принимайся.
Я привёл лентяя в гости, разомни лентяю кости!
В первый раз за всю свою жизнь бездельник заработал во всю силу. Его руки сами поднимали и опускали мотыгу и никак не могли остановиться. Мотыжил, мотыжил, а золота всё не видно было.
— Где же золото? — спросил он.
— Потерпи ещё, — ответил боб, продолжая петь.
У бездельника уже руки онемели, а, кроме
Последние комментарии
24 минут 2 секунд назад
1 час 56 минут назад
5 часов 50 минут назад
5 часов 54 минут назад
11 часов 15 минут назад
1 день 22 часов назад