До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
захавала да канца сваiх дзён. Дасёньня многiя, хто ведаў яе, памятае яе звонкi голас, успамiнае як лёгка яна збіралася, пачуўшы аб якім-небудзь цiкавым мерапрыемстве — лекцыi, канцэрце, сустрэчы з пiсьменьнікамi альбо журналiстамi. Як i ўсіх прыстойных людзей, яе захапіла хваля дэмакратызацыi i свабоды слова ў канцы 80-х гадоў, дадала свежы струмень жыцьцёвай сiлы i аптымiзму ў яе адкрытую на ўсякую добрую справу душу. У гэтых адносiнах яна была нашмат маладзейшая за некаторых сваiх больш маладых калег.
Пачаўшы свой шлях у навуцы як гiсторык-медыевiст, які мае справу, галоўным чынам, з пiсьмовымi крынiцамi, Ф.Д. Гурэвiч, дзякуючы свайму сапраўды бурнаму навуковаму тэмпераменту, скора змянiла прафесiйную арыентацыю, звярнуўшыся да рэчавага матэрыялу, да археалогii, якая стала яе сапраўдным прызваньнем. Хаця вопыт работы з пiсьмовымi помнiкамi, вельмі спатрэбiўся ёй пазней, значна пашырыўшы крыніцавую базу i храналагiчныя рамкi яе даследваньняў, даючы большую аргументаванасьць i доказную сiлу яе высновам. Супастаўленьне рэчаў з дадзенымi пiсьмовых крынiц, перш за ўсё, летапiснымi звесткамi, — трывалая i характэрная рыса яе даследчыцкага падыходу, пачынаючы з першых археалагiчных адкрыцьцяў.
Яшчэ да Вялiкай Айчыннай вайны, яна звярнулася да археалагiчнага помнiка славянскага паганства — Збручскага iдала, напiсала падрабязны артыкул аб ім. Дасёньня гэта праца застаецца адзiным падрабязным апiсаньнем славутага помнiка. Пасля вайны Ф.Д. Гурэвiч канчаткова звязала сваю навуковую дзейнасьць з археалогiяй.
Папрацаваўшы некалькі палявых сезонаў на раскопках Старой Ладагi — у экспедыцыi, начале з членам-карэспандэнтам АН СССР В.I. Раўданiкасам, Фрыда Давыдаўна Гурэвiч у 1949-1951 гг. звярнулася да археалагiчнага даследваньня зямлi старажытных прусаў — Калiнiнградскай вобласьцi, якая пасля вайны адышла да СССР. Яна стала першым савецкiм даследчыкам, які пачаў археалагiчныя пошукi ў гэтым буйнейшым регiёне i памежных з iм тэрыторыях, адкрыла шмат невядомых раней гарадзiшчаў, селiшчаў, магiльнiкаў. Вынікам гэтага стала вялікая работа “Из истории Юго-Восточной Прибалтики в I тысячелетии н.э. (По материалам Калининградской области) (МИА. 1960. № 76. С. 328-451), дзе даецца абагульняючая характарыстыка тыпу паселiшчаў, гаспадаркі, эканамiчнага i сацыяльнага жыцьця старажытных прусаў. Асабліва варта вылучыць праблему этнiчнай гiсторыi i этнiчнага складу Паўднёва-Ўсходнай Прыбалтыкi ўвогуле, у першую чаргу Ўсходняй Прусіі—Калiнiнградскай вобласьцi. На аснаваньнi матэрыялу, якi яна сама здабыла i якому дае сваю iнтэрпрытацыю, Фрыда Давыдаўна прыходзiць да высновы аб устойлiвасьцi этнiчнага складу гэтага регiёну ў I i пачатку II тысячагоддзя н.э., які складаўся, галоўным чынам, з розных прускiх плямёнаў, культура якiх, развiваючыся самастойна, знаходзiлася ў цесным узаемадзеяньнi з культурамi як блiзкiх, так i вельмі аддаленых суседзяў — балтыйскiх, славянскiх, германскiх плямёнаў, так сама, як i з культурай народаў Цэнтральнай Еўропы i Прычарнамор’я. У гэтай першай вялікай рабоце праявiлiся рысы яе навукова-даследчыцкай дзейнасьцi, якія адрозніваюць i ўсе наступныя яе працы, — спалучэньне фiлiграннага аналiзу канкрэтных рэчаў з шырокiмi выхадамi да праблемаў гiсторыка-сацыяльнага, этнагенетычнага i культурнага значэньня. Кожную рэч яна разглядае з боку яе прызначэньня, функцыянальнага выкарыстаньня, храналагiчнай прыналежнасьцi, не выпускаючы з вiду i фармальна-мастацтвазнаўчыя дэталi (у гэтым плане для Ф.Д.Гурэвiч не існуе нiчога дробнага альбо нязначнага, усё прымаецца да ўвагi i знаходзiць сваё тлумачэньне), у сукупнасьцi з iншымi матэрыяламi, часам вельмі рознароднымi, i ў супастаўленьнi з матэрыяламi другiх археалагiчных арэалаў i комплексаў. Такiм чынам, яна адкрывае цэлыя гiсторыка-культурныя пласты, якія ў суадносiнах з пiсьмовымi крыніцамi як бы самы па сабе выводзяць аўтара да заключэньняў, што маюць абагульняючае тэарэтычнае значэньне. Iншымi словамi, Ф.Д. Гурэвiч прадстаўляе сабой той рэдкі тып вучонага, якi аднолькава валодае майстэрствам канкрэтнага аналiзу матэрыялу i яго глыбiннай iнтэрпрэтацыяй, разглядам асобнай рэчы ў розных гiстарычных, этнiчных i культурных вымярэньнях i розных зрэзах часу. I ў выніку ёй удаецца аднавіць нейкую бачную панараму жыцьця людзей далёкiх ад нас эпох з iх заняткамi, гандлёвымi i культурнымi сувязямi, рэлiгiйнымi прадстаўленьнямi.
Як ужо адзначалася, археалагiчныя даследваньнi ў Калiнiнградскай вобласьцi ўключалi ў сябе нашмат больш шырокi рэгiён. Ф.Д. Гурэвiч многа займалася праблемамi прыбалтыйскага ўплыву i месцам прыбалтыйскiх плямёнаў у фармiраваньнi насельнiцтва старажытнай Прусii. Менавіта ў гэты час, г.зн. у пачатку 50-х гадоў, у яе ўсталяваліся навуковыя кантакты з вучонымi Прыбалтыйскiх рэспублік СССР — гэтыя кантакты сталi трывалымi i ператварыліся ў сяброўскiя, яны не перарывалiся до самага апошняга часу. Перш за ўсё, з Х.А. Моора i М.Х. Шмiдэльхельмам з Эстонii, Э.Д. Шнорэ, Э.С. Мугурэвiчам з Латвii, П.З. Кулiкаўскасам, Р.К. Кулiкаўскене, А.З. Таўтавiчусам з Летувы. Пастаянны
Последние комментарии
14 часов 1 минута назад
23 часов 16 секунд назад
1 день 4 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад