Изобретательная сваха [Кэтти Уильямс] (fb2) читать постранично, страница - 44

привлек меня так же сильно, как твое тело. Когда я предложил тебе работу домашнего учителя Эмили, я стыдился сознаться, что в какой-то степени это продиктовано желанием узнать тебя снова. Ты вызвала поток воспоминаний, и они были удивительно подробны.

Ребекка молча слушала. Ее полное тело было напряжено и неподвижно. Но она по-прежнему не понимала, почему он решил купить коттедж.

— Разреши мне, пожалуйста, сесть. У меня свело руки. — Он отпустил ее, и Ребекка поспешно выпрямилась, чувствуя, насколько нелепо лежать на кровати в туфлях и строгом костюме, который она надела в надежде произвести на Джерри Хакмана впечатление серьезного претендента на покупку, а не легкомысленной девчонки, которую легко обвести вокруг пальца.

Она потерла запястья.

— Давай, я лучше поцелую их, — предложил Николас. — У меня волшебные губы.

Ей было известно все о его волшебных губах, поэтому сейчас Ребекка вскинула голову и в упор посмотрела на него. Но ее агрессия сменилась неуверенностью, когда она увидела выражение его глаз: их неподдельные тепло и нежность вызвали в ней сильнейшее волнение.

— Это не поможет, — выдавила она, и Ник нахмурился, пытаясь понять.

— Что не поможет?

— Это! — Она неопределенно повела рукой вокруг. — Ты не можешь шантажировать меня, занимаясь со мной любовью, Николас. Ты не можешь купить этот дом, а потом предложить мне его на своих условиях, если это все, чего ты хочешь. — Ребекка ждала вспышки гнева, но Ник удивленно покачал головой.

— Я не знаю, кто больше меня обескураживает, — ты или Эмили. Я не собираюсь подкупать тебя постелью. — Он сухо засмеялся. — И мне обидно, что ты не понимаешь. Я купил этот коттедж, потому что наконец взялся за ум.

— Ты хочешь сказать, что решил: собственный дом в деревне — это как раз то, что тебе нужно?

— Не издевайся, — сказал он беззлобно. — Мне и так тяжело.

Но что ей остается, удивилась Ребекка. Издевка была ее способом самозащиты. Она знала, что должна использовать его, чтобы не остаться открытой для боли и страдания. Чего бы ни добивался Николас, она была готова биться об заклад, что это не то, что она хотела услышать.

— Когда мы были во Франции…

— Я знаю, не хочу говорить об этом. Это случилось. Такое иногда бывает. Мы уже совершеннолетние.

— Ты готова?

— К чему?

— Не упадешь снова в обморок? Я пришел сюда с заявлением, и ни один из нас не сдвинется с места, пока я не произнесу его от начала до конца. — Он убрал прядь волос с ее лица, и Ребекка резко отшатнулась. Если Николас и заметил ее реакцию, то виду не подал.

— Я знаю, почему ты так себя ведешь, — прошептал он. И хотя она молчала, отводя глаза, ее выдала буйная краска, разлившаяся по лицу.

Сердце колотилось в груди, горло пересохло.

Она не могла произнести ни слова.

— Ты боялась, да? Боялась боли? Боялась своей уязвимости? Мы все уязвимы, в этом нет ничего позорного.

Из ее горла вырвались только нечленораздельные каркающие звуки.

— Ты боялась, потому что уступила любви ко мне. Да?

Ребекка крепко зажмурилась.

— Не падай опять в обморок, — предупредил он.

Ей не нужно было смотреть на его лицо, она не сомневалась, что на нем написано самодовольное удовлетворение. Он разгадал ее секрет.

Либо догадался, либо почувствовал инстинктивно. И сейчас будет добивать ее. Он и пришел сюда для этого?

— Открой глаза, — попросил Ник, и она неохотно подчинилась, возмущенно посмотрев на него. — Ты недовольна? — спросил он с деланным удивлением.

— Совсем нет. Просто хочу уйти.

— Когда же мы, наконец, придем куда-нибудь?

— Мы не придем никуда! — возразила безнадежно Ребекка, и из ее глаз брызнули горькие слезы.

— Моя дорогая Ребекка, — сказал Ник хрипло, подняв руку к ее лицу и обводя пальцем линию ее рта.

Она почти задыхалась.

— Не надо. Ничего не говори, — попросила она. — Ты пришел сюда злорадствовать и праздновать победу.

— Я пришел сюда сказать тебе, что я тебя люблю, — прошептал он. — И я не злорадствую. Я только улыбаюсь, потому что вдруг понял: наш мир — это райское местечко.

Мир. Райское местечко. Любовь. Все слова перемешались в ее голове.

— Что ты сказал? — прошептала Ребекка, решив, что, если это и было сном, пусть эти слова останутся в памяти.

— Я никогда не думал, что полюблю, — продолжал Николас тихо. — Во всех моих связях с женщинами, независимо от продолжительности, любовь никогда не присутствовала. Развлечение, секс, а потом спокойное расставание. Когда появилась ты с твоей прямотой, сумасбродством, принципами, я обнаружил, что увлекся тобой, тем, как ты смеешься, как смотришь, и просто тобой. — Он вздохнул и печально посмотрел на нее.

— Франция, которая должна была помочь Эмили, помогла мне. Впервые в моей жизни я полностью расслабился. Я даже забыл о работе! — Он засмеялся, будто пораженный тем, что это могло случиться. — И мне помогла не только Франция и все эти сельские пейзажи. Ты тоже. Ты помогла мне почувствовать