Плененное сердце [Рамона Вингейт] (fb2) читать постранично, страница - 2

форме солнца и кварцевые часы с изумрудом Эд купил, выиграв на ипподроме. По крайней мере, так он сказал. Мне казалось, я хорошо знала Эда, но, возможно, совсем его не знала.

Я достала фотографию улыбающегося Эда из чемодана. Она была сделана год назад, когда он получил повышение и стал ассистентом кассира в банке. Я всматривалась в каждую черту его худого красивого лица, на светлые густые волосы. Так он выглядел в 28 лет. Я сразу вспомнила угрюмое лицо, когда ему было 16 лет. Помню, мы сидели на крыльце и он сказал, что презирает бедность:

— Я ненавижу такое состояние, когда нет достаточно денег, чтобы купить машину и свозить тебя в разные места, Эми. — Тогда я заметила его взгляд, полный неистовства. — Но подожди-ка, когда-нибудь…

Не знаю, поверила ли я ему тогда или нет. Но позже, где-то лет через десять, убедилась, что «когда-нибудь» уже настало: у него было две машины, и он действительно показал мне прекрасные уголки нашей страны. Потребовалось много времени, чтобы из простого парня он превратился в «кого-то».

Эда отчислили из школы после побега из дома, и он посещал вечернюю, где и получил аттестат зрелости. Потом работал контролером в супермаркете и ходил на бухгалтерские курсы три раза в неделю в течение двух лет.

У Эда была цель, о которой знал только он. Ему пришлось добиваться многого.

Я все еще помню улыбающееся лицо, когда он произнес с триумфом, что банк принял его на практику. Он гордо усмехнулся, когда через 8 месяцев одевал обручальное кольцо на мою руку. В памяти остались все счастливые события: поездки, повышения по службе, появление ребенка, которого мы оба ждали, новый дом. Я не предполагала, что мы можем позволить себе его приобрести. А потом увидела лицо Эда, бледное от страха, в тот день, когда он пришел рано домой и рассказал, что банковская инспекция нагрянула внезапно и что они, наверняка, найдут его фальшивые счета. Это было ужасно.

— Я собирался все вернуть до цента, если бы у меня было больше времени… — стал он оправдываться. Даже тогда он не осознавал того, что натворил.

И было слишком поздно что-либо поправить. Я не могла поверить, что он действительно брал деньги в банке. Мне нечего было сказать, я просто смотрела, как он расхаживает по комнате. Этот порочный мужчина казался мне чужим. Человек, которого я знала, не был вором! Честолюбивый? Да! Он любил повеселиться, был романтичным, экстравагантным, а также ужасно щедрым. Любящий муж, исполнявший все желания моего сердца. Для Эда — слишком много было все равно недостаточно.

Почему за последние несколько месяцев я не заметила в Эде повышающуюся напряженность? Были же признаки опасения, но я не придала этому значения. Просто не могла подумать, что он ведет себя ненатурально. Он постоянно был в движении. Любил ходить на вечеринки и приглашать гостей в дом. Даже когда наши поездки в Лас-Вегас стали частыми, я не заметила перемену, привыкнув к нервной энергии Эда и его постоянному поиску деятельности.

Правда так и не открылась бы мне, но однажды я узнала, что Эд пытался вычитать некоторые суммы из банковских подсчетов. Таким образом, я должна разделить вину Эда и его наказание. Я принимала его образ жизни, его привычки и подарки. Теперь приговор неминуем. Эду грозит срок от 5 до 15 лет, но я также буду узницей.

Утреннее заседание суда запомнилось мне во всех деталях. Я очень боялась туда идти. Казалось, что грудь сжата стальными кольцами, и поэтому я не могла глубоко вдохнуть.

Я заняла место в зале перед столом, за которым сидел адвокат Эда и просматривал бумаги.

Полицейский ввел Эда, и мое сердце чуть не остановилось. Я никогда не забуду выражение его лица, когда он увидел меня. Это лицо было ужасным. Он мельком взглянул на меня, затем на окружающих. Я думала, что он готов разломать все преграды, которые разъединяли нас столько мучительных дней.

Судья вошел в зал, и Эда спросили, считает ли он себя виновным. «Виновен» — ответил он. Я узнала тогда, что он отказался от присяжного разбирательства. Надежда оставалась на свидетельства в пользу Эда, которые бы помогли ему. Я все еще ждала, что администрация банка отзовется о нем как о хорошем работнике, его раскаяние, поведение и обещание возвратить деньги могли бы гарантировать менее жесткий приговор. Но помилование оказалось полнейшим сумасшествием.

Суд отметил, что статья, по которой проходит Эд, предусматривает наказание сроком от пяти до пятнадцати лет! Это был шок. Если Эд получит полный срок, то он выйдет, когда ему исполнится сорок три года. А мне сорок. Мы будем еще молоды. Робин станет уже взрослой. Я видела, как вздрогнули плечи Эда, когда судья произносил приговор.

Чувства хлынули наружу, когда я вошла в маленькую мрачную комнату, где Эду и мне разрешили встретиться на пятнадцать минут.

Но мы были не одни. В дверях остался огромный охранник.

Когда я подошла к Эду, чтобы обнять его, он попятился. Вместо нежных объятий, Эд схватил меня за талию и начал резко выговаривать.

— Послушай,