Эци Кеци, или Едва обитаемый остров [Александр Дмитриевич Дорофеев] (fb2) читать постранично, страница - 6

поглядел на жалкого великана:

— Тебе, как понимаю, все равно — жареное или сырое?

— Что подадите, то и хорошо будет, — ответил Полифем голосом заправского нищего. Он слепо принюхивался, навострял на каждый звук уши и ощупывал волосатыми лапами пространство вокруг себя.

Ио, проверив еще раз дедовские запасы, достала вяленую баранью ногу.

Жутко было смотреть, как жадно вгрызался в нее циклоп! Ни косточки не осталось.

Закусив, ободрился и попросил стаканчик вина.

— Ну, это уж — дудки! — подал я голос, припомнив историю с Одиссеем. — Он как выпьет, начинает людей пожирать…

Полифем медленно повернул ко мне изуродованную морду:

— Эх, молодой человек, — горестно вздохнул, — Чистой воды враки. Меньше бы читали всякую дребедень!

С этими словами приподнялся на корточки, протянул руку и ловко ухватил стоявшую неподалеку амфору, тут же опрокинув ее, как малую рюмку, в свою пасть.

Все произошло настолько стремительно, что никто и с места не успел сдвинуться.

А циклоп уже стоял в дверном проеме. Наглухо загораживал выход из дома и шарил по сторонам лапами, будто играл в жмурки.

— Значит, их здесь всего-то трое, — рассуждал зловещим шепотом. — Ничего-ничего. Хватит и этого. Похоже, что праздник удастся на славу…

Хирон приложил палец ко рту, показывая, что надо сидеть тихо.

Однако Ио молчать не могла — так ее возмутило варварски-беззаконное, просто свинское поведение Полифема.

— Какая же ты циклопская скотина! — воскликнула она. — Людоед бессовестный!

До чего же она была прекрасна в справедливом своем гневе! Настолько, насколько и неразумна.

Полифем тотчас выбросил вперед руку и схватил Ио, словно хамелеон стрекозу. Нащупал поблизости большую корзину и запихнул туда, придавив крышку ножищей трехсотого размера.

12

«Жуткий сон, — пронеслось в моей голове, — Такого в нашем мире не бывает».

Хотя, если задуматься, бывает — еще и не такое. Да не время размышлять!

Я увидел, как Хирон, высоко подпрыгнув, треснул передними копытами в лоб циклопу. Но тот лишь поморщился, отмахнулся, и старик-кентавр отлетел в угол дома, чуть не угодив в пламя очага.

Мало чего соображая, я сунул в рот лавровый лист.

Мерно жуя, как бычок на выпасе, поджег сразу несколько факелов и принялся метать в Полифема.

Лохмотья и шерсть кое-где задымились. Да это, похоже, его только раззадорило. Он угрюмо ворчал, не снимая ноги с корзины, и пытался достать застонавшего Хирона.

И тут мысли мои прояснились. Я вспомнил о сирене.

Хватая пригоршнями зерно из мешка, сыпал его и сыпал без счету, но не на порог пещеры, а прямо под ноги циклопу.

Сколько насыпал, трудно сказать. На миг отчаялся, решив, что сирена не сработает.

И сразу различил шум крыльев, будто приближался целый гусиный клин.

Успел рухнуть на пол, заткнув уши, но все равно услышал, как надо мной просвистело что-то, вроде тяжелого снаряда.

Раздался грохот, дикий рев циклопа и — тишина. Впрочем, не полная. Она как раз была наполнена — нежным, почти голубиным воркованием.

Там, где только что свирепствовал Полифем, сидела прекрасная лицом девица, вся в перьях и с куриными лапами.

— Спасибо, милый отрок, за угощение, — пропела она таким сладко-искрящимся голосом, от которого у меня сердце замерло.

— Офилос, друг! — продолжила она. — Я тут нечаянно кого-то сбила. Теперь лежит он бездыханный средь скал морских. Прости неловкую сирену Аглаопу…

Так бы и слушал день и ночь эту Аглаопу, но были дела поважней.

Во-первых, освободить из корзины Ио.

Во-вторых, поставить на ноги Хирона.

И, в-третьих, прибраться в доме до возвращения деда Паппуса, чтобы не напугался старик. Да попрошу его называть меня с этих пор — Поли Кала, то есть Очень Хорошо.

А если все успею, искупаюсь, наконец, в Эгейском море — на восходе солнца. Пока не кончился праздник середины лета. Пока еще можно побеседовать с котиками и козами.

Наверняка, они много чего расскажут об этом чудесном острове Юра, на котором я проведу все лето и обязательно приеду еще не раз.

Как говорит моя мама, весь наш мир — одна прекрасная книга. Загвоздка в том, что надо научиться ее читать, понимая смысл. И чем раньше, тем лучше.