Два слова [Исабель Альенде] (fb2) читать постранично, страница - 9
- Два слова (пер. Наталья Александровна Богомолова) 99 Кб, 24с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Исабель Альенде
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
индивидуальный, но литература идет вперед и развивается лишь в той мере, в какой выражает общее, коллективное.
Пафос творчества Исабель Альенде — протест. Она восстает против псевдокультуры с ее бездуховностью, отупляющей пустотой, глубокой безнравственностью и — против элитарного искусства, стремящегося закрыть глаза на окружающую действительность. Она протестует против несовершенства сегодняшнего мира, против несправедливости существующих установлений, против насилия, нищеты, бесправного положения женщин... Она обращается к «среднему» читателю, но по-своему протестует против штампов «среднего» вкуса. Обыденности, серости она противопоставляет чудесный мир воображения, фантазии, эмоциональную раскрепощенность. Альенде своим творчеством прежде всего хочет утвердить нравственные ценности, утрачиваемые сегодня.
— Я верю в определенные принципы и ценности: названные здесь мимоходом, они смогут показаться ужасно тривиальными. Но я верю в них так твердо, что готова стерпеть снисходительные и насмешливые улыбки. Они выражаются словами, от долгого употребления утратившими первоначальный смысл. Но других, чтобы заменить их, нет: любовь, доброта, справедливость... В наш век оптимизм выглядит наивностью. Вместе с тем уверена, мы можем построить мир, более достойный любви. Думаю, сделать это — наш единственный выход, ведь мы пришли в состояние крайне ненадежного равновесия: стоит раз чихнуть, и все разлетится вдребезги. Я не рву на себе одежды, не посыпаю голову пеплом, не сгибаюсь под тяжестью черных предчувствий, не принадлежу к числу поддавшихся отчаянию интеллигентов. Отчаяние парализует волю и идет на пользу нашим врагам. Меня не раз предупреждали, что в литературе иллюзии опасны, не скатиться бы до банальности, не дойти до памфлетов и розовых романчиков. Но я готова бросить вызов литературной позиции мужчин, которые боятся даже крохи сентиментальности — как бомбы — в священном порядке разума и хорошего вкуса. А я не боюсь рисковать... Я буду писать о двух любовниках, которые обнимаются под луной у места тайного захоронения пятнадцати крестьян, убитых военными. Я буду писать об изнасилованных женщинах, о прошедших через пытки мужчинах, о семьях, из-за голода продающих себя в рабство, и также — пусть уж критики как-нибудь это переварят — о золотистых сумерках, самоотверженных маменьках в умирающих от любви поэтах.
Пафос творчества Исабель Альенде — протест. Она восстает против псевдокультуры с ее бездуховностью, отупляющей пустотой, глубокой безнравственностью и — против элитарного искусства, стремящегося закрыть глаза на окружающую действительность. Она протестует против несовершенства сегодняшнего мира, против несправедливости существующих установлений, против насилия, нищеты, бесправного положения женщин... Она обращается к «среднему» читателю, но по-своему протестует против штампов «среднего» вкуса. Обыденности, серости она противопоставляет чудесный мир воображения, фантазии, эмоциональную раскрепощенность. Альенде своим творчеством прежде всего хочет утвердить нравственные ценности, утрачиваемые сегодня.
— Я верю в определенные принципы и ценности: названные здесь мимоходом, они смогут показаться ужасно тривиальными. Но я верю в них так твердо, что готова стерпеть снисходительные и насмешливые улыбки. Они выражаются словами, от долгого употребления утратившими первоначальный смысл. Но других, чтобы заменить их, нет: любовь, доброта, справедливость... В наш век оптимизм выглядит наивностью. Вместе с тем уверена, мы можем построить мир, более достойный любви. Думаю, сделать это — наш единственный выход, ведь мы пришли в состояние крайне ненадежного равновесия: стоит раз чихнуть, и все разлетится вдребезги. Я не рву на себе одежды, не посыпаю голову пеплом, не сгибаюсь под тяжестью черных предчувствий, не принадлежу к числу поддавшихся отчаянию интеллигентов. Отчаяние парализует волю и идет на пользу нашим врагам. Меня не раз предупреждали, что в литературе иллюзии опасны, не скатиться бы до банальности, не дойти до памфлетов и розовых романчиков. Но я готова бросить вызов литературной позиции мужчин, которые боятся даже крохи сентиментальности — как бомбы — в священном порядке разума и хорошего вкуса. А я не боюсь рисковать... Я буду писать о двух любовниках, которые обнимаются под луной у места тайного захоронения пятнадцати крестьян, убитых военными. Я буду писать об изнасилованных женщинах, о прошедших через пытки мужчинах, о семьях, из-за голода продающих себя в рабство, и также — пусть уж критики как-нибудь это переварят — о золотистых сумерках, самоотверженных маменьках в умирающих от любви поэтах.
Последние комментарии
16 часов 23 минут назад
16 часов 41 минут назад
16 часов 50 минут назад
16 часов 51 минут назад
16 часов 54 минут назад
17 часов 12 минут назад