В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
извинительные нотки.
— Если усача хотите поймать, поезжайте на Палика́рию! Вот где настоящий усач водится! — Незнакомец не удержался, чтобы не показать традиционную рыбацкую мерку — где-то между кистью и локтем. — В прошлое воскресенье я вытащил шестьдесят четыре штуки.
Мы слушали разинув рот и, конечно, верили каждому его слову. Откуда нам было знать, что ради достоверности рыбак никогда не назовёт круглую цифру.
— А две недели назад такой ловился клень — закачаешься. Вот эта кошёлка была полным-полна, да ещё в рюкзаке немного принёс. Но мы ездили аж под Бата́к.
Мы с папой прямо-таки рты разинули от изумления. Вот это мастер! Что-то мы будем рассказывать про свою рыбалку — сегодня мне предстоит сделать первую запись. Я слушала этого человека и представляла себе, как мы когда-нибудь в таких же вот выцветших робах и захватанных шляпах тоже будем небрежно говорить:
«Велика важность, в прошлое воскресенье мы поймали двадцать три карпа».
Но ни я, ни папа ещё не знали, что когда речь заходит о карпе, то счёт ведут не на штуки, а на килограммы. Рыбак ограничивается одним-двумя карпами, зато каждый весит четыре-пять кило. Век живи, век учись!
Итак, подошёл первый трамвай. Нас было только трое, но пока мы доехали до Крытого рынка, вагон наполнился до отказа. И были в нём одни рыбаки. Какой-то толстяк с седыми усами, сидящий спереди, обернулся к папе и спросил:
— Вы на озёра?
— Да нет. Тут, рядышком. А что?
— Экипировка у вас по меньшей мере дня на два. Вот я и подумал, что вас форель позвала.
Только сейчас я заметила, что такого огромного рюкзака, как наш, нет ни у кого. У всех остальных они неказистые, с запасом на один день, а многие и вовсе без рюкзаков — только с удочками да садками. Одеты все были очень легко. Кто в резиновых сапогах, кто в сандалиях или кедах. Только один рыбак был в охотничьих сапогах с завёрнутыми книзу голенищами. Он рассказывал своему другу, что собрался на Алдоми́ровское озеро и что ему придётся побродить по камышам.
Возле Крытого рынка нашим глазам открылась целая выставка рыбачьих костюмов, удочек, чехлов, садков…
— Алдомировское озеро.
— Стру́ма!
— Фу-ты, такого окуня ты и во сне не видал.
— Пе́тырч! Возле свинофермы.
— Вы на белого червя?
— Только на белого. У тебя что?
— Мамалыга. И немного навозного.
Названия снастей, водоёмов, рыб самых разнообразных так и сыпались со всех сторон. Окунь, пескарь, усач, карась, карп, клень, бычок, плотва, форель штуками и килограммами.
Пока мы ехали на «двойке», я окончательно убедилась, что в Софии живут одни рыбаки. И оставалось только удивляться, что мы так поздно присоединились к этой основной части городского населения.
Военное кладбище. Там, у памятника Неизвестному солдату, нас ждал дядя Рангел. Он был одет так же, как папа, только вместо тирольской шляпы на голове у него была соломенная шляпа с большими полями.
— Борислав! Какой же ты копуша!
Дядя Рангел ворчал по поводу нашего опоздания, хотя, как оказалось, первый автобус на Чепинцы отправился только через полчаса.
— Червей везёшь? — спросил папа.
— Везу.
— А белые есть?
— Ты что, рехнулся? Где ты видел белых червей?
— В трамвае все толковали о белых. Говорят, будто некоторые рыбы клюют только на белого.
— Глупости! — отрезал дядя Рангел. — Черви бывают только красные.
Некоторое время длилось молчание. Затем папа спросил:
— А что мы будем ловить?
— Там увидим. Что попадётся. Неплохо бы напасть на карпа, конечно.
Вот и автобус пришёл. Мы уселись на передних сиденьях, чтобы заранее увидеть, где нам высаживаться.
Северные пригороды Софии не отличаются красотой, а в такое раннее утро они кажутся особенно унылыми и непривлекательными. Папа объяснил мне, что в былое время тут селилась одна беднота — беженцы, грузчики, рабочие литейных мастерских, вконец разорившиеся крестьяне. Десятки лет сюда стекались гонимые нуждою люди. Приземистые, покосившиеся хибарки тонули в грязи. Теперь здесь каменные мостовые, канализация, то тут, то там вырастают новые современные дома. Дядя Рангел сказал, что скоро все старые постройки снесут и на их месте вырастут целые жилые массивы вроде нашего.
Старенький автобус с рёвом и пыхтением выскочил на переезд окружной дороги, оставив позади последнюю тесную улочку — мы выехали из города. Теперь перед нашими глазами простиралась Софийская равнина. Я впервые видела такое, и мне было так интересно! Впереди возвышались синие цепи Ста́ра-планины́. Вершины её уже порозовели, а внизу, у самой долины, склоны были тёмно-сине-фиолетовыми. Позади громоздилась Витоша, такая знакомая и близкая с давних пор. А между горами — долина, ровная, как противень. Над ручьями и небольшими речками пышно зеленели вербы, склоняя над прозрачными водами свои нежные ветки. Среди равнины матовыми пятнами отчётливо проступали топи, а на них белые, словно капельки, важно расхаживали аисты. Автобус покачивался, чихал
Последние комментарии
3 часов 43 минут назад
4 часов 1 минута назад
4 часов 25 минут назад
4 часов 57 минут назад
6 часов 4 минут назад
7 часов 45 минут назад