Луна звенит. Миссия «Аполлон»: главное открытие землян [Олег Владимирович Ермаков] (pdf) читать постранично, страница - 19

шприцы.
Рокуэл достал шприцы. "Может быть, Смит все-таки сверхчеловек, - думал он. - Его кровь сверхкровь. Смертельна для микробов. А сердцебиение? А дыхание? Может быть, Смит сверхчеловек, но сам этого не знает. Да. Да, может быть..."
Он взял у Смита кровь, положил стекло под микроскоп. И сник, ссутулился. Самая
обыкновенная кровь. Вводишь в нее микробы - и они погибают в обычный срок. Она уже не
сверхсмертельна для бактерий. И неведомый икс-раствор исчез. Рокуэл горестно вздохнул.
Температура у Смита нормальная. Пульс тоже. Нервные рефлексы, чувствительность - ни в
чем никаких отклонений.
- Что ж, все в порядке, - негромко сказал Рокуэл.
Хартли повалился в кресло, глаза широко раскрыты, костлявыми руками стиснул виски.
- Простите, - выдохнул он. - Что-то у меня... ум за разум... верно, воображение разыгралось.
Так тянулись эти месяцы. Ночь за ночью. Стал как одержимый, страх одолел. Вот и свалял
дурака. Простите. Простите. - И уставился на свои зеленые пальцы. - А что ж будет со мной?
43

- У меня все прошло, - сказал Смит. - Думаю, и у вас пройдет. Я вам сочувствую. Но это было
не так уж скверно... В сущности, я ничего не помню.
Хартли явно отпустило.
- Но... да, наверно, вы правы. Мало радости, что придется вот так закостенеть, но тут уж
ничего не поделаешь. Потом все пройдет.
Рокуэлу было тошно. Слишком жестоко он обманулся. Так не щадить себя, так ждать и
жаждать нового, неведомого, сгорать от любопытства - и все зря. Стало быть, вот он каков,
человек, что вылупился из куколки? Тот же, что был прежде. И все надежды, все домыслы
напрасны.
Он жадно глотнул воздух, попытался остановить тайный неистовый бег мысли. Смятение.
Сидит перед ним розовощекий, звонкоголосый человек, спокойно покуривает... простонапросто человек, который страдал какой-то накожной болезнью - временно отвердела кожа
да еще под действием облучения разладилась на время внутренняя секреция, - но сейчас он
опять человек как человек, и не более того. А буйное воображение Рокуэла, неистовая
фантазия разыгрались - и все проявления странной болезни сложились в некий желанный
вымысел, в несуществующее совершенство. И вот Рокуэл глубоко потрясен, взбудоражен и
разочарован.
Да, то, что Смит жил без пищи, его необыкновенно защищенная кровь, крайне низкая
температура тела и другие преимущества - все это лишь проявления странной болезни. Была
болезнь, и только. Была - и прошла, миновала, кончилась и ничего после себя не оставила,
кроме хрупких осколков скорлупы на залитом солнечными лучами столе. Теперь можно
будет понаблюдать за Хартли, если и его болезнь станет развиваться, и потом доложить о
новом недуге врачебному миру.
Но Рокуэла не волновала болезнь. Его волновало совершенство. А совершенство лопнуло,
растрескалось, рассыпалось и сгинуло. Сгинула его мечта. Сгинул выдуманный сверхчеловек.
И теперь ему плевать, пускай хоть весь свет обрастет жесткой скорлупой, позеленеет,
рассыплется, сойдет с ума.
Смит обошел их всех, каждому пожал руку.
- Мне нужно вернуться в Лос-Анджелес. Меня ждет на заводе важная работа. Пора
приступить к своим обязанностям. Жаль, что не могу остаться у вас подольше. Сами
понимаете.
- Вам надо бы остаться и отдохнуть хотя бы несколько дней, - сказал Рокуэл, горько ему было
видеть, как исчезает последняя тень его мечты.
- Нет, спасибо. Впрочем, этак через неделю я к вам загляну, доктор, обследуете меня еще раз,
хотите? Готов даже с годик заглядывать, примерно раз в месяц, чтоб вы могли меня
проверить, ладно?
- Да. Да, Смит. Пожалуйста, приезжайте. Я хотел бы еще потолковать с вами об этой вашей
болезни. Вам повезло, что остались живы.
- Я вас подвезу до Лос-Анджелеса, - весело предложил Макгайр.
- Не беспокойтесь. Я дойду до Туджунги, а там возьму такси. Хочется пройтись. Давненько я
не гулял, погляжу, что это за ощущение.
44

Рокуэл ссудил ему пару старых башмаков и поношенный костюм.
- Спасибо, доктор. Постараюсь как можно скорей вернуть вам все, что задолжал.
- Ни гроша вы мне не должны. Было очень интересно.
- Что ж, до свиданья, доктор. Мистер Макгайр. Хартли.
- До свиданья, Смит.
- До свиданья.
Смит пошел по дорожке к старому руслу, дно ручья уже совсем пересохло и растрескалось
под лучами предвечернего солнца. Смит шагал непринужденно, весело, посвистывал. "Вот
мне сейчас не свищется", - устало подумал Рокуэл.
Один раз Смит обернулся, помахал им рукой, потом поднялся на холм и стал спускаться с
другой его стороны к далекому городу.
Рокуэл провожал его глазами - так смотрит малый ребенок, когда его любимое творение замок из песка - подмывают и уносят волны моря.
- Не верится, - твердил он снова и снова. - Просто не верится. Все кончается так быстро, так
неожиданно. Я как-то отупел, и внутри пусто.
- А по-моему, все прекрасно! - Макгайр радостно ухмылялся.
Хартли стоял на солнце. Мягко опущены его зеленые руки, и впервые за все эти месяцы,
вдруг понял Рокуэл, совсем спокойно бледное