2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
закончить эти заметки, предваряющие роман «Мы не сеем колючек», несколькими строками Юсефа эс-Сибаи, обращенными к советским читателям:
«Египетский народ высоко ценит благородные принципы, лежащие в основе внешней политики Советского Союза. С каждым днем укрепляется дружба и сотрудничество Египта и Страны Советов, быстро развиваются культурные связи между нашими народами, нашим студентам предоставляются прекрасные возможности обучения в Советской стране, все шире знакомится наш народ с жизнью Советского Союза, его культурой, наукой, с его литературой и искусством.
Враждебные империалистические силы не раз пытались и пытаются отравить чистые источники египетско-советской дружбы. Но все эти попытки кончаются неизбежным позорным провалом. Эта дружба становится все прочнее, закаляется как сталь, являясь важным положительным фактором нашей современности. Я убежден, что она будет крепнуть и развиваться со всевозрастающим размахом и силой, помогая борьбе народов против империализма, работая на пользу дела мира, справедливости и равенства на всей планете».
А. Софронов
Мы не сеем колючек
Эта история взята из самой обыденной жизни, в которой люди не сеют колючек, но в изобилии их пожинают.
Глава 1
Издалека Нил похож на ленту, блестящую под лучами заходящего солнца среди кроваво-багровых пятен — деревьев. Ей теперь все кажется очень и очень далеким. Все — кроме кладбищенской стены. Но вид кладбища на вершине горы не вызывает в ее сердце ни смятения, ни страха. Даже наоборот — вселяет чувство успокоения и постоянства. Для нее это долгожданное завершение многотрудного жизненного пути. Наконец-то она избавится от незатихающей острой боли, которую причиняют шипы жизни. Она, как, впрочем, и все мы, смертные, никогда их не сеяла. Однако пышные цветы бытия чаще всего выскальзывают из рук наших, а в ладони впиваются острые жала колючек.
И все же люди никак не хотят расставаться со сладостными надеждами, которым не суждено сбыться. Ведь надежды хоть как-то скрашивают наше горестное существование. Что еще остается в этой тяжкой и беспросветной жизни? Либо предаваться радужным мечтам, либо сдаться на милость судьбы с ее невзгодами и печалями.
Теперь она стоит в конце пути и все миражи ее жизни рассеялись. Вот она, неприкрытая правда существования. В ожидании последнего зова из иного мира она перебирает в памяти горестные вехи своей жизни. Теперь, можно сказать, она счастлива — ей не страшны более ни язвы от шипов судьбы, ни боль от сознания рухнувших надежд.
Есть у нее, однако, последнее желание — чтоб похоронили ее на вершине горы, там хотела она обрести вечный покой. Осуществись оно, и другой награды в этой нелегкой жизни ей не нужно. И очень может быть, что это ее желание исполнится. Последние годы были не такими уж тяжкими, пожалуй, даже счастливыми — впервые она встретила внимание и заботу. Словно наконец-то нашла свою семью.
Прежде чем привести ее в эту семью, судьба отняла у женщины самое дорогое — ребенка, о котором она так мечтала. Вместе с этой семьей она переживала все радости и горести, ничего не требуя для себя — даже простейших вещей, скрашивающих будничное существование: дешевенькой шерстяной кофточки, простенького платка или какого-нибудь нехитрого лакомства. Но хозяева и без ее просьб иногда покупали ей недорогие золотые безделушки, которые она заботливо хранила про черный день.
Да, на последние годы старой женщине грех обижаться. Люди, которым она прислуживала, старались уберечь ее от житейских невзгод. И ей хотелось остаться с ними навсегда. Но люди не вечны. Закат настал быстро и, как всегда, неожиданно. Об одном она молила бога — чтобы избавил от лишних страданий, их и так было предостаточно в ее грешной жизни!
Мысли ее прервали голоса, долетевшие из соседней комнаты. На вопрос молодого хозяина: «Долго ей еще придется мучиться?» — доктор отвечал: «На все воля Аллаха…» Вот и все слова утешения. А ей и не нужны утешения. Она готова расстаться с бренной жизнью и давно смирилась с неизбежностью.
Над постелью склоняется молодой хозяин. Она едва слышно произносит:
— У меня к тебе просьба.
— Я слушаю тебя, — говорит он, ласково улыбаясь.
— Похороните меня в вашем фамильном склепе.
Как видно, эта просьба для него неожиданна. Он задумывается. Она понимает: он колеблется.
— Мне хочется навсегда остаться в вашей семье! — объясняет она. — Вечно быть рядом с моей дорогой госпожой и моим добрым господином!
— Ты нам своя и всегда будешь своей! Но не надо говорить об этом сейчас. Бог даст, обойдется, выздоровеешь…
— Я так боюсь, что меня похоронят далеко от госпожи и господина!
— Бог с тобой! Ты останешься с нами. Ты ведь нам как родная!
В комнате снова воцаряется тишина. Женщина отворачивается к окну, за которым виднеется далекий
Последние комментарии
11 часов 39 минут назад
11 часов 57 минут назад
12 часов 6 минут назад
12 часов 7 минут назад
12 часов 10 минут назад
12 часов 27 минут назад