Когда прилетит эсхатудра [Светлана Анатольевна Багдерина] (fb2) читать постранично, страница - 2

в расположение части.

— Ну, так что там показывает допрос пленных? — когда все приветствия и представления были закончены, Дмитрий вежливо выдворил со своего стула двух шустрых мышариков с добычей в острых зубках, присел, и снова воззрился на главкома.

— А допрос показывает, — невозмутимо продолжил князь, словно его только что не прерывали, не обнимали, и по спине кулаками не колотили, — что сами асхаты в неприступности своего укрепления уверены. Заявляют, что воевать им велит верховный правитель. И в голос говорят, что крепость падет только после прилета эсхатудры.

— Че-го?.. — вытянул шею и ошарашено заморгал Дмитрий. — Чьего… прилета?..

Граненыч выудил из кармана бумажку, проконсультировался с написанным, и снова повторил, тщательно выговаривая по слогам непонятное иноземное слово:

— Эс-ха-туд-ры. Я так полагаю, что это — очередное их пророчество.

— А как она выглядит? — заинтересовался юный натуралист — Агафон.

— А пень ее знает… — пожал плечами князь, пошарил в кипе книг и бумаг на столе царевича, выловил толстый, расползающийся на составляющие том и плюхнул его перед магом. — Ищи, коль интересно. Тут все их пророчества записаны. Если Капитоныч не врет.

Присутствующие, не мешкая, дружно склонились над заслуженной книгой, и волшебник начал медленно, один за другим переворачивать хрупкие пергаментные листы, испещренные мелкими странными значками-буковками и щедро усеянные изображениями вселенских и локальных катастроф, мифических и настоящих чудовищ и батальных сцен.

— Если бы она еще не по-асхатски написана была… — разочарованно протянула царевна, придирчиво разглядывая очередного монстра, с виду достаточно противного, чтобы называться эсхатудрой, но явно пешеходного.

— Если бы Капитоныч был здесь… — вздохнул один из генералов.

— Если бы да кабы… — глубокомысленно сообщил ему маг, почесал в затылке, перевернул очередную страницу… и вдруг коллективное дыхание перехватило.

На весь разворот, черными-пречерными чернилами с большими-пребольшими зубами и мелкими-премелкими деталями было нарисовано крылатое чудище. Человечек у его лапы, изображенный вместо масштабной шкалы, казался сусликом рядом с коровой.

Сравнение было бы абсолютно точным, если бы у коровы, кроме рогов, имелось две пары кожистых крыльев, восемь ног, столько же голов, букет щупалец на груди и три хвоста, увенчанные булавами, вместо шипов которых торчали во все стороны истекающие ядом жала.

— Брахмапудра, — в один голос выдохнул военный совет.

Быстро пролистанный до конца фолиант доказал правильность коллективной версии, не представив больше ни одного существа, способного летать.

— Ну, брахотундра, — оторвал суровый взгляд от монстра и перевел его на советников Дмитрий-царевич. — Ну, и нам-то с этого чего?

— Димыч, да как это — чего?! — с горящими хулиганским пылом очами подскочила к нему Сенька. — Да мы с Агафоном и Масдаем такую лесотундру изобразим, что они всей бандой наперегонки к воротам побегут — открывать!

— А они что, ковер от этой… как ее… лесопудры… не отличат, что ли?

— Я им такую иллюзию повешу — на ощупь не разберутся! — заразился идеей царевны и азартно привстал с места маг.

— Д-да?.. Н-ну, попробуйте… — с сомнением повел плечом Дмитрий, стряхнул с коленок мышарика, и оптимистично добавил: — Хуже, надеюсь, не будет…

Но и улучшений в диспозиции даже на двадцатой минуте полета загримированного в асхатское чудо-юдище Масдая не наблюдалось.

Окутанный чарами ковер вынырнул около полудня следующего дня из-за дальней горы и неспешно — чтобы горожане успели заметить его, поднять тревогу и отыскать коробочку с символическим ключом — направился в сторону крепости. Через десять минут ковер с распластавшимися на животах Сенькой, Иваном и Агафоном пролетал над стенами. Два пункта из трех плана царевны осуществились на все сто: казалось, под крышами домов не осталось ни одного человека, способного сдвинуться с места: улицы, переулки, площади, крыши и стены были усыпаны асхатами самых разных сословий и возрастов, и все они, как по команде, стояли молча, опустив руки, задрав головы и открыв рты. Но почему-то ни один из них — ни купец, ни правитель, ни военачальник — не делали ни малейшей попытки не что отправиться на поиск заветного ключа, но и просто, по-соседски, открыть лукоморской армии хотя бы калитку.

Масдай, слабо покачиваясь из стороны в сторону, имитируя полет неизвестного науке чудовища, проплыл над огромной крепостью раз, другой, третий, по часовой стрелке, против, и снова по диаметру…

Народ безмолвствовал.

— Что-то они не торопятся сдаваться… — разочарованно проговорил Иван, задумчиво разглядывая по-прежнему остающихся неподвижными и безмолвными обитателей крепости.

— Может, мы их чересчур напугали? — с сомнением предположила Серафима.

— Или удивили? — запоздало пришло в голову Агафону. — Картинка ведь черно-белая была… Я-то эту…