Воробьиная ночь [Александр Серафимович Серафимович] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
Возле неподвижно чернел паром, а под ним чёрным блеском чуть проступала вода. Опять кто-то проехал на телеге, глухо ворча. Мальчик весь съёжился и подобрал под себя босые ноги. Вдруг над лодкой зашумело, засвистело, сыпнуло в глаза песком и понеслось по невидимой реке. В бока парома заплескала мелкая торопливая волна, и беспокойно застучала в помост привязанная верёвкой лодка. На минутку снова стихло, только неуспокоенная волна билась о паром. «Господи, чего же я тут буду делать!..» — подумал мальчик, вглядываясь в темноту и боясь в неё глядеть. Ветер бешено загудел. Река зашумела сердито и грозно. Слышно, как отчаянно билась, стараясь оторваться с привязи, лодка. Мальчик боязливо прислушивался, не загремит ли гром, но гром больше не гремел, а лишь стоял гул ветра да шум реки. Сквозь этот шум почудилось: — Па-ро-му-у!.. Будто слабо донеслось с той стороны. Мальчик вытянул шею и напряжённо стал слушать. Нет, видно, показалось, — только ветер один визжал: вввж-ж… Сверху на опрокинутое дно лодки упало несколько крупных капель, и вдруг дождь забарабанил громко и часто, да сейчас же перестал, и лишь ветер да река сердито ворчат в темноте. И опять сквозь шум: — Па-ро-му-у!.. Мальчик притиснулся к лодке: «Нет, ни за что не поеду, — это мне попритчилось. Кто в этакую ночь поедет?..» Молния широко осветила реку, и дальние вербы, и паром, и белую церковь на горе, а на другом берегу две подводы и двух человек — один высокий, другой низенький. Молния потухла, и всё потухло в кромешной темноте. Мальчик стал дрожать: ему вспомнилось, как утром перевозил двоих — один высокий, другой низенький. Снова теперь явственно донеслось: — Да-ва-ай па-ро-о-му-у! Мальчик, весь трясясь, закричал: — Дяденька Кирилл, я боюсь!.. В ответ только свистел ветер да шумела река. Опять донеслись с того берега крик и брань. Мальчик выбрался из-под лодки, и ветер разом затрепал его рубашонку. Мальчик заплакал. — Дяденька Кирилл будет меня би-ить!.. Он подошёл к смутно черневшей, бившейся у пристани лодке и, плача, дрожащими руками стал развязывать верёвку. — И куда я поеду… Темень, не видать… ы-ы-ы… дяденька Кирилл, куда мне ехать, страшно!.. А с того берега всё доносилось: — Парому-у!.. И ветер рвал лодку, а она, качаясь и прыгая, рвала из рук верёвку. Мальчик ухватился за качающийся борт и прыгнул. Лодка встала, как лошадь, на дыбы, и сразу пропали в темноте черневшие паром и берег, — течение и ветер подхватили и понесли крутившуюся лодку. Мальчик изо всех сил работал вёслами и перестал плакать — не до слёз было. Пот градом лился с него. Лодку качало и швыряло, как игрушку. То одно, то другое весло глубоко зарывалось в невидимые волны или моталось в воздухе, не касаясь воды. Неизвестно, куда несло, где был берег, пристань. Мальчик вдруг понял, что он бесполезно бьётся среди этой темноты. Он оставил вёсла, кинулся на скамейку и горько зарыдал, — пусть несёт, пусть опрокинет и он утонет, всё равно ему не выбраться отсюда. Лодку приподняло, накренило и с размаху ударило о берег раз и два, — а мальчика выкинуло. Он упал на мокрый песок, и волны, шипя, обдавали его. Он на четвереньках отполз от воды и поднялся. Где он? На каком берегу? Где пристань, домик, паром? Куда идти? Кругом ветер, свист и шум, и плеск волн. Мальчик сел на корточки, — с него бежала вода, — и опять стал плакать: — Дя-день-ка-а Кирилл!.. Снова молча загорелась широкая синеватая молния и, как днём, всё до последней песчинки озарило ярким трепещущим светом: паром, пристань, домик были в пятидесяти шагах, а взбудораженные волны реки с секунду оставались неподвижными. Потом всё потухло, и темнота стала ещё гуще. Вася обрадованно пустился бежать и, когда добежал, услышал опять: — Па-ро-о-ому-у!.. «Надо ехать…
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
8 часов 41 минут назад
8 часов 42 минут назад
10 часов 43 минут назад
10 часов 45 минут назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад