Сам себя удивил [Роджер Джозеф Желязны] (fb2) читать постранично, страница - 3

имеющимся в нашей компьютерной памяти.

— Черт побери! Это ничего не доказывает. Ты знаешь, что они могут видоизменять себя для разных целей.

— Во-вторых, она была в группе, исследовавшей поврежденный берсеркер. Она говорит, что у того другой мозг.

— Хорошо, это ее работа, но я уверен, что она чертовски любопытна. Я не знаю. А что ты думаешь?

— Мы знаем, что она хороший специалист. Именно поэтому ее пригласили на Корлано. Дорфи думает, что эта штука может быть ценной, и что мы не ошиблись в том, что захватили ее. Может быть, дать ей там немного покопаться. Я уверен, что она знает, что делает.

— Она поблизости?

— Нет. Она внутри этой штуки.

— Звучит так, будто вы решили заранее, что я буду не против.

— Скажи ей, пусть она продолжает.

Может быть, лучше было бы, если бы он сложил с себя обязанности главного. Принятие решений всегда были для него проблемой. Танцы Дворжака зазвучали в его голове и он перестал обо всем думать, пока не допил кофе.

Долго покоящаяся, глубоко скрытая система была активирована в гигантском мозгу берсеркера. Поток данных внезапно начал проходить через его процессор. Начались приготовления к отклонению от его курса на Корлано. Это было не изменой, а скорее стремлением к высшей цели.

Кто установил меру добычи?

Джуна при помощи чувствительных приборов проверяла совместимость. Она манипулировала преобразователями для того, чтобы подогнать уровни энергии и тактовую частоту и связаться с компьютером. Она заблокировала каждую цепь, идущую от этого странного мозга к остальным частям корабля — за исключением одной, ведущей к его источнику питания. Энергетический блок этого мозга был чрезвычайно прост, и по-видимому, действовал от какого-то радиоактивного материала, помещенного в маленькую камеру. Сейчас камера содержала лишь инертные элементы. Она вычистила ее и наполнила из запасов корабля. Она ожидала возражений Вайда по этому поводу, но он только пожал плечами.

— Заканчивайте с этим, — сказал он, — и мы выбросим его.

— Мы не можем его выбросить. Он единственный в своем роде.

— Посмотрим.

— Вы действительно боитесь его?

— Да.

— Я сделала его безопасным.

— Я не доверяю чужим машинам!

Она откинула назад седые волосы.

— Послушайте, я слышала, как вы потеряли ваше вознаграждение, взяв этот берсеркер-ловушку-пассажирский корабль. Вероятно, кто-то другой мог бы сделать это. Вы думали, что спасаете жизни.

— Я играл с закрытыми картами. Я был предупрежден, но все-таки сделал это. Это напоминает мне…

— Это не зона военных действий, — прервала она, — и он не может повредить нам.

— Ну так продолжайте дальше!

Она закрыла цепь и уселась перед терминалом.

— Это, вероятно, потребует времени, — сказала она.

— Как насчет кофе?

— Это было бы великолепно.

Чашка остыла, и он принес ей другую. Она делала запрос за запросом, пробуя разнообразные пути. Ответа не было. Наконец она села, откинулась назад и взяла чашку.

— Он сильно поврежден?

Она кивнула.

— Боюсь, что так, но я надеюсь, что смогу что-нибудь с этим сделать-мне нужен ключ, какой-нибудь ключ.

— Ключ? К чему?

— Что это и откуда он пришел. Эта штука невообразимо старая. Одна лишь информация о том, что все это сохранилось, может быть археологической сенсацией.

— Извините меня. Желаю вам что-нибудь найти.

Она повернула свое кресло и уставилась в чашку. Он первый заметил движение.

— Джуна! Экран!

Она резко повернулась, пролив кофе на колени.

— Проклятье!

Ряд за рядом непонятные символы проплывали по экрану.

— Что это?

— Не знаю.

Она наклонилась вперед, забыв о нем.

Он вынужден был остаться, и наблюдал около часа, очарованный конфигурациями, возникающими на экране и движениями ее удлиненных пальцев, безуспешно набиравших раз за разом комбинации на клавиатуре. Затем он заметил нечто, на что она не обратила внимания, так как была поглощена символами.

Маленький сигнальный огонек горел слева от терминала. Он не представлял себе, как долго тот горит. Он подвинулся ближе. Это был звуковой индикатор. Устройство пыталось общаться и на других уровнях.

— Дайте ему сделать это, — сказал он.

Он потянулся вперед и нажал переключатель под сигнальным огнем.

— Что?

Механическая речь, состоящая из щелканий и стонов, полилась из переговорного устройства. Язык явно был чужой.

— Господи! Вот это да!

— Что это? — Она повернулась и уставилась на него. — Вы понимаете этот язык?

Он покачал головой.

— Я не понимаю, но думаю, что узнал его.

— Что это? — повторила она.

— Я должен знать наверняка. Воспользуюсь другим терминалом, чтобы проверить это. Я буду в соседней комнате. Вернусь, как только буду что-нибудь знать.

— Хорошо, но так что же это все-таки?

— Я думаю, что нас будут преследовать по закону, более суровому, чем за контрабанду.

— Что?

— Владение и экспериментирование с мозгом берсеркера.

— Вы не правы.

— Посмотрим.

Она наблюдала, как он уходит.