Голуби улетели (Flight of the Doves) [Уолтер Мэккин] (fb2) читать постранично, страница - 2

отказался от вольготной, беспечной жизни. А ведь мог бы жить в свое удовольствие. И не надрывался бы на работе, чтобы растить чужих детей. И за все это ты, малый, должен быть мне благодарен, а не грубить и не оскорблять меня! Повторяю еще раз: исправься, пока не поздно, не то придется прибегнуть к другим мерам!

Считая свой авторитет восстановленным, дядя решительно зашуршал газетой и снова погрузился в чтение. Дети молчали.

—Наверно, это в тебе играет дурная ирландская кровь,— добавил дядя и опять уткнулся в газету.

Финн посмотрел на сестренку. Какая она бледная... Дервал заваривала чай в коричневом чайнике.

Отца Финн помнил смутно. Он был рыжеволосый и веселый, очень веселый. Маму мальчик помнил лучше. У нее были светлые, как у Дервал, волосы. Он помнил, что дядя Тоби снимал в доме родителей свободную комнатушку. Замечание Тоби про ирландскую кровь и подтолкнуло Финна к решительным действиям. Мальчиком овладело нетерпение: скорей бы поужинать, чтобы дядя Тоби отправился наконец в пивную, где обычно коротал вечера. Сдерживая нетерпение, Финн готовил ужин.

Сели за стол. Дядя Тоби прочитал молитву. Вид у него при этом был очень благочестивый. Молча приступили к еде.

Финн смотрел на Дервал. Жалко ее... Девочка она веселая, но ей нужна ласка. Вот горе-то, что из-за нее умерла мама. С дядей Тоби не посмеешься. А раньше в этом доме часто звенел смех. Мама любила рассказывать им про себя всякие забавные истории. И глаза ее при этом всегда смеялись. Они прекрасно знали, что все это выдумки, но верили каждому маминому слову.

Дядя Тоби вытер салфеткой рот.

—Вымоешь посуду. Принесешь угля и наколешь щепок. Уложишь сестру. Да не вздумай выходить на улицу! Чтоб был уже в постели, когда я вернусь.

Финн и так бы все это сделал. Но ничего не сказал.

Дядя Тоби вышел из-за стола, надел котелок и решительно направился к выходу. У двери он обернулся.

—Возьмись за ум, малый! Мне надоело нянчиться с вами! Найдутся исправительные школы и прочие заведения, куда вас можно отправить. Не забывай об этом! И не думай, что я не решусь на такой шаг.

С тем дядя и удалился, и только тогда внутри у Финна отпустило. Как хорошо, что теперь они не скоро увидят дядю Тоби.

Финн посмотрел на Дервал. Она молча плакала. Он давно понял, что когда сестра плачет, лучше обращаться с ней построже.

—Перестань реветь, Дервал, и вытри глаза! Мне надо тебе что-то сказать.

Дервал с трудом подавила рыдания. Вытерла подолом слезы и подняла на брата глаза.

—Что, Финн?

—Мы убежим отсюда! — сказал он.

Дервал широко раскрыла глаза.

—Куда? — спросила она.

—Ты, наверное, не помнишь, как папа с мамой возили нас на праздники к бабушке? Ты была еще совсем маленькая.

—Мы плыли на пароходе.

—Ты это помнишь?

—А больше ничего не помню.

—Хватит и этого. А теперь слушай. Иди наверх, выложи из ранца все книги, достань из комода свою одежду и уложи ее в ранец. Сумеешь?

—Конечно, сумею. Это ведь настоящее приключение!

—Ну да. Когда дядя Тоби вернется домой, нас уже здесь не будет. И до самого утра он не узнает, что мы исчезли.

—Ой! А он за нами не погонится? — спросила Дервал.

—Не знаю. Может, скажет: скатертью дорога.

—А если он нас поймает, то отведет в ту школу, куда грозился?

—Нет,— твердо сказал Финн.— Никто нас с тобой не разлучит. Не знаю уж как, только этому не бывать.

—Прямо сейчас все собрать? — спросила Дервал, вставая со стула.

—Да,— отвечал Финн.— Ты — умница. А я тут пока уберу.

Дервал взбежала по лестнице.

Финн сложил посуду в раковину и пустил горячую воду.

План предстоящего побега казался ему ясным, но как его осуществить? Финн был уверен, что стоит им отправиться в путь, и все получится само собой, как в рассказах матери, которые она сочиняла на ходу.

Финн уже вымыл и вытер посуду, когда Дервал спустилась вниз. Ее ранец был набит одеждой.

—Так хорошо?

Финн заглянул в ранец.

—Может влезть еще.

Они поднялись наверх. Тут имелось две спальни. Дядя Тоби занимал большую, а в задней, маленькой, были устроены одна над другой две кровати, и в них спали дети. Вещи Дервал лежали в детском комоде, разрисованном

голубыми медвежатами. Вытаскивая что нужно, Дервал все в нем перерыла. Финн пересмотрел одежду сестры. Одно вынул, другое уложил в ранец.

—А медвежонка взять с собой можно? — спросила

Дервал.

Потрепанный медвежонок лежал на подушке. Девочка была с ним неразлучна. Он и на медвежонка-то уже не был похож: одного глаза не хватало, из левой лапы высыпались почти все опилки. Финн хотел отложить игрушку в сторону, но