Мальчик, которому не больно [Альберт Анатольевич Лиханов] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (17) »
Мой добрый Папа
Иногда Папа приезжал днём. В доме начиналась суета. Вдали, за стенами, кто-то ходил быстрыми шагами. Потом шаги звучали громче. Их было много. Они приближались к моим дверям. Ко мне входил Папа, а с ним доктор, я уже это знал. Мои доктора не приходили в белых халатах. Они были в костюмах с галстуками. И почти всегда седые или лысые. Это сначала. Потом Папа стал привозить молодых врачей. Без всяких галстуков, без пиджаков. В курточках и джинсах. Если бы всех их попросить построиться, взявшись за руки, получилась бы, наверное, целая очередь от моей двери до ворот. А это метров сто. Выходит, и врачей сто, да еще они приходили не одни, а в сопровождении женщин. Наверное, их помощниц или медсестёр. Когда они видели меня, всегда бурно оживлялись отчего-то. Громко говорили. Громко здоровались и несли всякую ерунду — про погоду чаще всего. Если была зима, то про морозы, которые куда-то совсем уж отступили, и на улице слякоть. Если было лето, удивлялись неперестающим дождям. Осень и весну тоже обсуждали, но не очень бурно и убедительно. Я уже сразу знал, в отличие от бедного папы: раз эти его профессора говорят о погоде, ничего хорошего мне не светит. И ему тоже. Когда доктора входили ко мне, я не то чтобы пугался, а настораживался. И закрывался — такой стеклянной, им невидимой, стеной. Я улыбался. Я выполнял их просьбы. Но я думал совершенно не про них. А например, про Чока. И вот в такой момент я однажды, и с большим, конечно, опозданием, сообразил, что Чок хочет есть. А еды нет. Потому что в моей комнате нет комаров и мух. И я прямо при всех сказал бабушке. — Принеси мне муху! — Что? — удивилась она. И я услышал, как все, только что громко говорившие, притихли. — Муху, — повторил я. — Или комара. Проголодался. Я не сказал — он проголодался. Не сказал — Чок проголодался. Сказал просто — проголодался. Такая тут настала тишина! Взрослые стали шептаться. Потом вышли от меня на цыпочках. Но перед этим профессор колол меня иголкой в ноги. И спрашивал с надеждой: — Больно? Больно? А я отвечал ему: — Нет! Нет! И профессор без халата почему-то вздыхал. Вот всегда они так. Колют мои ноги иголками, а мне не больно.Как легко стать сумасшедшим
Когда в тот раз ушла медицинская толпа, настало долгое затишье. Даже Бабушка исчезла. Не слышались её легкие шаги, из-за тапочек похожие на шлепки. И я даже успел вздремнуть. Проснулся оттого, что Папа сел ко мне на кровать. Посмотрел на меня тревожно и спросил: — Каких ты мух просил? Я удивился, подзабыв: — Мух? — Да, мух и комаров. Я вспомнил про Чока и, хотя думал, что тайну о нём надо сохранить, пожалел Папу. Рассказал ему про паучка. И даже показал ему своего молчаливого друга. Для этого Папе пришлось изогнуться знаком вопроса. Вот так, согнувшись, Папа вдруг стал икать. А потом с трудом выпрямился. Я глядел на него с испугом, а он всё икал. Но потом это икание превратилось в рык. Рык затрясся, задребезжал, рассыпался. И я понял, что Папа хохочет. Ни прежде, ни позже я не видел, чтобы Папа так буйно хохотал. Он держался за живот, сгибался, выпрямлялся, слёзы лились у него из глаз. Он громогласно сотрясался. — Мухи! — кричал. — Комары! Паучку! А потом вскочил и побежал. И там, вдали, снова послышался его громогласный хохот. Он переместился на улицу, затих не сразу, как будто с трудом. Потом я услышал его уверенные и торопливые шаги. Он улыбнулся. И обе руки, поднятые к плечам, были заняты. В одной руке он держал комара, а в другой — не очень большую муху. Чтобы накормить Чока, пришлось подвинуть близко к стене мою прикроватную лампу. Мы осторожно, придавив мухе крылья, положили её в сети Чока. Она была жива, дребезжала, но мой знакомый паучок не торопился к ней приблизиться, будто был сыт по горло. Вот выдержка! Он и к комару не приблизился. Мы решили, что его напугал яркий свет. Папа выключил лампу, и в это время пришла Бабушка. Пришлось показать ей Чока.Бабушкины познания
— О, — сказала она уважительно. — На правильном месте устроился! Возле нашего Мальчика! Охраняет тебя! — Охраняет? — улыбнулся я. — Такой-то маленький. — От кого? — тоже удивился Папа. — Да пауки — они же сторожа, — воскликнула Бабушка. — А может, даже пограничники! Они живут на границе межу миром нашим и потусторонним! Так что комнатка эта им- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад