Соленый клочок суши [Джимми Баффетт] (fb2) читать постранично, страница - 3

большой и толстой паутиной, растянувшейся поперек тропинки. Ткач, отвратительный фиолетовый с желтым паук размером с мою ладонь, висел тут же и был готов защищать свою территорию. Да уж, такую паутину безнаказанно не смахнешь.

– Вы знаете этого паука? – спросил я Клеопатру.

– Он совершенно безобиден, если, конечно, его не доставать, – ответила она.

Мы обошли Святого Петра и двинулись сквозь низкий кустарник между двумя небольшими строениями. Неожиданно из подлеска выскочил енот и стремглав помчался к берегу.

– Мне казалось, вы говорили, этот остров необитаем, – заметил я.

Клеопатра не ответила.

Я молча оглядывался по сторонам, и мысли меня посещали самые невеселые. Вдруг раздался удар. Я обернулся. Рукояткой своего мачете Клеопатра старалась сбить висячий замок, прикованный цепью к большой железной двери у основания маяка. По пути мне пришлось перебираться через токсичную кучу разлагающихся свинцово-кислотных аккумуляторов, валявшихся вокруг башни. Новые смотрители уже электрифицированного маяка просто выбрасывали старые батареи из окон, и это придавало домикам и прилегающей территории резиденции смотрителя особенно разбомбленный и запустелый вид.

Я перевел взгляд с булыжника под ногами на гигантскую башню и голубое небо над ней. По пути на Багамы Клеопатра поведала мне историю о том, откуда взялся этот маяк и как он сюда попал. Хотя он знавал и лучшие времена, вид его по-прежнему был весьма внушителен. Я стоял и смотрел вверх, ломая голову над тем, как его, черт возьми, вообще построили.

– Здешний проклятый соленый воздух разъест все что угодно. Я повесила этот замок всего месяц назад.

Я решил помочь. Несколько точных ударов большим камнем – и висячий замок отскочил. Железная дверь распахнулась, скрипнула, взвизгнула и глухо ударилась о стену.

Внутри было темно, жарко и стояла отвратительная вонь.

– Вот, – сказала Клеопатра, вручая мне электрический фонарик.

Освещая себе путь, я осторожно двинулся за ней. Она проворно скакала по ступенькам винтовой лестницы, словно Бекки Тэтчер. Я старался не отставать.

Мы взбирались наверх, вдыхая затхлый влажный воздух, бог знает как давно пойманный в ловушку башни. Шаги наши гулким эхом отражались от обитых железом цилиндрических стен. Стайка пушистых летучих мышей прощупала нас своими радарами, порхая вокруг моей головы.

– Не беспокойся, – крикнула Клеопатра. – Я расскажу тебе, как выгнать их, когда ты сюда въедешь.

Виток за витком мы поднимались все выше, пока наверху не показались тонкие лучи света. Клеопатра остановилась – прямо над нами виднелась ржавая крышка люка.

– Мне всегда нравилась эта часть, – сказала она. – Она напоминает мне о встрече с Томасом Эдисоном.^[9] В ту ночь он врубил свой генератор – и Бруклинский мост засветился. Это было в день трехсотлетия основания Нью-Йорка.

– Вы знали Томаса Эдисона? – спросил я.

– Не я, мой отец. Отец вез меня во Францию в пансион, и мы были в Нью-Йорке проездом. Просто оказались в нужном месте в нужное время. – Клеопатра медленно двинулась вверх. Я шел следом. – В целом, электричество пошло человечеству на пользу. Только вот для смотрителей маяков его появления стало настоящей катастрофой. В моем списке изобретений Эдисона на первом месте стоит проигрыватель – куда более полезная вещь, чем лампочки или кино. – Клеопатра вытащила свайку^[10] из футляра на ремне и вонзила ее в петли. Крышка со скрипом поддалась. – Готов? – спросила она.

Нас окатило солнечным светом. Подтянувшись, мы пролезли в дыру в небе и очутились в стеклянной комнате, купающейся в лучах утреннего солнца. Отсюда «Лукреция» выглядела игрушечной лодочкой на гладкой поверхности кристально чистой воды лишь в несколько дюймов глубиной. На самом же деле до дна в этом месте было футов тридцать.

Несколько матросов ныряли за раковинами. С башни маяка открывался вид на весь остров, обрамленный бирюзовыми пятнами отмелей и темно-синей лентой океана вдали. Клеопатра указала на канал Китов, холм Рыбы-парусника и мыс Орлика. В недалеком будущем мне предстояло их изучить так же хорошо, как и свою лошадь.

– Невероятно, – вот и все, что мне удалось из себя выдавить.

– Такую красоту грех не спасти, как по-твоему?

– Ага.

– За исключением этого, – добавила она, указывая на жуткую путаницу старых проводов, самодельные распределительные короба и стробоскоп на верхушке длинной, узкой шахты. – Это должно исчезнуть. Линза, появившаяся здесь вместе с маяком, была не просто плодом инженерного гения. Она была произведением искусства. Линзы, призмы и источник, создававшие луч света, – все вместе это называется «бычьим глазом», потому что выглядит как мишень из прозрачного стекла. Французский физик Огюстен Френель придумал его в начале XIX века.

– Как это работало? – спросил я.

– Хрустальные линзы, скрепленные латунными пластинами, фокусировали свет горелки в ярчайший пучок, направленный к