Бушин - Измена. Знаем всех поименно (Москва, 2007) [Владимир Сергеевич Бушин] (fb2) читать постранично, страница - 2

с августа 1946 года никто из секретарей ЦК и не говорил с литераторами на таком языке. А среди пишущей братии, как известно, нередко встречаются персоны весьма чувствительные.

Можно было бы сменить пластинку, но нет: «подлая жажда власти», «топтание неугодных», «растоптать любого», «готовность изничтожить оппонента», «с дубинкой охотиться на других»… Господи, да что же это за напасть! Не позволял же себе т. Яковлев ничего подобного ни в «Правде», ни в «Московских новостях», ни на Пленуме ЦК, ни на Съезде народных депутатов. Почему в писательской газете так? Неужто думал, что иного языка мы не поймем да и не заслуживаем? Его арсенал поистине неисчерпаем: «есть люди, как бы обреченные жить в пещерах», «охота за черепами», «жажда крови», «параноическая жажда крови близких», «садистское сладострастие»… Все-таки в известном докладе о журналах «Звезда» и «Ленинград» таких стилистических взлетов, кажется, не было…

Могут сказать: да, конечно, но в том докладе подобные словеса адресовались конкретным лицам, а здесь они как бы распыляются в пространство, как бы в пустоту, как бы в эфир… А по-моему, такая анонимная распыленность еще хуже, ибо создавала атмосферу всеобщих подозрений с возможностью ссылки на члена Политбюро. Кого автор обрек жить в пещерах? Одни скажут, что Вадима Соколова. Другие возразят: нет, Валентина Оскоцкого! А у кого «омерзительные формы»? У Аллы Гербер? У Юрия Идашкина? У Татьяны Толстой? Кто в параноической жажде крови охотится за черепами? Бенедикт Сарнов? Владимир Бушин?..

Мне кажется, что лексика и фразеология т. Яковлева работала порою против него самого. Причем в иных случаях — с особой силой. Например, он гневно проклинал «подлую жажду власти». Очень похвально! Однако нельзя же не понимать, как это звучало в устах человека, который за два года из «рядового» директора института стал секретарем ЦК и членом Политбюро, то есть проделал головокружительную карьеру, достиг высших ступеней власти. Поистине, «потеря чувства юмора, а вместе с ним и стыда всегда ведет к конфузу».

В его биографии читаем: «С 1946 года на партийной и журналистской работе: инструктор, заместитель заведующего, заведующий отделом Ярославского обкома партии. С 1953 года в аппарате ЦК КПСС: инструктор, заведующий сектором, первый заместитель заведующего Отделом пропаганды». В аппарате ЦК проработал до 1973 года — двадцать лет, и на важных должностях. Позже оставался членом ЦРК.

Но тут от Яковлева-литератора мы уже переходим к Яковлеву-политику. Мы слышали от него назидательные поучения в таком роде: «Тот, кто не знает азбуки и арифметики политики, ее логики, не может рассчитывать на успех». Сам он, видимо, «азбуку и арифметику» знал, но до поры знания свои не показывал.

С именем Яковлева, в частности, было связано обострение обстановки в Литве. «Само по себе в этой жизни, в этом мире ничего не происходит. Многое лежит в нашем прошлом.

Однако главное, думается, все же в том, в чьих руках находится важнейший рычаг, влияющий на формирование общественного мнения. Я имею в виду средства массовой информации. Кто владеет ими, тот и влияет на настроение и поведение людей… И давайте спросим себя. Если изо дня в день в течение года или двух (а если пяти? — В. Б.) идет охаивание ценностей социализма по радио, телевидению, на страницах печати, останутся ли равнодушными люди? Конечно, нет. В особенности, если делается это профессионально, четко и организованно», — так говорил в то время секретарь временного ЦК Компартии Литвы (на платформе КПСС) В. И. Швед. Вопреки ему Александр Николаевич Яковлев высказал мнение, что средства массовой информации только объективно отображают те процессы, которые протекают в реальной жизни.

Но разве не очевидно, что изображать прессу всего лишь бесстрастным зеркалом жизни и есть незнание азбуки? Однако трудно все-таки допустить, что человек, дошедший до таких заоблачных вершин политической иерархии, не знал бы слов В. И. Ленина о том, что печать — самое сильное, самое острое оружие партии, что печать не только коллективный пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор.

Уж Александр Николаевич должен был это знать, ведь он, как известно, являлся секретарем ЦК по идеологии, и наша пресса, в которой тогда произошли большие кадровые перемены, являлась прямым результатом неусыпных его забот!

27 ноября 1989 года, выступая по Центральному телевидению, т. Яковлев между прочим сказал: «Мы исповедовали двойную и тройную мораль». В этой коротенькой фразе было две большие неясности. Во-первых, кто это «мы» — члены ЦК? работники нашего посольства в Канаде? сотрудники Института мировой экономики? лично т. Яковлев? Во-вторых, когда это было — в тридцатых годах? в октябре 1987 года? 26 ноября 1989-го? Я думаю, Александр Николаевич Яковлев как был, так и есть человек, исповедующий и двойную, и тройную мораль. И именно благодаря этому он и вознесся и парит то ли над Иваном Великим, то ли над статуей Свободы.

Москва 1991