2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
наслышался столько рифм, не выдержал и к вечеру бросился с высокой скалы.
Об этом доложили королю.
— Поэт кинулся со скалы. Умер! — сказал первый министр.
— Поэт не может умереть, — ответил грозно король. Он умел быть и грозным, когда требовалось.
— Вы правы, ваше величество, — пробормотал министр. — Поэт не может умереть.
— А если не может, — продолжал король, — то значит, он не мертв, а жив.
— Вы правы, ваше величество, он не мертв, а жив.
— А если он жив, то следует воздать ему по заслугам, как положено в королевстве, где все поэты. Надо поставить ему большой памятник, дать ордер на большую квартиру-гробницу и выделить персональную машину-катафалк. Всем объявить, что он жив. И вообще, — задумчиво и грустно продолжал король, — кто выдумал смерть? Как можно умирать в столь счастливом королевстве. Это неблагодарно! Я запрещаю моим подданным умирать, — сказал король с металлом в голосе.
В душе же сильно обрадовался: он нашел нечто такое, что еще мог запретить!
Спустя некоторое время король вызвал к себе первого министра.
— Теперь, когда я запретил, наконец, саму смерть, — сказал король, — мои подданные, конечно, безмерно счастливы?
— О да, ваше величество, — ответил первый министр, — прежние короли, ваш дед и прадед, тоже любили запрещать, но вы перехлестнули всех.
— Мой отец, — задумчиво произнес король, запретил бога… В детстве мама что-то рассказывала мне о нем, но я смутно помню, что… А мой дед запретил зеркало. Я родился спустя много лет, после этого запрета.
— Зеркало! — повторил первый министр. — Я даже слова такого не слыхивал.
— Зеркало! Припоминаю, — сказал король, — мне рассказывала бабушка, что зеркало — это нечто такое, что убеждало моего деда, будто он урод. Поэтому он запретил зеркало и изгнал его за пределы нашего королевства.
— Запреты осчастливили нас, — признал первый министр. — Но, ваше величество, я осмелюсь просить вас еще об одном запрете. Сделайте великое одолжение, исполните мою личную просьбу.
— Проси! — повелел король. — Ты хороший министр, и я запрещу ради тебя все, что бы ты ни пожелал. Если осталось что-либо запрещать.
— Осталось, ваше величество, осталось! — горестно воскликнул
министр.
— Запретим! — пообещал король. — Говори.
— Любовь, — с болью сказал министр.
— Любовь, — повторил король, и сердце его сжалось. Он вспомнил сбежавшую королеву.
— Да, любовь. Пока она есть, люди будут страдать, ревновать и мучиться от одиночества.
Министр был тонким сердцеведом, он подбирал такие слова, которые буравили сердце королю.
— Мой мальчик, — сочувственно сказал король.
Он впервые так обращался к своему министру. — Ты так молод и красив. Ты познал счастливую любовь, но откуда тебе ведомы ревность, страдание, одиночество?
— О, я страдаю уже три часа подряд! — признался министр.
— Три часа подряд! Но почему? У тебя красивая жена. Она любит и верна тебе. Не так ли?
— И я так считал, ваше величество. Но сегодня в полдень жена отправилась за город, чтобы посмотреть развалины дворца вашего деда, того, кто запретил зеркало. Среди руин она нашла осколок разбитого стеклышка, как я разумею теперь, заколдованного, и вернулась домой совершенно неузнаваемой.
— Неузнаваемой?
— Именно так, ваше величество. У жены была сестра, умершая несколько лет тому назад. До указа о запрещении смерти, — поспешно добавил министр. — Они были близнецами.
— Так, — заинтересованно сказал король.
— Жена моя, вернувшись с этим стеклышком, все смотрелась и него и повторяла: «Милая моя сестричка, я вижу тебя! Спасибо, что ты явилась ко мне в этом стеклышке». Я решил было, что она рехнулась. Но потом, когда она на минутку выпустила из рук стеклышко, я схватил его и посмотрел. И что же я увидел!
— Не было там никакой сестры, и не с сестрой она, как оказалось, ворковала. В проклятом стеклышке я увидел молодого, красивого человека, моего счастливого соперника. Я взбесился — и он тотчас разгневался. Я нахмурился — и он в ответ. И тут я понял, что он так же ненавидит меня, как я его. Так вот кто являлся ей из колдовского стеклышка. Я умираю от ревности. Ваше величество! Вы дали мне все — власть, богатство, вашу милость. Умоляю вас, запретите любовь. Я разлюблю ее и снова буду счастлив.
— Дорогой мой, — растроганно сказал король, — я повелю это сегодня же. Но я хочу посмотреть на твоего счастливого соперника. Может быть, я знаю его? Если он из моих подданных, ему несдобровать. Дай мне стеклышко, я погляжу, кто он.
— Вот он, — сказал министр, вынул из кармана осколок зеркальца и протянул королю.
Король взял зеркальце и долго-долго смотрел в него. И вдруг расхохотался.
— Дурак ты, — сказал он, — хоть и первый министр. Расстраиваться из-за такого дряхлого урода!
Король был мудрым физиономистом, он обладал умением определить суть человека по чертам его лица. Он смотрел в зеркальце и говорил:
— Это же свиное рыло. Он туп и зол на
Последние комментарии
1 час 42 минут назад
2 часов 1 минута назад
2 часов 9 минут назад
2 часов 11 минут назад
2 часов 14 минут назад
2 часов 31 минут назад