Голос лебедя-трубача [Элвин Брукс Уайт] (fb2) читать постранично, страница - 2

записывал все, что видел, о чем думал. Иногда и картинку рисовал. А заканчивал всегда вопросом, чтобы, засыпая, было о чем размышлять.

Вот, что он записал в тот день:

Сегодня я видел пару лебедей-трубачей на маленьком озере к востоку от нашей стоянки. Самка сидела в гнезде. Там уже было три яйца, но, кажется, она откладывала четвертое. Это самая потрясающая находка в моей жизни. Папе я ничего не сказал. Завтра опять пойду к ним, они такие чудесные! Сегодня я слышал, как лает лиса. Почему, интересно, лиса лает? Потому что она сошла с ума? Или, может быть, она чего-то испугалась? Или проголодалась? А может, она передает сигнал другой лисе? Почему же лиса лает?

Сэм убрал тетрадь и, не раздеваясь, залез в постель. Закрыв глаза, он размышлял, почему же все-таки лиса лает. Скоро он уснул.

2. Озеро

Озеро, на которое Сэм набрел тем весенним утром, не знало людей. Всю зиму его заледеневшую гладь покрывал снег, и оно спокойно и безмолвно почивало под белым одеялом. Редкий звук нарушал тишину. Лягушка спала. Спал и бурундук. Лишь иногда прокричит где-нибудь сойка. А то тявкнет среди ночи лиса — резко, визгливо. Казалось, зима никогда не кончится.

Но в один прекрасный день и лес, и озеро преображались. По кронам деревьев пробегал теплый, ласковый ветер. На ослабевшем за ночь льду появлялись лужицы. Озеро вскрывалось. Все лесные и водные твари радостно встречали тепло. Дыхание весны достигало их носов и ушей и пробуждало к новой жизни, новым надеждам. Воздух наполнялся свежим добрым запахом — то земля возрождалась после долгого сна. Лягушка, хоронившаяся в глубоком озерном иле, чуяла: пришла весна. Чуял и бурундук и бурно радовался (чему только не обрадуется бурундук!). Посапывая в норе, лисица чуяла, что скоро наступит пора заводить семью. Всякая тварь угадывала близость лучшей поры — когда и жизнь спокойней, и дни теплей, и ночи милее. Деревья одевались почками; почки день ото дня набухали. С юга слетались птицы. Вот прибыла утиная чета. А вот прилетел краснокрылый дрозд и засуетился над озером в поисках удобного места для гнезда. Появился и воробышек с белой грудкой и зачирикал: «Как чудесна Канада, Канада, Канада!»

И если бы в этот теплый день, в первый день весны, вы сидели у озера, то наверняка услыхали бы под вечер высоко над головой волнующий звук, подобный голосам труб: «Ко-хо! Ко-хо!» И, взглянув вверх, вы бы увидали в небе двух величественных белых птиц.

Они летели стремительно, вытянув вперед длинные белые шеи, мерно вздымая и опуская мощные крылья. «Ко-хо! Ко-хо! Ко-хо!» — раздавались в вышине трепетные голоса — трубный лебединый крик.

Птицы заметили лесное озеро и принялись кружить над ним. Озеро им приглянулось, и, скользнув вниз, они плавно опустились на воду. Это были лебеди-трубачи, белоснежные, с черными клювами. Бережно сложив крылья, они осматривались на новом месте: здесь они проживут всю весну и все лето и выведут птенцов.

Долгий перелет утомил лебедей, они были рады снова оказаться на земле. Неторопливо перебирая черными лапами, они выплыли на мелководье, где было много вкусных корешков и водорослей. Как прекрасны эти белые птицы, как высоко носят гордые головы! С их появлением озеро преобразилось.

Несколько дней лебеди отдыхали, утоляли голод, пили чистую озерную воду — лебеди вообще часто пьют. На десятый день самка стала подыскивать место для гнездовья.

Весенней порою главная забота птицы — построить гнездо: ничего нет для нее важнее. Если она выберет хорошее место, есть надежда, что она высидит и воспитает птенцов. Если же место окажется плохим, семье не бывать. Подруга лебедя понимала, что ей предстоит принять очень важное решение.

Сначала лебеди осмотрели береговую отмель, где в озеро впадал неспешный ручеек. Здесь было чудесно; краснокрылые дрозды деловито вили гнезда среди зарослей тростника и осоки, а по соседству две дикие утки строили себе жилище, трогательно оберегая друг друга от лишних трудов. Потом лебеди поплыли к противоположному берегу, поросшему камышом, за которым поджимался густой болотистый лес. Здесь не было никого. Берег вдавался в озеро узкой песчаной косой; у самой ее вершины, всего в нескольких футах, из воды поднимался небольшой круглый островок, защищенный со всех сторон жесткими стеблями осоки. Сквозь мелкие камешки пробивалась трава, а с краю приютилось молодое деревце.

— Посмотри-ка сюда! — позвала лебедь, кружа около островка.

— Ко-хо! — откликнулся ее муж. Он любил, когда у него спрашивали совета.

Лебедь осторожно ступила на островок. Казалось, он был нарочно создан для гнездовья. Пока муж раздумывал, она потопталась немного, решая, как бы ей устроиться, чтобы сидеть было и удобно, и приятно. Места было достаточно, да и вода совсем рядом. Чего еще желать? Лебедь взглянула на мужа.

— Что скажешь?

— Превосходное место! — воскликнул он. — Безупречное! И знаешь почему? Если какой-нибудь враг — лисица или енот, койот или скунс — решит