Счисление раскольников [Павел Иванович Мельников-Печерский] (fb2) читать постранично, страница - 3

была уничтожена при Екатерине I, и в то время как счисление раскольников, так и сбор двойного с них оклада перешли из синода в ведение правительствующего сената. Для сего в Москве учреждена была "раскольническая контора" из светских лиц. Она вела именные списки раскольников; в нее поступил и двойной оклад, собираемый по провинциям местными властями. Так продолжалось до 1782 года, когда был отменен двойной оклад, а с ним и особое счисление раскольников.

Число раскольников в XVIII столетии не только не уменьшалось, но даже увеличивалось, несмотря на то, что они во множестве бегали или за границу, или в пустыни закамские и в Сибирь. Из сенатского указа 17-го сентября 1742 года видно, что в семнадцать лет, с 1719 по 1736 год, в России убыло 2.100.469 душ, из них умерло 1.558.000, взято в рекруты 202.000 и бежало около 442.000. Заявляя эти цифры, сенат прибавил: "уповательно и больше того оной убыли имеется".^[6]

Из 442 тысяч беглых значительная часть была раскольников. Из указа 7-го февраля 1762 года видно, что из одной только Нижегородской губернии с 1716 года, то есть в сорок пять лет, семь восьмых раскольнического населения, то есть 35 тысяч, вследствие обид и притеснений со стороны духовенства, бежало преимущественно за литовский рубеж.^[7]

Из различных правительственных распоряжений, бывших в прошлом столетии, видно, что раскольники далеко не все были записаны в книги двойного оклада. Кроме так называемых записных, было гораздо более так называемых потаенных, которые однако в духовных росписях значились принадлежащими к господствующей церкви. Кроме того, в xviii столетии возникли, или, вернее сказать, распространились тайные учения хлыстов, скопцов, духоборцев, молокан и т. п. Последователи всех этих учений считались православными.

С 1782 года особое счисление раскольников прекратилось. Попытка возобновить его сделана была в 1810 году, тотчас по учреждении особого министерства полиции, в ведение которого поступили дела о расколе. Министр полиции, генерал Балашов, признал нужным (не знаем, по каким соображениям) привести в известность современное число раскольников и затем вести им ежегодный счет. Он доложил об этом государю, и 18-го августа 1811 г. Александр Павлович дал повеление: "всем начальникам губерний собрать сведения, сколько в которой находится старообрядцев, и ведомости о них доставлять ежегодно к 1-му января и 1-му июля министру полиции".^[8]

Но предприятию министра полиции не суждено было осуществиться.

В Нижегородской губернии губернатором был тогда действительный статский советник А. М. Руновский, один из способнейших деятелей своего времени, вышедший из школы Безбородки и Трощинского, человек безукоризненный во всех отношениях. Получив циркуляр министра полиции, он поручил городским и земским полициям предварительно составить именные списки раскольников. В Горбатовском уезде открылось значительное число принадлежащих к так называемому Спасову согласию. Все последователи этого толка^[9] в исповедных приходских ведомостях числились и числятся православными на том основании, что они, сообразно своему толку, крестят детей и венчаются в церквах православных. Такие же раскольники оказались и по другим уездам Нижегородской губернии. Кроме того, в уездах заволжских: Семеновском и Балахнинском, нашлось много раскольников не записных, то есть таких, отцы и деды которых не платили двойного оклада и не значились в списках "раскольнической конторы". Полицейские чиновники, производившие именную перепись, включили в нее и этих людей. Узнав об этом, тайные раскольники сами во множестве стали являться в городские и земские полиции, прося записать их в раскол и представляя доказательства своей непринадлежности к господствующей церкви. Приходское духовенство встревожилось, ибо запиской в раскол всех наличных действительных раскольников оно во многих местах могло бы совершенно лишиться доходов. Хотя производившийся по синодскому указу 15-го мая 1722 г. гривенный сбор с раскольников в пользу духовенства^[10] еще в начале царствования Екатерины II был отменен, а приходскому духовенству запрещено было ходить в дома раскольников для вымогательства денег, но причты продолжали делать поборы. В самой даже Москве, обходя приходы со святою водой, священники выламывали у раскольников, не хотевших пускать их к себе, ворота, двери и окна, требуя денег и сведений о новорожденных, чтобы записать их в свои книги и таким образом зачислить их своими прихожанами. По местам отдаленным, по глухим захолустьям, это продолжалось до самого последнего времени, что доказывается множеством формальных дел, бывших в производстве. Перепись, производимая по циркуляру Балашова, должна была положить конец притязаниям приходского духовенства к «незаписным» раскольникам, и оно сильно возроптало.

Вновь назначенный