Ангел любви [Дениза Алистер] (fb2) читать постранично, страница - 2

броску кобрами.

Зловещие лики демонов из черного дерева, смотревшие из каждого угла комнаты. Нависший над кроватью ярко-красный парчовый балдахин, расшитый изображениями драконов, райских птиц, тигров, слонов, попугаев, павлинов и остролистых пальмовых рощ. На деревянных спинках кровати вырезаны обнаженные мужчины и женщины. Откровенность их поз не вызывала сомнений в происходящем.

Помнится, гувернантка неустанно внушала ей, что даже смотреть на подобное — величайший грех. Ах, да при чем тут гувернантка… Ведь сегодня ее, Лилит, брачная ночь! А смутность представлений о таинствах брачного ложа делала ее нынешнее положение просто непереносимым.

Лилит спрыгнула с постели и с досадой задернула шторы. Потом присела на край кровати, медленно взяла свечу и принялась внимательно рассматривать нагие фигуры. Вот они слились в страстном поцелуе. А вот — плавная линия спины, широко раздвинутые ноги, а между ними, на коленях, обнаженный мужчина с тщательно изображенным вздыбленным естеством.

Лилит брезгливо скривила губы, но неожиданно поняла, что не в силах отвести глаз от этой откровенной сцены. Сердце ее учащенно забилось, тело охватила сладкая-сладкая истома. Казалось, вся она тает, подобно куску сливочного масла на горячей сковороде.

Ах, как громко стучит сердце! Сердце? Нет! Это кто-то осторожно стучит в дверь. Это он. Наконец-то он. Лилит задула свечу. От страстного желания закипела кровь, отвердели соски на высокой, упругой груди.

— Войдите, — сказала она тихим, дрожащим голосом, машинально прикрывая простыней колени. Ладони неожиданно стали влажными.

Скрип отворяемой двери, луч карманного фонарика, женский, вопреки ожиданию, голос:

— Извините, мэм. Можно войти?

— Рупи? — разочарованно отдернула Лилит занавес балдахина.

На пороге, грациозно склонившись, стояла закутанная в сари стройная бенгальская девушка — горничная.

— Рупи… — Сон, который все коварнее обволакивал сознание, словно отпрянул и испуганно затаился. — Что случилось? — Непроизвольная зевота раскрыла ее уста. — Ведь сейчас ночь, не так ли?

Лилит приподнялась на локте, наблюдая, как нерешительно приближается луч фонарика. Большим и указательным пальцем правой руки горничная, казалось, с опаской сжимала сложенный вчетверо листок бумаги.

— Что-нибудь с мистером Данрейвеном? — Впрочем, что может случиться с ним в первую брачную ночь?

Сон окончательно оставил Лилит, руки бессильно легли на одеяло.

— Мистер Данрейвен прислал вам записку, мэм. Я могу идти, мэм?

Записку? Вместо себя? Лилит лихорадочно ищет халат.

— Рупи, проводи меня, покажи, пожалуйста, дорогу.

Она одевается, опускает на лицо вуаль. Они идут через мощенный глянцевито поблескивающими плитками двор, вдоль диковинной в восточном стиле колоннады.

Лилит чувствует, как тревожнее и тревожнее становится ее сердцу. Вот сейчас, через несколько минут, она увидит Данрейвена, будет говорить с ним. Но почему всю ее наполняет не столько чувство радости, сколько предчувствие чего-то недоброго?

Где-то хлопает дверь. До слуха Лилит доносится плач. Точно так же плакала ее мать. Мама… Бедная мама, предпочитавшая жить в каком-то особом, имевшем мало общего с реальностью мире, пока отец месяцами, а то и годами бороздил на своем корабле моря и океаны. Темные, постоянно зашторенные окна ее комнаты. Курение каких-то наркотических веществ, чтение каких-то непонятных Лилит книг и… вечное ожидание мужа из очередного плавания.

Они идут. Куда они идут среди ночи? В мозгу звучит полузабытый разговор.

«В отличие от тебя, Лилит, я отлично понимаю: женщина в мире мужчин одинока». — «Мама, я вполне вписываюсь в их мир». — «Одни разговоры, милая! То, что ты подписываешь свои статьи мужским именем, не делает тебя мужчиной». — «Смотри, мама, опубликовали отрывки из моего „Справочника путешественника“. Лиман Брейзен… Помнишь мои мучения, какой бы псевдоним себе взять?»

— Госпожа, осторожно! Мы уже пришли. — Служанка сделала движение, чтобы подхватить, едва не споткнувшуюся о ступень, Лилит.

Занятая своими мыслями, Лилит не заметила, как очутилась перед дверью в библиотеку. Она мгновенно пришла в себя, и первым желанием было убежать.

Но дверь отворилась сама. Видимо, Данрейвен ждал.

Высокий, стройный, полный необузданной энергии, он излучал непреодолимый магнетизм. Встреча с ним виделась когда-то Лилит осуществлением ее самых радостных надежд. Она не сомневалась: глубокие знания и нестандартный интеллект позволят ей без особого труда завоевать его расположение, а затем — и любовь. Обезображенное ожогами лицо не может этому помешать. В мечтах он представлялся ей очень дружелюбным, предсказуемым, лишенным ханжества и мещанских предрассудков. Но действительность рассеяла грезы. Данрейвен оказался другим. В нем не было ничего похожего на созданный ею в мечтах образ.

Итак, он открыл ей сам.

— Не стойте словно статуя. Входите.

Но Лилит не могла