Кэтрин [Михаил Абович Белиловский] (fb2) читать постранично, страница - 3

настроилась вести урок дальше, дабы не нарушить запланированного лимита времени.

Еще одна рука появиласьв воздухе. На этот раз -женская. Это была Соня, худенькая шатенка с еле заметными морщинами на лице и чуть сгорбленной от возраста фигурой, но характером, который, похоже, многое покорял на своем жизненном пути. Когда - то, в далекие студенческие годы, они с мужем в туристических походах облазили многие горные и равнинные тропы Кавказа, Крыма, Зауралья, Карелии, а теперь очень аккуратно посещали занятия и с удивительной пунктуальностью выполняли домашние задания.

- Спасибо, Кэтрин, за исторический календарь. Когда я увидела там имяЛондона, у меня... - Соня хотела сказать "встрепенулось и помолодело сердце", но запнулась. От волненияне смогла быстро подобрать нужные слова и, оставив в сторону это выражение, перешла к другому. - В юности мыбуквально ... запоем (чуткая Аничка, бывшая преподавательница английского, вовремя подсказала ей нужноеслово), именно запоем его читали. И не только Лондона, но и Киплинга, Драйзера, Эптона Синклера, Бред Гарта, О Генри...

Соня перечисляла известных американских писателей, и каждое последующее имя, словно удары колокола при поминальной молитве, глубокой сердечной болью ложились на сердце Кэтрин возрождающимися воспоминаниями об утраченных надеждах юных лет, когда она мечтала вырваться из плена житейских проблем и отдаться страстному желанию учится и познавать.

- Известный русский писатель Горький - продолжала Соня, -говорил, что в Америке человек человеку волк. И книгиЛондона, Драйзера во многомподтверждали это. И мы верили. Считали, что это правда.

"Знать бы хоть что ни будь об этом самом, знаменитом Горьком. Досадливо сокрушалась про себя учительница. Нельзя же мне молчать.Черт возьми, я ведь здесь не просто собеседник, а учитель".

Кэтрин почувствовала, что не только это ее беспокоит.Сонины слова пробудили в душе что то далекое, постепенно оживающее, пока еще не совсем осознанное, что могло разрушить хорошее весеннее настроение.

После Сониного выступлениянапрашивалось спросить у присутствующих: " А что вы об этом думаете сейчас, после того, как приехали сюда, действительно ли человек человеку в Америке волк ?". Но такая мысль не могла появиться даже у самого порога ее внутреннего мира. Это выходило за рамки незыблемого, основополагающегодуха страны, где она родилась и выросла. Здесь и не мыслилась такая возможность припереть собеседника к стенке прямолинейным вопросом.Страна двести с лишним лет тому назад была построена на фундаменте - все религии вместе - исповедай иговори, что хочешь и делай выводы, какие можешь.

Отпустить урок на произвольные, более широкое разговоры она не могла. Хотя бы из чувства ответственности перед ее обязанностями, какучителя. Есть план урока и его нужно выполнять. Нельзя было еще не учитывать характер аудитории. От доставшихся ей учеников можно было ожидать дискуссии на уровне чуть ли не всемирного симпозиума. Она вспомнила напутственные слова Стивена и незаметно про себя улыбнулась.

- Насколько мне известно, - не мог не блеснуть своими познаниями бывший экономист, а ныне пенсионер Наум,- страстный любитель и коллекционер классической музыки - Лондон был приверженцем теории социального дарвинизма. Выживают только сильные, слабые погибают.Таким образом, общество материально и духовно обогащается.Естественный отбор, Natural collection ...

Апломб, с каким были сказаны последние слова, угрожающе напоминали о том, что резервы познаний у присутствующих, пожалуй, безграничны и, вообще, вряд ли кто либо еще может знать больше, чем они.

"Natural collection, Natural collection..." эти слова, словно острое лезвия, прошлись по живому сердцу учительницы ибыли той каплей, которая сдвинула с места поток тяжелых воспоминаний.Сильные выживают... слабые погибают... Это было лет десять тому назад. Она с двумямаленькими детьми на руках живет в доме родителей. Мама, одинокая женщина, всячески помогает ей. Появился в их жизни человек. Служил во внешней разведке за границей, во время Второй Мировой войны и после нее. Вернулся из далекой европейской страны.Очень образованный, интересный, но слишком строгий и требовательный. И скоро стал ее отчимом. Кэтрин очень любила маму и рада была ее счастью. Жили они все вместе в большом доме в лесной тиши, в стороне от одной из оживленных, но утопающей в густойрастительности улице города. Спустя некоторое время отчим стал грубо вмешиваться в дела, касающиеся воспитания ее детей, требовал строгого подхода. А дети росли нежными, милыми, послушными, неизбалованными созданиями, любили маму и бабушку, боялись и не понимали стареющего сердитого деда. Ради детей и маминого счастья Кэтрин решила покинуть отчий дом. И тут то она сразу почувствовала, что значит давно известный ей тезис о том, что жизнь это борьба за существование.

Семин сосед Абрам, человек мирный и деликатный, в кампании высказывался только по крайней необходимости, и вечно боялся как бы обыкновенный спорне