Сказки о русском слове [Сергей Иванович Котков] (fb2) читать постранично, страница - 3

в каком отношении к его развитию находятся судьбы русского слова.

Без письма совершенно немыслимо существование литературного языка. Письмо составляет необходимое условие его возникновения. Литературный язык в своей основе представляет собой не что иное, как усовершенствованную в письменном употреблении, обработанную народную речь. В процессе подобной обработки складываются свойственные литературному языку правила образования слов, изменения их при сочетании с другими и правила литературного произношения. Литературные правила, или нормы, во многом, естественно, совпадают с нормами устной народной речи, в том числе и диалектной, но имеют в отличие от нее и некоторые существенные особенности.

Постепенная замена пергамена бумагой в связи с возраставшими потребностями в письме и переход от устава к полууставу, а затем и скорописи способствовали распространению письма. Однако заметим, что распространению письма способствовал не только и не столько переход к бумаге и скорописи, сколько прежде всего процесс социально-экономического развития России. Да и смена материала для письма и смена разновидностей последнего в конечном счете были обусловлены именно этим развитием.

Социально-экономические изменения и изменения в области письма не проходили бесследно для истории слов. Одни слова из народно-разговорных возвышались до уровня литературных, другие, выпадая из литературного языка, либо вовсе предавались забвению, либо оставались только в говорах. Когда в материальный и духовный мир сменявших друг друга поколений входили новые предметы, явления и понятия, возникали или заимствовались, иногда вместе с предметами и понятиями, и новые слова для их обозначения. А когда какие-либо предметы, явления и понятия с течением времени уходили в прошлое, отмирали и их названия.

Некоторые слова русского языка являются общими для него и других славянских языков. Объясняется это общностью происхождения данных языков. Все они родственны между собой, однако не в равной степени и по признакам ближайшего родства делятся на три группы: восточнославянские языки — русский, украинский и белорусский; южнославянские — сербохорватский, словенский, болгарский и македонский; западнославянские — польский, чешский, словацкий, серболужицкий и полабский. Поэтому в ряде случаев рассказ о русском слове, естественно, будет рассказом о слове, знакомом и другим славянам, но в русских условиях пережившем особую судьбу.

Былые родственники

В наше время слова мешок и мех служат названиями предметов, которые не имеют ничего общего ни по внешнему виду и материалу, ни по назначению. Короче, по смыслу (семантике) данные слова различны. Да и самый облик их совпадает только в начальной части и форма множественного числа образуется неодинаково: мех-а, но мешк-и. Иначе говоря, здесь перед нами — разные предметы и разные слова. А между тем история их уводит нас к одному предмету и одному слову. Речь идет о мехе или шкуре животного и соответственном названии. Заметим, кстати, что в старину писали не мех, а мѣхъ; буква ѣ означала звук, отличный от е, а ъ — особый краткий гласный, довольно рано утратившийся. Наши предки шили из меха, помимо одежды и обуви, и такие вещи домашнего обихода, которые мы назвали бы мешками, кулями или мягкой тарой — вместилища, ёмкости для соли, зерна и других сыпучих веществ. По материалу, из которого они изготовлялись, ёмкости подобного рода тоже носили название мѣховъ. Мѣхъ — «шкура животного» и мѣхъ — «ёмкость, изготовленная из меха», полностью совпадая в звучании, являлись разными словами. Меховая тара с давних пор употреблялась у многих народов, и не только для сыпучих веществ, но также и для жидкостей, например вина. «Нельзя вливать новое вино в старые мехи», — гласит дошедшее до нас в составе евангельского текста из далеких времен выражение. Аналогичными ёмкостями у тюркских народов являлись кожаные бурдюки.

Когда на Руси упомянутые ёмкости делали из меха, слово мѣхъ, употребляемое в этом специальном значении, сохраняло живые смысловые связи с именем-тезкой, названием шкуры животного. Родство между именами-тезками поддерживалось и большей, нежели впоследствии, их грамматической общностью: форма множественного числа в обоих случаях образовывалась одинаково: мѣх-и. Ёмкость, изготовленная из меха, могла быть разных размеров. И если обычной являлся мѣхъ, малая получала название мѣшькъ — с уменьшительным суффиксом — ьк-, впоследствии в нашем языке приобревшем облик — ек- (мѣшекъ) и затем — ок- (в современном виде: мешок). Аналогичные факты в русском языке: дух — душок, пух — пушок, слух — слушок, стих— стишок и т. п.

Известен древний каламбур, такая игра слов: «Воронъ воронъ сорокъ сорокъ воз коз а мух мѣх»^[3]. Первое слово воронъ — старинное название числа, означает десять миллионов, а первое сорокъ — ёмкость вроде мешка (в него клали