Из зоны в зону [Леонид Андреевич Габышев] (fb2) читать постранично, страница - 2

найти общий язык? А это так просто.

— Как?

— А так. Тебе ее надо трахнуть.

— Не понял, как — трахнуть?

— Лежа.

— Шутите?

— Зачем.

Мужчина молчал.

— Вспомни, оставался с тещей в квартире один?

— Бывало.

— Как она себя вела? Не давала повода к ЭТОМУ?

— Пожалуй. Особенно один раз. Жена с дочкой в больнице лежали, а она с бутылкой заявилась.

— Что не трахнул?

— Нет-нет, я не могу такого.

— А зря. Если так сделаешь, будешь жить как в малине.

В тюрьме от некоторых зеков слышал, как те брали в руки жен, начав спать с ядреными тещами.

— Точно-точно, теща хочет этого. Я понял теперь. Но не выйдет у нее ничего.

Погуляв до обеда и купив билет на самолет, вернулся в комнату.

Сестра представила брата мужу, и они поехали в Кузьминский парк. Сев на берегу пруда, Марат достал пиво.

— Пить первое время не буду, даже пиво, — сказал Коля.

Марат с Олей рассказали легенду о Кузьминском пруде. По преданию, выкопали его крепостные перед приездом в Москву Екатерины II. Но Екатерина Кузьминский парк так и не посетила. Еще Коля узнал, что в пруду утонули вместе с лошадьми сын графа и его любимый кучер. Граф в их честь у входа на ипподром поставил памятники: сын и кучер ведут под уздцы коней. Проходя мимо недействующего ипподрома, видел эти скульптуры, обитые досками.

До вечера гуляли в Кузьминском парке, и он, как челнок, сновал между Маратом и Олей, стараясь наладить их семейную жизнь. Марат сказал:

— Олины родители хотят, чтоб мы развелись, и Оля вышла замуж за другого Он живет в Волгограде и любит ее с детства.

На другой день поехал в аэропорт. Железнодорожный билет у него пропал. На билеты, купленные администрацией колонии, кассир ставит штамп: билеты возврату не подлежат.

Коля в аэропорту Внуково! За свою жизнь не был ни на одном аэродроме и не видел вблизи даже маленького самолета.

В салоне его место возле окна. Душу, переполняет радость свободы и восторг первого полета. Скорей бы взлет!

ТУ-134 медленно выруливает и включаются турбины. Лайнер гудит и трясется, а у него сердце вырывается из груди: скоро самолет оторвется от земли, и он окажется в другом, неизведанном мире. Он, как ребенок, делает открытия: первое утро свободы, первый взлет…

Лайнер взмыл в воздух! Он смотрит в иллюминатор на удаляющуюся землю.

Самолет на предельной скорости, но ему кажется: они летят медленно.

Волгоград! Лицо обдало горячим воздухом.

На автобусе добирается до железнодорожного вокзала и садится в электропоезд.

Не проехав и половину пути, спрашивает соседа:

— До Шпалопропитки далеко?

Но вот и мост через Волго-Донской канал!

Сходит на своей станции и спешит к сестре, думая: если встретит знакомых, ему обрадуются и будут жать руку.

Навстречу соседка. И хотя он в очках, соседка его узнала. Поздоровались, а на ее лице нет восторга. Она говорит ободряющие слова, но видно — спешит. Разве можно в нашей стране удивить человека тюрьмой, тем более освобождением? Соседка за свою жизнь привыкла: кто-то освобождается, кто-то снова попадает в тюрьму. Она чуть ли не в галоп сорвалась с места и растворилась в жарком воздухе.

Соседка охладила кипевшую радостью душу. Медленно вошел в подъезд и нажал на кнопку звонка. Дверь открыла мать. Поздоровались. Мать, хоть и рада, но сильного восторга не проявляет — ждала со дня на день. Вот если б неожиданно!

Пришли с работы сестра с мужем, поздравляют, и сестра, улыбаясь, идет готовить ужин.

Мать работала в домоуправлении дворником и получила комнату в семейном общежитии. А сестре с мужем, когда соседи вселились в новую квартиру. ЖКО отдал освободившуюся комнату.

Рассказал: был в гостях у Ольги Сомовой.

— Пошли к Сомовым, — сказала после ужина мать.

У родственников шла гулянка. Двоюродный брат матери встал, и произнес тост в честь племянника.

Все выпили, за исключением Коли и матери.

— Ты что не пьешь?

— Первое время не буду.

Родственники обиделись.

Ночевать мать пошла в общежитие, а он остался у сестры. Хотелось первую ночь переночевать в знакомой квартире.

Утром ушел в общежитие. Мать жила с дочерью. Сестра училась в институте, у нее был жених, и она собиралась замуж.

В шестнадцатиметровке стоял новый диван, шифоньер, кровать, стол и журнальный полированный столик. Хотели купить холодильник, но его без знакомств достать невозможно.

Спать лег на диван, мать на кровать, а сестра постелила себе на полу.

Утром поехал в областную больницу, и ему подобрали стеклянный глаз-протез, а вечером пошел к каналу — погулять.

Около продовольственного магазина кучковались ханыги, и он скользнул по ним взглядом. Невдалеке стоял чернявый симпатичный парень в серых брюках и розовой рубашке с закатанными, по локоть рукавами. Посмотрев пристально, встретился взглядом. Чернявый улыбнулся, подошел и протянул пятерню в наколках.

— С какой зоны откинулся?

— Не отсюда.

— Сколько оттянул?

— Пять.

— По