Удивительное путешествие Помпония Флата [Эдуардо Мендоса] (fb2) читать постранично, страница - 4

что мой случай совсем иной, ведь я мирюсь с невзгодами по собственной воле, вернее, из-за своего стремления к знаниям и исследованиям Природы. Я всегда держался в стороне от политики и только однажды, по причинам скорее семейного, чем личного свойства, объявил себя сторонником Лепида, чем и заслужил вражду как Августа, так и Марка Антония, хотя, если взглянуть на дело под иным утлом, именно это и спасло меня от горькой расплаты, ведь коль скоро ни тот ни другой не числил меня в кругу своих друзей, значит, каждый считал врагом своего врага. Однако в конечном итоге все это не имеет никакого значения, раз я сам обрек себя на изгнание и скитаюсь по окраинам империи.

– Естественная история, изучению которой я себя посвятил, следуя за Аристотелем и Страбоном, преданным учеником коих являюсь, не знает ни границ, ни заговоров.

– Но она, клянусь Юноной, вовсе не отменяет границ, – заметил Апий Пульхр, – а где есть границы, там всегда плетутся заговоры. Что же до причин, их порождающих, а также последствий, то они непременно затрагивают всякого, и тут никто не может оставаться в стороне, как ты и сам вскорости убедишься, ступив на эту неблагодарную землю.

По моим наблюдениям, Апий Пульхр – человек угрюмый и весьма ревностно относится к исполнению своих обязанностей, а они, если верить его собственным словам, сводятся к тому, чтобы отдавать приказы и заботиться о дисциплине и порядке. Если есть власть и дисциплина, все прочее сообразуется своим чередом. Если их нет, ничего путного не получится, как ни старайся. Рим – вот лучший тому пример. А земля, по которой мы теперь передвигаемся, – тоже пример, только в обратном смысле.

Апий Пульхр всегда старается поступать согласно своим убеждениям и проявляет при этом строгость, которая поначалу даже путает. Он не спускает глаз со своих солдат, и ни страшная жара, ни плохие дороги не заставят его ослабить бдительность. В первый же день моего с ними пути он приговорил одного солдата к пятидесяти ударам плетью за то, что тот отстал, подтягивая завязку на сандалии; другому, который уронил копье, споткнувшись о большой камень, велел отрубить руку; третьего, осмелившегося протестовать, когда в еде обнаружились черви, приказал обезглавить. Эти страшные приговоры он выносил самым небрежным тоном, как нечто вполне обычное. И как мне показалось, обычными они и были, поскольку солдаты, включая тех, кого он наказывал, выслушивали их с покорностью, граничащей с безразличием.

Тем же вечером, как только разбили лагерь, я заметил, что те, кому предстояло понести наказание, поспешили в палатку к трибуну. Вскоре они вышли оттуда и присоединились к товарищам, я же, войдя в палатку, увидел, как Апий пересчитывает монеты. Он любезно пригласил меня сесть и сказал:

– Чтобы не потворствовать падению боевого духа, следует проявлять строгость. Только так у воинов сохраняется чувство долга и чинопочитание. Но если кто-то осознал свою вину и обещает впредь не повторять проступки, ничто не мешает проявить великодушие, как и положено офицеру римской армии, а виновным ничто не мешает выразить свою благодарность в виде того или иного подношения.

В следующие дни не раз повторялись суровые приговоры с последующей их отменой, что, признаюсь, вернуло покой в мою смущенную было душу.

Глава III

Палестина делится на четыре части: это Идумея, Иудея, Самария и Галилея. На другом берегу реки Иордан, на той части территории, что граничит с Сирией, находится Перея, которая, по мнению некоторых, также является частью Палестины. В целом это земли неровные, покрытые рытвинами и очень скудные. Не такова Галилея, где природа показала себя куда более щедрой: почва здесь гораздо ровнее, к тому же имеется в достатке вода, а горы преграждают путь раскаленному ветру, который соседнюю область превращает в бесплодную и унылую пустошь. В Галилее растут оливы, смоковницы и виноград, а в заселенных местах можно увидеть сады и огороды. Среди населения преобладают евреи, но так как земли здесь богатые, не редкость встретить также финикийцев, арабов и даже греков. И это, по словам Апия Пульхра, делает жизнь вполне сносной, потому что нет на свете народа хуже, чем евреи. Хотя они имеют древнюю культуру, а страна их граничит с великими государствами, евреи всегда жили, повернувшись спиной к соседям, к которым и теперь испытывают откровенную ненависть и на которых уже давно бы напали, если бы с такой очевидностью не уступали им во многом. Они грубы, жестоки, недоверчивы, упрямы, не понимают доводов логики и не поддаются никаким воздействиям. Евреи живут, ведя нескончаемую войну – то с внешними врагами, то между собой, и всегда против Рима, потому что, в отличие от прочих провинций и царств, входящих в состав империи, отказываются признать римское владычество и отвергают блага, которые оно с собой несет, то есть мир, процветание и справедливость. И дело вовсе не во врожденном чувстве независимости, как у бриттов и других варваров, нет, причины тут исключительно