Сеанс мистера Тилли [Эдвард Фредерик Бенсон] (fb2) читать постранично, страница - 1

Эдвард Бенсон Сеанс мистера Тилли

Когда мистер Тилли, резвой трусцой пересекавший площадь Гайд-парк-корнер, поскользнулся и упал на скользкой торцовой мостовой, то увидел над собой массивные рифленые колеса огромного парового трактора. Времени на раздумья у него не оставалось, он только и успел раздраженно воскликнуть:

— О Господи! Эта махина наверняка раздавит меня в лепешку, и я не сумею попасть на сеанс к миссис Камбербатч! Какая досада! А-а-у-у!..

Едва эти слова слетели у него с языка, как его ужасные опасения, похоже, оправдались. Грузные колеса прокатились по нему от головы до ног и буквально размазали по мостовой. После этого водитель, с большим опозданием включив задний ход, проехался по нему еще раз и только потом, совершенно потеряв голову, подал громкий сигнал и остановил трактор. Стоявший на перекрестке постовой при виде катастрофы чуть не упал в обморок, но быстро взял себя в руки, перекрыл движение и бросился посмотреть, что еще можно сделать. Однако с мистером Тилли было покончено так радикально, что полицейскому оставалось только хотя бы немного привести в чувство водителя.

Вскоре прибыл вызванный из больницы санитарный автомобиль, и останки мистера Тилли с величайшим трудом отскребли от дороги, куда трактор их практически впечатал, и с подобающим уважением доставили в морг.

А что же сам мистер Тилли? Вначале, когда ему на голову наехало колесо, он почувствовал нестерпимую боль, как при невралгии. Однако боль тут же ушла, и он, все еще ошеломленный, понял: он то ли парит, то ли стоит (не сумел толком разобраться) прямо посреди дороги. Он ни на секунду не терял сознания, прекрасно помнил, как поскользнулся, и очень удивился, что остался цел и невредим. Наблюдая за тем, как полицейский с белым как мел лицом останавливает транспортный поток и делает внушение бормочущему что-то несвязное водителю, он вдруг испытал забавное ощущение полного единства с двигателем трактора. Он спокойно воспринимал раскаленные угли, кипящую воду и железные стенки с заклепками, и никакого неудобства ни жар, ни пламя, ни теснота и скованность ему не доставляли. Напротив, он никогда еще не был таким довольным, жизнерадостным и свободным.

Потом двигатель запыхтел, колеса сдвинулись с места, и мистер Тилли, к своему величайшему изумлению, разглядел собственные сплющенные останки, лежавшие на мостовой. Он распознал их со всей определенностью по новому костюму, который надел впервые сегодня утром, и одной уцелевшей лакированной туфле.

— Черт побери, что же все-таки приключилось? — произнес он. — Вот он я, а вон там — жалкие, похожие на раздавленный цветок, мои руки-ноги… И это тоже я. А как ужасно расстроен водитель! Что ж, придется поверить, что меня переехали… Сперва было очень плохо, но сейчас я могу все это обдумать… Послушайте, любезный, куда вы прете? Вы что, не видите меня?

Эти вопросы он задал полицейскому, который, похоже, намеревался пройти прямо сквозь него. Но тот никак не отреагировал и уверенно проследовал на другую сторону площади. Было совершенно очевидно, что страж порядка не видит его или, по крайней мере, не обращает на него внимания.

Мистер Тилли все еще чувствовал растерянность в этих необычных обстоятельствах, но в его голове постепенно зарождалось понимание того, что было уже вполне очевидно для любопытной, но не навязчивой толпы, сгрудившейся вокруг его тела. Мужчины обнажили головы, женщины плакали и отводили глаза, однако вновь и вновь принимались разглядывать его останки.

— Похоже, я и в самом деле умер, — сказал мистер Тилли. — Все факты свидетельствуют в пользу такой гипотезы… Но все же, прежде чем что-то предпринять, я должен в этом убедиться наверняка. Ага! Вот и санитарная машина подъехала. Они меня разглядывают… Должно быть, я ужасно перемолот, хотя никаких неприятных ощущений не испытываю. А ведь, если я пострадал, то должен это чувствовать… Нет, все-таки я умер…

Действительно, ничего другого с ним не могло произойти, но все равно это пока не помещалось у него в голове. В толпе образовался проход для носильщиков, и он почувствовал, что его охватила дрожь, когда они начали соскребать его с дороги.

— Поосторожнее! — простонал он. — Это что там торчит? Седалищный нерв, что ли? А-а-о-у!.. А впрочем, совсем не больно. Вот только мой новый костюм! Я ведь сегодня надел его впервые. Вот невезение! Да они еще и ногу мне задрали. Теперь наверняка все деньги разлетятся из кармана… А это мой билет на сеанс. Мне он нужен, я все же хотел бы туда попасть…

Он выдернул листок из пальцев поднявшего его человека, к изумлению которого билет внезапно исчез. Выражение его лица позабавило мистера Тилли. Кроме того, это дало ему новую пищу для размышлений, и он попытался связать воедино полученные факты. «Вот он, билет, у меня, — подумал он. — Значит, едва я прикоснулся к листку, он стал невидимым. Я сам невидим (разумеется, для обычных органов чувств), и все, что я беру, тоже становится невидимым.