Крест на твоих плечах [Александр Сальников] (fb2) читать постранично, страница - 3

Юрьич. Пятеро детей. Остальные — грязные. Особенно меня беспокоит поселок Южный. В этот заезд я даже печать не доставал. И вот еще что — солдаты просят пополнить запас адсобара.

— Просят! Я его сам делаю, что ли? — пробормотал главврач. — Давай-ка выпьем, Денис. Устал я что-то за последнее время. И музыку включи, а?

Денис молча поднялся и прошел мимо темных от времени сосновых стеллажей, на которых стояли ряды амбулаторных карт. На столике у дальней стены гигантской улиткой громоздился патефон. Денис крутанул ручку, опустил иглу на черный кругляш и под хриплый голос из прошлого наполнил две рюмки из графина.

Сквозь щель меж задернутых портьер в комнату било полуденное солнце. Оно причудливо красило голову главврача, превращая седой редкий ежик в болотный туман.

Денис еще раз поймал себя на мысли, что он единственный в этой больнице человек, которому позволено видеть превращение грозного и сухого главврача в уставшего, сморщенного старика.

Дмитрий Юрьевич крякнул, опрокинув спирт, и выдохнул:

— Что, Дениска, задумался? Плохо выгляжу?

— Плохо, — честно признался Денис. — Заработался ты совсем, дядь Дима. Из больницы не выходишь. А на улице меж тем весна в самом разгаре.

— Весна, — отрешенно протянул старик и помрачнел.

Весна была самым тяжелым временем года для больницы. Перезимовавшие грязные с остервенелым упорством лезли под пули солдат, брали штурмом склады с продовольствием и лекарствами, грабили поселки. Нападали на медленные, как пьяные муравьи, вязнущие в проселковой грязи обозы с гуманитарной помощью из центра. На весну же приходился и всплеск рождаемости.

«Утомленное солнце нежно с морем прощалось», — хрипел в своем углу патефон.

— Гонят и гонят, — произнес главврач. — Куда гонят, спрашивается? Триста километров за десять лет. Так, глядишь, года через два новый район откроют, и быть тебе, Дениска, главврачом.

Денис пожал плечами:

— А отчеты? Там же счетчики колотятся!

— Да, колотятся, — откликнулся Дмитрии Юрьевич. — И статистика по рождаемости в приграничье — аховая. А им будто все равно. Новые территории! «Продвижение на Восток!» Тьфу, — старик в сердцах сплюнул. — Ладно, солдаты — они знают, на что идут, но ведь поселенцы прут, как будто их в зверинцы не водили. Кстати, тут намедни грязного приволокли — трехрукий. Будешь смотреть или так отправлять?

Денис вздрогнул и помотал головой:

— Насмотрелся уже.

— Что, Железный Доктор, тяжко? — хитро прищурился главврач. — Жжет душу, давит на плечи? — похлопал широкой, крепкой ладонью по вышитому красным кресту на груди. — Терпи, мальчик, терпи. Терпи и повторяй: мы — последняя надежда человечества. Мы — храним за своими щитами чистоту расы. Благодаря нам мир вокруг не превратился в зверинец. Повторяй почаще, и станет легче… Нам с твоим покойным отцом помогало, — взгляд старика помутнел, замер. — Тогда ведь ни братьев, ни санитаров — все с нуля. Все сами. И клеймили, и… — он поморщился, будто разглядел что-то противное, и притих, подбирая нужное слово. Но не нашел. — В общем, все сами делали.

— Обоз когда на Новый пойдет? — решил сменить тему Денис.

— А не будет обоза, — отрезал главврач. — Грязные будто сговорились! Пять, — едва не ткнул он пятерней в лицо Денису, — пять нападений за три дня! Наши фармацевты не справляются. Надо в центр ехать. И солдат выбивать — пусть зачистку делают, иначе до следующей весны не дотянем.

Отыграл последний аккорд, и патефон зашипел, словно выпуская пар. Лицо Дмитрия Юрьевича разгладилось.

— А этот, Игорь Смолин, не Инги ли муж?

Денис кивнул и насупился: его всегда раздражала привычка главврача задавать вопросы, ответы на которые тот знал заранее.

— Я надеюсь, ничего личного, Денис? — сунул палец в старую рану Дмитрий Юрьевич и уколол взглядом.

— Да как ты такое можешь говорить-то, дядь Дима! — вскинулся Денис. — В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всякого намеренного и пагубного, особенно от…

— Да не надо мне Гиппократа цитировать, мальчик, — махнул рукой главврач. — На вот лучше, — он пошарил в ящике стола и протянул упаковку ампул. — Из старых запасов еще, довоенные. Сейчас таких не делают. Сейчас дерьмо, я тебе скажу, делают, а не антибиотики.

— С чего такая щедрость, дядь Дим? — поджал губы Денис, но коробочку взял.

— Ты ж мне как сын. Считай, и она почти родня, — лукаво улыбнулся старик. — Да и если по совести: не уведи ее Игорь у тебя, разве был бы ты сейчас Железным Доктором?

Денис молчал, барабаня кончиками пальцев по драгоценной коробочке.

— Впрочем, сориентируешься по обстановке. Может, и не пригодится тебе мой подарок, — главврач снова откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Денис, поставь еще раз, будь добр.

Железный Доктор поднялся и прошаркал в дальний угол.

«Утомленное солнце нежно с морем прощалось», — захрипел оживший